Эта книга не о Дарвине и его последователях. Она об отечественной истории и обществе, которое тоже эволюционирует. И здесь есть о чем поговорить. Наших историков, к сожалению, все время тянет к полюсам: либо декабристы – либо Николай I, либо революция – либо реакция. Но на самом деле историю куда в большей степени творят эволюционеры. Причем ежедневно, без излишнего пафоса, никому не отстригая бороды и не ломая костей. Внимательно взвешивая на своих весах цель и средства, мечту и возможности.
Эволюционеры – это люди, считающие своим долгом работать на Россию, какой бы за окном ни был век и какая бы ни стояла политическая погода. Именно они безостановочно двигают страну вперед. Революционный энтузиазм через какое-то время неизбежно сменяется усталой апатией, и, разогнавшись в начале, страна затем обязательно начинает тормозить. Мы это уже проходили. Эволюция, не требуя у мироздания: «Время, вперед!», просто равномерно шагает все дальше и дальше. И терпеливо меняет мир, опираясь на здравый смысл.
Недаром «наше всё» – Александр Пушкин, пройдя в своей жизни через декабризм, польское восстание, изучив опыт пугачевщины и Французской революции, свою итоговую мысль формулирует уже как убежденный эволюционер: «Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».
И здесь есть свои великие: герои и жертвы. И для них что ни век, то «век железный». Как заметил японец Харуки Мураками: «Эволюция – очень жестокая штука». Это верно вне зависимости от того, касается это межвидовой борьбы или вопроса эволюции общества и человеческой души.
О том и книга.
Иван III – первый из великих
Великих в отечественной истории немало. Кто-то оказался великим просто в силу своей родословной (одних только великих князей не счесть). Кто-то из государей стал великим лишь потому, что этот титул ему преподнес льстивый ближний круг. Правда, история подобные недоразумения обычно исправляет, так что казус быстро забывается.
Первым подлинно великим из российских правителей стал Иван III (сын Василия Темного). Собственно, мы и сегодня живем в государстве, созданном именно этим человеком (1462–1505). И хотя у многих из нас есть к нашему государству серьезные претензии, это уже не его вина – фундамент Иван III заложил основательный. Все вопросы к его последователям, многие из которых действительно катастрофически не поспевали за временем.
Николай Карамзин ставил его выше Петра I, ибо Иван III сделал великое государственное дело, не прибегая к насилию над народом. Некоторое преувеличение в таком утверждении, конечно, есть. Созидать государство в белых перчатках не дано никому. Вот и Иван III, чтобы присоединить к остальным русским землям своевольный Новгород, не раз ходил на него с мечом. Но в целом мысль Карамзина справедлива, поскольку ненасилие было главным инструментом государственного строительства во времена Ивана III. Кого-то он побеждал дипломатически, а кое-что по-хозяйски прикупил, например, ростовские земли. Поэтому в целом его смело можно причислить к эволюционерам.
К тому же, как говорят летописи, был Иван III человеком осторожным и расчетливым, к своей цели двигался упорно, но шагами медленными, предпочитая не рисковать. Поставленную перед собой задачу решал, умело пользуясь удобными случаями и благоприятными обстоятельствами. А это как раз типичная «походка» эволюционера. И тем не менее, нигде не ускоряя шага, Иван Васильевич прошел огромный путь.
Хороший тому пример – тот же Новгород. Завоевать новгородские земли Москва могла и раньше, сил для этого уже хватало. Однако Иван предпочел ждать благовидного предлога. И дождался, когда члены новгородской делегации, прибывшей в Москву на переговоры, по неосторожности назвали Ивана Васильевича не «господином», как именовали раньше, а «государем». Тут же к новгородцам послали гонцов с вопросом: «Какого государя они хотят?»
Все отговорки вече, что делегацию никто не уполномочивал признавать хозяина Москвы новгородским «государем», оказались тщетны. В ответ Иван лишь обвинил вече в нанесении ему оскорбления и выступил против них в поход. То, что предлог был надуманным, это понятно. Однако Иван вел политическую игру. В Новгороде имелись не только его противники, но и сторонники присоединения к Москве. Так что он просто подыгрывал своей «партии».
Не менее осторожно действовал и дальше. На штурм города не пошел (к чему ненужные потери?), а предпочел подождать, пока настроения в городе не изменятся и осажденные новгородцы сами не откажутся от своей независимости. Иван был хитроумным и терпеливым политиком.
Чтобы оживить память, – несколько коротких исторических штрихов: это Иван стал первым именовать себя «государем всея Руси». Причем по праву, поскольку именно он собрал в единый кулак русские земли, составившие ядро нового национального государства. Это при Иване произошло знаменитое стояние на Угре, которое поставило точку на притязаниях Орды диктовать Москве свою волю. Это после женитьбы Ивана на Софье Палеолог государственным гербом русских стал двуглавый орел, благополучно долетевший до нынешних времен. Это при нем преобразился московский Кремль, перестроенный итальянскими зодчими. Успенский собор, Грановитая палата и многое другое – как раз из того времени. Это в ту эпоху появилось знаменитое «Хождение за три моря» Афанасия Никитина, которое расширило представление русских о мире. Это при Иване появился Судебник – уникальный по тем временам свод законов, который и сцементировал новое государство.
При Иване Великом появилась и русская внешняя политика. Как пишет Василий Ключевский, если раньше «боролись Москва с Тверью, Рязанью, теперь борются Русь с Польшей, со Швецией, с немцами. Прежние войны Москвы – это усобицы русских князей; теперь это борьба народов. Внешние отношения Москвы к иноплеменным соседям получают одинаковое общее значение для всего великорусского народа. Они не разъединяли, а сближали его местные части в сознании общих интересов и опасностей и поселяли мысль, что Москва – общий сторожевой пост, откуда следят за интересами и опасностями, одинаково близкими и для москвича, и для тверича, для всякого русского».
