Колокол «Биг-Бена» отзвонил двенадцать раз. В этом не было ничего особенного. Часовая башня Вестминстерского дворца, или же Clock Tower, уже порядком намозолила глаза широко известному в узких кругах подпольному олигарху Борису Валерьяновичу Залысовскому. Она находилась как раз напротив его роскошного пентхауса, и человек знакомый с архитектурой Лондона не понаслышке сразу мог бы догадаться – где. Конечно ни один здравомыслящий читатель не отказался бы пожить недельку в таких апартаментах, любуясь их скромной аристократической роскошью и заливая тоску – буде такая появится – водопадом напитков из огромного бара мореного дуба. Этот бар носил название «Ностальжи», несколько на французский манер. Запасы виски и джина позволяли коротать долгие осенние вечера, когда серое небо наваливалось на душу, обволакивая стеклянную крышу туманом.
Однако же хозяин пентхауса был отнюдь не сентиментален – как это явствовало из газетных статей в таблоидах. Сколотив состояние более чем сомнительными путями, которые были решительно непозволительны для настоящего английского джентльмена, он в один не слишком прекрасный момент почувствовал, что воздух российской столицы давит ему горло, и даже завязывается вокруг него на манер удавки. Политическая ситуация изменилась, правосудие стало разворачиваться к нему самой неприглядной частью тела, в Кремль уже нельзя было открывать дверь ногой и ночевать на диване в приемной президента, и сушить носки на еще сталинской лампе с зеленым абажуром тоже запретили.
Блестящая интуиция мигом подсказала ему, что виски лучше водки, особенно шотландский виски в ирландском пабе британской столицы. Личный самолет немедленно взял курс на Лондон, так что выбежавший в последний момент на взлетную полосу ОМОН – отряд особо мерзких полицаев, как поясняла это ехидная местная пресса – остался в очередной раз с носом. Так Борис Валерьянович оказался здесь, в этом месте и в это время.
Сквозь окно можно было заметить, как по площади туда-сюда сновали прохожие и как ее пересекали огромные двухэтажные автобусы «даблдекеры». Поначалу Залысовский радовался свободе и близости цивилизованного общества, о котором в России ему прожужжали все уши. Многочисленные счета в разнообразных Швейцариях позволяли ему не думать о завтрашнем дне, по крайней мере с материальной точки зрения. Ну а когда ему казалось, что неиссякаемые запасы сокровищ подходят к некоей финансово опасной черте, он недолго думая начинал шантажировать своих приятелей олигархов, таких же детдомовских сирот и бедолаг как и он, коротавших свой лондонский срок по соседству.
Обычно после угроз рассказать о связях с Кремлем жертва отдавала ему несколько десятков звонких миллиончиков, дабы не подмачивать репутацию еще больше. Кроме того олигарх в изгнании время от времени – дабы не терять форму – финансировал мелкие политические убийства и изнасилования на территории своей исторической родины, ну там ко дню рождения старых приятелей что ли, чтоб они его не забывали.
Однако сегодня было решительно скучно. Никаких повесток в суд, никаких докладов от секретаря о покушениях и терактах, словом день с утра не задался. Позевывая, Борис Валерьянович откинулся в кресле и поглубже вдел босые ноги в тапочки из кожи африканского аллигатора. Он даже и не подозревал, что скоро события начнут разворачивать свой бег необычайно быстро и весьма оригинально.
* * *
В это время в одном из больших серых зданий на окраине Москвы, в лесу на территории бывшей дворянской усадьбы Ясенево созрел коварный план. Он созревал там уже не в первый раз. Дело в том, что выходки экс-крышевалы всея Руси очень надоели российскому же «Большому брату», равно как и незапланированные подарки на день рождения. В последний раз неожиданно умерла поперхнувшись пулей известная оппозиционная журналистка, постоянно совавшая нос куда ее не просили, и историческая фраза национального лидера «Да таких убивать – себе дороже» почему-то не успокоила безутешных родственников и либеральную оппозицию.
Фокус с радиоактивным полонием к чаю к сожалению не удавалось повторить, так как в прошлый раз при устранении очередного перебежчика и предателя им, то есть полонием, а не перебежчиком, заляпали все коридоры отеля «Армагеддон», и полугодовой служебный запас был растрачен бездарнейшим образом. Из экономии госзаказ в тот раз поручили выигравшей полагавшийся по закону тендер конкурирующей фирме с Лубянки, для которой зарубежные операции теперь были в новинку, и ехидные англичане долго потешались такой неаккуратности при проведении зачистки. Жертва правда все же скопытилась, об этом написали во всех газетах, жуткие фото лысого от радиации как и сам олигарх покойника травили душу, и опасливый Борис Валерьянович с тех пор зарекся пить чай с незнакомцами, и перешел на кофе с сухариками.
– Осторожный, мерзавец! – седой генерал смахнул прядь волос со лба и тяжко вздохнул, предчувствуя что скоро поседеет еще больше. – Как же к нему подобраться?
– Нелегко, товарищ генерал – одной ведь охраны у него сколько. И спецназовцы бывшие, и агенты МИ-5, и коммандос…. Вся Европа на него работает!
– А на нас, значит, одни раздолбаи работают? Вроде вас? – с утреннего бодуна начальство было ироничнее чем обычно. – Ну вот что…. Если вы немедленно не придумаете что-нибудь оригинальное, я весь отдел на уши поставлю! Буду вас перетряхивать всех по очереди. – Генерал щелчком вышиб из пачки импортного «Мальборо» сигарету и бросил ее в рот не зажигая. Эти сигареты блоками, чтобы враг не догадался, доставлялись прямо из Лондона с дипломатической почтой, из фильтра одной, заветной, вынималась шифровка, а остальные ходило стрелять все управление, не доверяя отечественным лицензионным аналогам в табачных киосках.
После непродолжительного молчания один из помощников, в неприметном сером костюме в мелкую клеточку, выдал такую идею:
– А что если мы его… ну как бы того… забросим в прошлое?
– Это как это? – заинтересовался генерал, и даже перестал жевать сигарету.
– Уникальная технология! – Помощник немедленно приступил к саморекламе, на манер распространителя «Гербалайфа». – Метод профессора Рогозина-старшего, осталась еще с тех, советских времен. Клиента погружают в состояние гипноза и задают ему целый ряд наводящих вопросов. Обычно-то интересовались прошлым – ну там, чтобы достать из подсознания свидетельские показания. Потом начали интересоваться будущим…
– Так его ж еще не было, будущего-то! – перебило его начальство.
– Неважно, все равно можно кой-чего разузнать… ну а потом сообразили наши мозговеды, что и в очень глубокое прошлое можно забраться, на сто лет назад, двести, триста… даже пятьсот бывало. Все с подкорки списать, кем человечек был в прошлой жизни, чем занимался, ну а если постараться, включить так сказать усиленный режим – то сознание испытуемого гражданина вместе с евонной личностью и вовсе переместится в прошлое!
