Истории, рассказанные в этой книге, происходили в разные сроки, начиная с 80-х годов прошлого века, и вплоть до 20-х годов века нынешнего. Место действия большинства из них – не существующий на географической карте город Средневолжск, в котором, однако, приглядевшись, можно различить черты моего родного Ульяновска, где я провёл почти сорок лет своей жизни.
В романах, повести и рассказах, собранных в сборник, действуют персонажи, напоминающие тех людей, с которыми меня сводила судьба, и всё-таки – они плоды художественного вымысла. Совпадения имён, обстоятельств и характеров, если кому-то покажется, что они имеют место, – на самом деле чисто случайны. В мои намерения не входило описать конкретных людей из своего окружения – напротив, я стремился к тому, чтобы нарисовать картину жизни провинциального русского города, узнаваемую для любого человека, жившего в подобных городах в очерченный хронологическими рамками произведений период времени.
Разумеется, присутствуют в книге и столицы – куда же в России без столиц? Москва и Петербург влекут к себе провинциала, тысячи людей из провинции стремятся сюда в поисках лучшей жизни и самореализации. Не всем везёт. Многие, разочаровавшись, возвращаются к родным пенатам, но кто-то и остаётся, вплетая негромкие партии своих неповторимых судеб в многоголосье столичных симфоний.
Герои книги вместе со страной переживают все катаклизмы, которыми так богата наша недавняя история: распад великой страны, приход нового экономического и политического уклада, потерю прежних смыслов и ценностей, напряжённые поиски точки опоры в разрушающейся вселенной. Тешу себя надеждой, что читатель старшего поколения приметит в описываемых событиях коллизии, происходившие с ним самим, а в мыслях и поступках героев узнает свои собственные или близких людей и знакомых, молодым же людям будет, наверное, небезынтересно понаблюдать, чем жили их родители.
Сюжеты предлагаемых произведений никак не связаны между собой, их герои, живя в одном времени и в одном пространстве, за редким исключением, не пересекаются, и всё же есть то, что скрепляет все эти тексты и даёт мне право объединить их под общей обложкой – это образы великой русской реки Волги, на берегах которой разворачиваются события, и старинного русского города, вознёсшегося на крутом берегу над этой рекой. Читатель узнает вузы, в которых учатся герои, предприятия и учреждения, в которых они работают, улицы, по которым они ходят. Именно поэтому я и решил назвать книгу – «Средневолжские хроники», подчеркнув важность места действия для формирования и развития характеров действующих лиц. Встречаясь в институтских коридорах, гуляя парковыми аллеями, путешествуя по волжским просторам эти люди могли бы окликнуть друг друга, познакомиться, стать друзьями, но не случилось, не окликнули, не познакомились – остались герметично замкнутыми в рамках своих произведений. Из этого правила есть лишь одно исключение, которое внимательный читатель, я уверен, легко отыщет в этой книге и без моей подсказки.
Все тексты, включённые в сборник, написаны мной в последние три года, но без преувеличения можно сказать, что я писал их всю жизнь, только в предыдущие годы, полные житейских неурядиц и напряжённой на износ работы, у меня не было достаточно сил и времени, чтобы засесть за эти тексты – жизненные наблюдения записывались мною в виде стихов и дневниковых заметок – и только получив, наконец, достаточный досуг, я смог выплеснуть пережитое в виде прозаических произведений.
Очень хочется верить, что литературный труд был предпринят мной не напрасно, и книга найдёт, несмотря ни на что, верную дорогу к сердцу читателя. Пусть хотя бы и одного единственного. В конечном счёте, разве не ради этого единственного читателя мы и живём на белом свете?
Перед войной Пётр Иванович Семёнов, майор Красной Армии, жил с женой Валентиной и сыном Серёжей в просторной комнате с высокими потолками в доме комсостава в маленьком городке недалеко от старой границы СССР. В первые дни войны его часть выдвинулась в сторону фронта. Семья оставалась в глубоком и безопасном тылу. Кто мог предположить, что меньше чем через неделю городок станет прифронтовым, и его начнёт методично бомбить немецкая авиация?
Валентина помнила эти бомбёжки до последних дней жизни. Когда по телевизору показывали самолёты с тевтонскими крестами под аккомпанемент свистящих бомб и рокочущих взрывов, она всегда уходила в другую комнату, чтобы не видеть, не слышать, не вспоминать.
Как-то во время одного из налётов, Валя с сыном Серёжей, которому только-только исполнилось девять лет, сидела в щели – простейшем укрытии от авиабомб, представлявшем из себя яму глубиной два с половиной метра и шириной один метр. В небе кружили немецкие бомбардировщики. Слышался вой моторов, свист бомб, лай зениток, время от времени земля содрогалась всеми своими корнями, травами, дождевыми червями, личинками жуков и всё это осыпалась по стенам щели к ногам маленького Серёжи. Бомбили здание школы неподалёку – там располагался полевой госпиталь. Бомбы ложились настолько близко, что люди, сидящие в щелях, слышали пронзительный свист каждой смертоносной посылки, рвущейся к земле, и по звуку разрыва примерно понимали, где она взорвалась.
В какой-то момент Валентине вдруг стало не по себе – она почувствовала, что не может больше оставаться на месте и попросила сына:
– Давай перебежим в другую щель!
– Ты что, мамочка, – удивился Серёжа, – смотри, как бомбят – не добежим!
– Нет, мы всё-таки уйдём отсюда, – решила Валентина, взяла сына за руку и решительно приказала:
– За мной!
Было страшно вылезать из укрытия на открытое пространство, где то и дело вздымались к небу земляные фонтаны новых разрывов, но не оставлять же маму одну! И Серёжа побежал вслед за ней. Им повезло. Пока они пересекали пространство до соседней щели, ни одной бомбы не разорвалось поблизости. Они скатились в новое укрытие, где уже сидели люди, но в тесноте – не в обиде! И тут землю сотряс такой удар, перед которым все предыдущие показались только разминкой: казалось, что земля сначала поднялась у них под ногами, а затем ухнула в какую-то бездонную яму, это землетрясение сопровождалось нестерпимым, разрывающим барабанные перепонки звуком, на секунду стало темно, и в следующее мгновение откуда-то сверху на всех сидящих в щели посыпались тяжёлые комья сырой, чёрной земли.
Когда прозвучал сигнал отбоя и жители дома стали выбираться из укрытий, на месте одной из щелей, той самой, из которой убежала семья Семёновых, зияла огромная чёрная воронка.
