Космический корабль «Эвелин-Тью» (переведен в резерв)
Альфа Центавра, 2351 год н. э., сентябрь
Глухие удары в ее груди, словно метроном смерти, отдавались во всем теле глубоким, тяжелым эхом. На мгновение почудилась музыка, и пальцы инстинктивно застучали по краю кровати. Раздались крики, взрывы, звуки хаоса и кровопролития, и все стало ясно. Это не ее сердце, а сердце корабля пульсировало напоследок. План сработал, и пришло время заключительной фазы.
Лилия понимала, что она, скорее всего, единственная выжившая на борту космического корабля «Эвелин-Тью».
Если не брать в расчет их.
Безоружная девушка в полном одиночестве крадучись пробиралась из жилого отсека на уровень с лабораториями. Проскользнув в открытую дверь, она быстро закрыла ее за собой и затаилась в темном углу. Чувствовалось, что снаружи кто-то есть. Затем послышалось тяжелое дыхание с сипением, переходящим в шипение. Страх сковал ее. Пробыв в укрытии дольше, чем было нужно, Лилия снова засомневалась в отданных ей приказах.
«Посмотри, кто они, разберись! Пойми, на что они способны!»
Так, одно из существ пробралось в жилой отсек. Лилия слышала звуки, сопровождающие его нападение – вопли ужаса, сменяемые звериным шипением, и стрельба, и снова крики, полные предсмертной муки. Конец такого легко предсказуем – проходя по отсеку, девушка осторожно обходила нечто, когда-то бывшее людьми: вспоротые и кровоточащие, а то и вовсе разорванные в клочья тела. По мешанине из останков под одной из коек Лилия с трудом определила, что они принадлежали семерым членам экипажа. Вероятно, она даже знала имена этих людей.
«Я вывела из строя предохранители, я выпустила их, и…»
Однако Лилия не смела подвергать сомнениям приказы. Она еще ни разу не подводила Вордсворта. И сейчас явно не лучшее время, чтобы начинать.
Странное ощущение сопровождало ее в опустевшем корабле. Обычно оживленные, а теперь тихие коридоры полнились лишь эхом далеких звуков. Корабль гудел и скрипел, продолжая набирать скорость. Лилия знала, куда он держит путь. Врезаться в ближайшее солнце – вот автоматическая реакция судна на чрезвычайную ситуацию, соответствующую «красному» уровню опасности.
Сжечь все дотла.
И ни малейшей надежды на спасение.
Вот только Лилия все изменила. И обратный отсчет уже пошел.
Добравшись до пересечения трех коридоров, она глянула вниз, на лестницу, которую необходимо было преодолеть. Идти совершенно не хотелось. Освещение то и дело принималось мигать или пропадало вовсе. Возможно, так и положено при чрезвычайных ситуациях, а может, это происки вырвавшихся на волю злобных ксеноморфов. Немного помедлив, Лилия шагнула на первую ступень лестницы, ведущей к нижним отсекам.
«Давно уже нужно было это сделать», – с досадой подумала она.
Лилия пробыла на исследовательском корабле почти сто дней, вживаясь в коллектив. Выполняла задания хорошо – но не слишком. Была приветлива – но не заводила друзей. Она добивалась того, чтобы стать привычной для всех и как бы невидимой. И с каждым днем все меньше людей замечали ее присутствие.
Кто знает, сумей Лилия завершить миссию раньше, она могла бы сейчас находиться уже далеко от «Эвелин-Тью». Возможно, все прошло бы гладко – без рвущих душу ужасов, страшных криков и стрельбы. Команда бы спаслась.
Возможно.
Но когда имеешь дело с ксеноморфами, хаос неизбежен. Всякий раз, когда удается добыть образцы, будь то живые экземпляры, яйцеклетки или эмбрионы, все в итоге кончается плохо. Они не предназначены для пробирок и изучения. Даже у существ, выращенных из образцов, полученных на планете LV-178, оказалась та же судьба. Их природа противится приказам, подчинение не для них, они – порождения жестокости и крови.
Следующий уровень. Лампы снова замигали. Лилия заметила тусклые мерцающие очертания чего-то на стене-экране. Пункт связи. Девушка протерла экран и увидела схему корабля. Лилия прикоснулась к светящейся надписи «Состояние», и та сразу же сменилась на грозную – «Предупреждение».
Задержав дыхание, девушка прочитала надпись снова, хотя в этом не было необходимости. У нее была фотографическая память, поэтому из всех претендентов на задание Вордсворт выбрал именно Лилию. Остальные отправились выполнять менее ответственные поручения в этой части Сферы Людей. Ее участок работы, как сказал командир, – главный, самый важный. То, что она найдет на «Эвелин-Тью», возможно, поможет Основателям вновь ощутить триумф после пережитого крушения, забытой темной страницы истории.
Если верить тревожному сообщению, времени оказалось меньше, чем хотелось бы. Корабль несся по смертельной траектории прямо к звезде Альфа Центавра. Оставалось менее часа.
Лилия закрыла глаза и глубоко вздохнула.
«Они правы, – подумала девушка. – Этим существам нельзя…»
Вдалеке послышался треск, будто кто-то не спеша расстегивал застежку-липучку. Следом раздался крик, а потом прозвучали неразборчивые слова. И опять стрельба, опять вопли…
Лилия поспешила к следующей лестнице и начала спускаться – предельно осторожно, замирая в тревоге, едва чудилась опасность. Поддерживала надежда, что еще удастся найти то, зачем она сюда пришла. Мелькнула мысль: разве не забавно, что после побега свирепствующих ксеноморфов из лабораторий, в которых пребывали твари, те стали едва ли не самым безопасным местом на корабле?
Преодолев лестницу, Лилия оказалась в просторной приемной, из которой выходило несколько коридоров. Что-то чудовищное произошло в этом месте. Тело с неестественно вывернутой рукой подпирало дальнюю стену. Все было залито кровью. Рядом валялось оружие. Решетку в полу вывернули наружу, и будто мрак из космоса сочился в коридор.
Лилия поспешила покинуть помещение. Темная история. Хотелось верить, что умер бедолага быстро, без мучений.
Наконец девушка добралась до отсека с лабораториями. Пройдя несколько дверей, она достигла тех, которые скрывали первую систему безопасности. Тлеющая надежда на выбитую или в силу каких-то обстоятельств открытую дверь мгновенно испарилась, но Лилия была готова к этому. Достав набор инструментов, она вдруг почувствовала сперва глухой удар под ногами, а затем и как грохнуло где-то вдалеке от лаборатории.
«Взрыв».
Девушка наклонила голову и внимательно прислушалась. Если что-то действительно серьезное и корабль начал разваливаться, то ей придется поскорее выбираться отсюда, и, значит, все было зря.
Пол задрожал, но ничего катастрофичного не произошло. К счастью, сердце корабля продолжало биться, а двигатель – ускорять движение.
