Мишель Саймс - Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти

Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти
Название: Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти
Автор:
Жанры: Новейшая история | Военное дело / спецслужбы | Зарубежная публицистика | Документальная литература
Серия: Темные архивы. Книги о жутких экспериментах и практиках над людьми
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти"

Ужасающие истории о тех, кто проводил эксперименты, заставляющие стынуть в жилах кровь. Мишель Саймс, практикующий врач и популярный ведущий медицинских программ, предоставляет доказательства этих бесчеловечных деяний, поименно называя тех, кто руководил, мучил, уничтожал.

Менгеле, Клауберг, Рашер, Хирт, Бейгльбёк, Гиммлер, Хайм, Оберхойзер, Динг-Шулер – за всеми преступлениями стоят реальные личности, портреты которых нам мастерски точно рисует автор, показывая, что реальность порой хуже любого ночного кошмара.

Cохранен издательский макет.

Бесплатно читать онлайн Врачи-убийцы. Бесчеловечные эксперименты над людьми в лагерях смерти


© Чорный Иван, перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Среди множества книг, посвященных данной теме, есть две, без которых я не смог бы написать эту: Croix gammée contre caducée. Les expériences humaines en Allemagne pendant la Deuxième Guerre mondiale («Свастика против кадуцея. Эксперименты на людях в Германии во время Второй мировой войны») Франсуа Бейля (1950) и Les Médecins de la mort («Врачи смерти») Филипа Азиза под редакцией Жана Дюмона (1975). Я также хотел бы поблагодарить Ксавье Бигара и Бруно Халиуа за их консультации и помощь.

Посвящается

Глике

Шаиму и Менделю

Моим детям

Тем, кого уже нет


Наука без совести – это гибель души.

Ф. Рабле

Пролог

Вот оно.

Я стою перед зданием с закрытыми дверями, похожим на другие строения вокруг меня.

Именно здесь столько человеческих подопытных кроликов подвергались издевательствам тех, кого называли врачами. Врачами, с которыми, возможно, столкнулись два моих деда, сгинувшие в этом зловещем лагере.

Именно там самый известный из них, Йозеф Менгеле, ненасытно наблюдал за близнецами, которых собирался принести в жертву. А затем произвести вскрытие.

Чтобы посмотреть.

Чтобы попытаться найти.

Чтобы попытаться понять.

Посмотреть, найти, понять… но что?

Я в ошеломлении, недоумении перед этим наполненным ужасами местом.

За этими стенами, за этими закрытыми окнами, за этими закрытыми дверями я слышу крики, плач.

Я вижу истощенные тела, корчащиеся от боли, умоляющие. Все те зверские образы, которые несет на своих руках история того времени.

Я нахожусь в Освенциме.

Это путешествие по тропам памяти, мое личное паломничество, которое я много раз откладывал.

Здесь, перед этим зданием, мое сердце врача ничего не понимает.

Как можно хотеть заниматься профессией, чья высшая цель – спасать жизни, и при этом дарить смерть тем, кого перестали считать людьми?

Я понимаю, это слишком наивный вопрос, но я хочу знать.

Я снова и снова читаю и перечитываю тех, кто пытается объяснить необъяснимое.

Но здесь, на месте преступления, я вижу.

Больше никакого анализа. Никаких объяснений.

Один лишь ужас.

Ужас поневоле.

Прямо передо мной.

Слово. Чувство. Наказ, который внезапно пришел ко мне в тот день, одновременно с ощущением собственной самонадеянности. О чем я поведаю, ведь я никогда не переживал ничего подобного? О чем расскажу?

О своих эмоциях? О нравственных страданиях?

Кто я такой по сравнению с теми, кто действительно находился в этих стенах?

И все же благодаря моей работе, благодаря этой части моей семьи, которую я никогда не знал, я чувствую потребность, призыв.

Спустя годы после поездки ощущение самонадеянности, которое я испытал, изменилось.

В память добавились отрицание, ревизионизм[1], тошнотворный «гуморизм»[2], все фразы, произнесенные в безобидной манере: «Они занимались ужасными вещами, но это продвинуло медицину…»

А если это действительно так? Быть не может. В моем картезианском[3] научном сознании, в маленьком этически подпитанном мозге врача ужас не приводит к медицинским достижениям.

Я убеждал себя: все эти мучители – докторишки, отвергнутые сверстниками, осмеянные преподавателями и наконец-то нашедшие способ доказать, что все ошибались на их счет.

Они собирались доказать академикам, что и они, эти ничтожества, могут принять участие в безумном проекте Третьего рейха.

Они собирались найти способ сделать немецкий народ самым «здоровым» за всю историю человечества.

В течение многих лет я хотел написать эту книгу.

Чтобы проверить свои предрассудки на прочность.

Показать: все напрасно.

Все бессмысленно. Невыносимо бессмысленно. Когда необходимость стала слишком острой, когда я услышал слишком много голосов, которые все громче и громче говорили, что эксперименты могли привести к научному прорыву, я достал документы и начал писать.

Реальность оказалась хуже, чем я представлял.

Не все были сумасшедшими, эти врачи ужасов, и не все были некомпетентны.

А что насчет результатов экспериментов, обсуждаемых экспертами на Нюрнбергском процессе по делу врачей? Принесли ли они какую-либо пользу? Использовались ли союзниками после войны? Что стало с теми, кто был «эксфильтрирован»[4]?

Об этом я и хотел рассказать.

Я не претендую на исчерпывающую полноту. Я не историк.

Просто врач.

Я передаю знания. Я популяризатор.

Именно в этом качестве я хотел описать то, что произошло. Другие делали это до меня, по-другому, лучше, но я считаю, что в этой области никогда не может быть избытка в желающих рассказать.

Это мой маленький, скромный вклад в хрупкое здание памяти о жертвах преступлений против человечности.

1

«Мы, государство, Гитлер и Гиммлер, берем на себя ответственность. Вы, врачи, лишь орудия»

Нюрнбергский кодекс

Как врач может стать палачом? Как человек, чье предназначение лечить других людей, решает причинить им страдания? В великолепном здании Нюрнбергского суда, расположенном в одной из немногих частей города, не представляющей собой руины, эксперты, ответственные за суд над двадцатью с лишним обвиняемых врачей, должны были многократно задаться этими вопросами. Конец 1946 года. Нюрнбергский процесс, длившийся с ноября 1945 по октябрь 1946 года, едва успел закончиться, как начался суд по делу врачей – один из процессов, также проходивших в Нюрнберге. Задача экспертов была непростой: им предстояло вершить правосудие над деяниями, которые вызывали ужас – неописуемый и невообразимый ужас экспериментов над людьми.

Незадолго до окончания «большого» Нюрнбергского процесса над нацистскими чиновниками комиссии экспертов при Управлении по военным преступлениям поручили расследовать нацистскую «медицину» в лагерях. Возглавлявший комиссию Клио Штрайт собрал многочисленные уличающие документы, вещественные доказательства и свидетельства. Штрайт констатировал: нацистские врачи не просто убивали, но и причиняли людям беспрецедентные страдания – хуже, чем в газовых камерах. Члены комиссии, а затем и все остальные узнали, что в Дахау Зигмунд Рашер оставлял заключенных умирать в бассейнах с ледяной водой, чтобы провести исследования гипотермии. В Бухенвальде и Нацвейлер-Штрутгофе жертв специально заражали тифом, холерой и другими инфекционными заболеваниями. В Равенсбрюке женщинам ломали колени для проведения экспериментов над мышцами. В Освенциме Менгеле дал волю своим фантазиям о близнецах. Сам он между тем на суде не присутствовал: ему удалось скрыться, и по иронии судьбы, когда начался процесс, Менгеле находился неподалеку. Скрылся в Баварии вместе с семьей, а затем в Латинской Америке, где он и скончался от естественных причин в 1979 году. В то время как Рашера убили, других арестовали в последний момент: Оскар Шредер, Зигфрид Руфф и Конрад Шефер, который уже нашел работу и начал новую жизнь в… ВВС США. Неважно, присутствовали ли эти палачи на суде, погибли или пропали без вести, – их преступления остаются в устах обвинения. Пока этого достаточно.


С этой книгой читают
Российское государство дважды в XX веке претерпело глубокие трансформации, что необходимо юридически корректно оформить для обеспечения интересов России и россиян. Практическим инструментом в этом процессе станет будущее утверждение Федеральным Собранием РФ Государственных Актов РФ "О наделении суверенитетом" стран Балтии, что создаст фундамент добрососедских отношений России с ними.
«Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь» – пелось в советском гимне. Союз оказался разрушен, а республики стали требовать себе свободы уже на излете перестройки. Но чем на самом деле обернулась для них эта свобода и почему у братских, как их называли, народов подчас так сильны антирусские настроения? Об этом – в новой книге известного телеведущего Игоря Прокопенко.Как оказалось, что великое государство так быстро разрушил
Данная работа посвящена историософским вопросам состояния и перспектив западной цивилизации и современной России. В работе обсуждаются проблемы, связанные с изменениями в культурно-религиозных аспектах Западного общества и России за период новейшей истории, и последствия, вытекающие из них в наше время (создание общества потребления, депопуляции коренного населения, рост различных типов экстремизма и т. д.).Книга адресована научным работникам, фи
Автору книги пришлось стать участником одной из первых волн эмиграции: попав в Китай ребенком, он на собственном опыте ощутил все особенности жизни дореволюционного Китая. Через поколения его дневниковые записи попали в руки внучки – Виктории Кастюниной (Калистой). Она и решила сделать их доступными широкому кругу читателей.Данная книга – это первая часть дневниковых записей автора, описывающих события с середины 20-х до начала 50-х годов ХХ века
Дорогой читатель, представляю новый цикл своих лирических стихов, сборник создан в рамках проекта «Ожившая поэзия», который возглавляет Самуил Львович Фрумович.А назвала я поющую книгу «После любви…» А Что после любви – опять любовь! Очень надеюсь, что стихи и композиции найдут отклик в ваших сердцах…
Новый сборник стихотворений автора читается на одном дыхании. Он, как и первая книга, совмещает стихи на русском и английском языках и погружает читателя в путешествие во времени и пространстве. На страницах ностальгия 80-х сменяется остро современными мотивами, а строки про Питер соседствует с интернет-пространством и пейзажами Тосканы.
Могут ли мечтать старинные чугунные столбы с завитушками и лампочкой? Только ли фонари или звёзды способны в темноте указывать путь заблудившимся? Если Светлячок помогает найти дорогу лунной ночью, то почему бы днём, наоборот, не поиграть в прятки с Лучиком Солнца! Главное – не обжечься, в том числе горячим шоколадом. И тогда можно, не шмыгая носом, не чихая, но иногда ломая перила или строя новое жилище, выручать друзей и вместе нескучно проводи
Книга несет в себе философски-житейскую практику, основанную на реальных событиях автора, внутренний мир которого содержит многогранное мировоззрение на картину бытия.