Глава 1. Бастион скорбной тени
Старенфорд – угрюмый и гротескный город, славящийся своей непреклонной и неотступной атмосферой старины и полного уныния, но в тоже время, он не лишён некоего шарма викторианской эпохи. Сегодня он как никогда печален и мрачен. По радио и телевизору объявили о приближающейся грозе. Грузные иссиня-чёрные тучи медленно влачатся к городу, так и норовя укрыть его собой, погрузив в вечную тьму, какую он и заслуживает. Не столь давно, полные веселья и радости улицы поблекли на фоне страшных событий, свалившихся на город, как снег на голову в прекрасный летний день. В тот вечер всё было как-то не так и этому предшествовали очень пугающие и берущие за душу происшествия, заставившие дрожать добрую половину населения. Вот уже несколько дней небеса оплакивают людей, чьи жизни унёс новоиспечённый серийный убийца. Множество жертв пало от его жестоких рук. Некогда приятные и безмятежные вечера ушли из памяти горожан, истерлись, как старая киноплёнка. Теперь же, люди стали куда более опасливыми и осмотрительными, чем в былые времена, стараясь как можно быстрее добраться до своего дома до наступления темноты, ведь именно в это время тьма царствует в городе, но не только в нём, а ещё в душе безжалостного маньяка, рыщущего в поисках новой жертвы.
Этот человек… Нет. Скорее зверь, – такое слово более всего подходит для маньяка; он не столь избирателен в своих жертвах. Кто попадётся на глаза, наполненные неутолимой жажды смерти, тот скорее всего больше никогда не увидит свою семью, однако, вполне отчётливо сможет полюбоваться каждой частью своего тела, изрубленной словно бы тяжелой рукой мясника. Убийца разрубает своих жертв на части, а потом раскидывает их на месте преступления, наслаждаясь сия зрелищем, подобно художнику, радующемуся своему новому шедевру. Сложно сказать, что именно твориться у него в голове, но вполне вероятно, что у него нет определённой цели и какого-то хитрого мотива. Эта безжалостная тварь убивает ради получения эмоций – не более того. У него нет желаний наставлять кого-то на путь истинный этими действиями или же мстить за кого-то, или за что-то. Всё вовсе не так. Им движет простое, но оттого не менее пугающее желание. Желание убить, наслаждаясь картиной преступления.
В связи с убийством восьми человек, губернатор города принял решение усилить патрули на улицах, дабы постараться снизить число жертв и, наконец, поймать гада, терроризирующего весь Старенфорд.
***
Двое полицейских неспешно вышагивали по узорчатой плитке, широким пластом вихляющей от центра города и вплоть до одного из самых тихих его районов. По левую и правую стороны от дороги располагались дома: одноэтажные, двухэтажные и даже несколько из них с тремя этажами. Богатенький район. Частный сектор хоть и вбирал в себя множество домов, но на самом деле их было не столь уж много, но каждый из них выделялся и имел какую-то свою изюминку, какой не имели другие и отличался особой дороговизной, какой не посмеют хвастаться в других районах. Помимо красоты, эти дома несли и культурно-историческую ценность, ведь к ним приложили руки довольно известные архитекторы, прославившиеся на весь мир.
Здесь же находится дом двух, а вернее уже трёх очень знаменитых людей Старенфорда, посчитавших это местечко самым комфортным для развития своего творческого потенциала. Признанный мировой писатель со множеством премий и различных наград, а также две великих художницы, одной из которых является маленькая четырнадцатилетняя девочка, решившая пойти по стопам матери, но не редко прибегающая к унаследованному от отца таланту, вдыхая тем самым в свои картины ещё больше жизни и смысла, чем её мать. Малышка без особых трудностей прописывает поистине гениальные сюжет для своих работ. Их семья самая настоящая квинтэссенция творчества.
Дом этих людей всегда вызывал чувство некоего спокойствия, а порой даже трепета. Рядом с ним было тихо и уютно, никто не мог объяснить следствия такой атмосферы, однако, именно в этот пасмурный день внимательные полицейские услышали плачь. Детский плачь, доносящийся со второго этажа дома. Всё бы ничего, но главным толчком для проверки здания послужил кровавый отпечаток детской руки, оставленный на картине женщины, нарисованной на двухметровых воротах всеми любимой Мери Ли Картер – известной художницей и по совместительству одной из владельцев дома.
Двое мужчин встали в ступор, смотря на кровавый отпечаток, с которого стекала капля крови. Свежей крови…
Служители правопорядка неуверенно переглянулись, продолжая слушать детский плачь. Вдруг, один из них осознал, что дрожит. Ноги его не слушались, а на лбу проступил пот. Напарник был напуган не меньше, его рука неосознанно сжимала штанину служебных брюк от страха. Беднягу бросило в холод.
В основном все убийства происходили где-нибудь в центре, чтобы каждый человек мог наблюдать безумную картину своими собственными глазами. Эта тварь любила, когда неподготовленные к такому зрелищу люди, находили изрубленное на куски тело, радуясь тому отвращению, испугам, крикам, принадлежащим неудачливым горожанам, которым «посчастливилось» наткнуть на чистое безумие.
– С-слушай, – дрожащим голосом начал один из полицейских, положив руки на плечи напарнику и взглянув ему прямо в глаза, – давай не делать глупостей. Вызовем подкрепление и схватим его. Мы уже им ничем не сможем помочь. Он должно быть скоро закончит.
Патрик Лурз – недавно закончивший полицейскую академию юнец, получивший работу в местном департаменте полиции. Стажер смотрел наполненными страхом глазами на своего напарника и по совместительству наставника – Рикарда Стоуна, не столь давно получившего звание старшего сержанта, по выслуге лет в три года с небольшим. Он был намного более подготовленным и повидал многое в своей жизни, даже учувствовал в двух перестрелках, правда в одной из них получил пулевое ранение прямо в правую булку, отчего походка теперь выглядит не такой уверенной, как раньше, а порой и комичной, но чего уж там, обычные трудности рабочего процесса, с кем не бывает.
Сержант не мог решиться на какие-либо действия, но этот душераздирающий плач не прекращался. Он проникал прямо в голову, пробиваясь всё глубже и глубже, словно земляной бур, прямиком к самой душе и конечно же – к совести. Именно совесть не давала покоя старшему по званию. Он пошёл в органы из-за своего отца, который шесть лет назад погиб при штурме школы, участвуя в операции по освобождению заложников от пятерых террористов. Его пристрелили, когда он своим собственным телом защитил ребёнка от летящей пули. Рикорд дал слово, что никогда не посрамит честь своего отца и добьётся многого в своей работе. Правда, его жизненный путь не был столь уж удачливым в отличие от отцовского. Сын оказался не таким способным, да и душа его лежала больше к юриспруденции, но он обещал…
