– Это чужой!
Осознав это, Винсент Ди’Стефано невольно отпрянул. «Как, черт возьми, он попал сюда, в кормовой командный отсек?» Винни заставил себя остановиться и удивленно уставился на гротескное существо.
Глаза чужого выглядели огромными, совершенно непропорциональными на удлиненной уродливой голове. Узкая эллиптическая радужка, казалось, охватывала хрусталик, словно указывая на свое иномирное, неземное происхождение. Существо моргнуло, и его прозрачные веки дернулись так быстро, что Винни не сумел бы сказать, начиналось это движение сверху, снизу, или даже вообще со всех сторон. На деле, не в движении веки нельзя было бы рассмотреть в принципе. Существо снова быстро моргнуло – раз, другой, третий, – затем повернуло голову.
Заметило ли оно человека?
«Вот дерьмо!»
Челюсти существа угрожающе раскрылись – между ними начали образовываться тонкие нити густой и прозрачной слюны, которая медленно стекала с опасно острых зубов. Так много зубов! Губы разошлись в беззвучном, но свирепом рыке, и существо неторопливо двинулось вперед.
Винни заставил себя сохранять неподвижность, пока челюсти твари медленно раскрывались и закрывались, роняя нити густой, липкой слюны.
«Если одна из этих штук оказалась тут, – подумал он, – их может быть и больше. Может, и весь чертов рой! Но откуда они взялись? Как попали на корабль?»
Имело ли это значение? Это существо находилось здесь, сейчас, с ним, в том и заключалась суть. Чужой ринулся вперед и остановился – его движения были быстрыми, насекомьими, а хвост мотался из стороны в сторону, словно чувствительный датчик, собирающий информацию. Мог ли чужой видеть человека? Знал ли он вообще про то, что Винсент находится здесь рядом, в командном отсеке? Функционировали ли эти огромные глаза, или же твари эволюционировали до стадии, на которой пища или жертва обнаруживается за счет какой-нибудь световой волны или чувства, недоступных человеку? Может ли, к примеру, существо быть более чувствительно к движению или к запахам, а не к визуальной информации?
Гротескная удлиненная голова чужого повернулась, словно существо пыталось оценить обстановку вокруг. Должно быть, его отвлекали множество мерцающих огоньков и работающие цветные экраны командной консоли. Может, работа консоли помешает ему обнаружить Винни. Ди’Стефано сглотнул, искренне надеясь на это.
В этот момент один из обзорных экранов замерцал, меняя изображения так быстро, что чужой развернулся, чтобы посмотреть. Планета Плутон, молча висевшая в пустоте под кораблем, внезапно придвинулась на крупных планах – извергался один из ее небольших гейзеров, выплевывая в космос жидкий азот. Яркость ледяных колец Плутона, даже с учетом встречающихся тут темных, красноватых областей, ошеломляюще контрастировала с абсолютной чернотой пространства вокруг.
Существо покачало головой из стороны в сторону, наблюдая за планетарной активностью. Активность гейзера достигла пика, а беззвучное извержение пришло к кульминации. Экран показал это явление с большим фокусом, приблизил план. В результате, чужой полностью отвернулся от Винни, и неожиданно метнулся к экрану, подвижный, словно паук.
«Сейчас! Быстро! Пока он не смотрит! Давай!»
Под влиянием отточенных рефлексов опытного бойца, каковым он, Винни, и являлся, палец на спусковом крючке напрягся, шевельнулся…
БАМ!
«Попался, ублюдок!»
Ди’Стефано поднял руку и осмотрел раздавленные останки мертвого чужеродного насекомого, налипшие на кончике пальца. «Интересно, что это еще за чертовщина?» Винни с отвращением покачал головой. Генерал Перес на говно изойдет, если услышит, что на борту его идеально чистого корабля, на его «Возничем», обнаружилось непонятное насекомое, да не где-нибудь, а в командном отсеке. Этот тут был один, или есть еще? Хватит двоих, чтобы появились тысячи. Черт, да с некоторыми видами хватает и одной особи.
Все еще рассматривая раздавленного жука, молодой солдат допил свой молочный коктейль. «Да он точно так же изойдет на говно из-за того, что ты ешь на дежурстве, парень». Винни улыбнулся. Да, генерал Перес жил по уставу, но Винни пропустил завтрак и не дотянет до обеда, если чем-нибудь не подкрепится. На всем огромном корабле почти не было занятия скучнее, чем сидеть в командном отсеке. Хуже было только застрять тут на пустой желудок.
Он смял тонкий стаканчик, засунул его в карман, после чего взял оставшуюся соломинку и потыкал ею останки жука. Он все еще различал вытянутую голову и жуткие, хотя и крошечные, зубы.
«Фу! Ну ты и урод, ублюдок. Как ты на борт заполз? Должно быть, был в одной из “неофициальных” посылок генерала из какой-нибудь колонии в глухомани за границами фронтира. Не то, что бы я в них разбирался или хотел разбираться! Когда ты – солдат, работающий на засекреченном объекте, дрейфующем вокруг гравитационного центра Плутона и Харона – другими словами, посреди траханного в жопу нигде! – ты учишься не задавать вопросов и ничего не рассказываешь сам».
Единственную вещь, которую Винни выучил за кажущийся бесконечным год службы на борту «Возничего», так это то, что назначение на засекреченный объект – самая скучная работа, на которую может быть обречен солдат. Здесь никогда ничего не происходит, ничего! Генерал Перес об этом позаботился, со своими постоянными проверками, с рутинным поддержанием идеального порядка. Каждая часть оборудования, каждый компьютерный чип, каждое устройство на борту «Возничего» были высшего класса – новенькие, блестящие, отполированные, доведенные до совершенства. Не случалось даже механических поломок, чтобы разбавить скуку.
Что ж, через три месяца Винни отсюда смоется. А после успешного завершения секретной службы у него будет, из чего выбрать дальше.
«Уж можно поверить, что в следующий раз у меня будет побольше действия. Может, выберу аванпост на Ригеле. Там вечно какое-то дерьмо происходит. Там рубеж. Не то, что на этой мечте шпиона».
Он снова осмотрел насекомое, расковыривая частички соломинкой. «Возничий», проигрывающий войну с жуками – это хотя бы по-глупому смешно. Винни не привык видеть насекомых в космосе. Конечно, военные были знамениты тем, что развозили паразитов повсюду – начиная с крыс и блох в грузах и припасах на борту древних деревянных кораблей, продолжив ящиками с едой, товарами, оружием и коричневой бойгой на островах Тихого океана, где она стала причиной исчезновения целых видов птиц в двадцатом веке, и заканчивая практически подорвавшим нормальное функционирование колонии на Марсе нашествием обычных тараканов, завезенных туда с предположительно простерилизованными, обезвоженными и вакуумно упакованными пищевыми продуктами на заре освоения космоса. Но условия в большинстве грузовых отсеков обычно уничтожали мелких ублюдков, так что теперь эта проблема свелась к минимуму.
