Встречи верны, неизбежны утраты.
Птица-рассвет из вечернего склепа…
Путь наш проложен по звездному тракту
Долгой дорогой от неба до неба.
Гакхан
Таксист был словоохотлив и любопытен. Косясь в зеркало на своего пассажира, он испытывал страшные муки. Мужчина сел к нему в аэропорту. Крупный, широкоплечий, лет пятидесяти, наголо бритая голова – чудо-прическа, одинаково эффективно скрывающая и лысину, и седину. Вообще-то вылитый гангстер с виду, только толстой золотой цепи и цацек не хватает. Мужик был в форме – темно-синий китель, такие же брюки со стрелочками, но знаков различия таксист под зимним плащом сперва не разглядел. Форма вроде флотская. Захлопнув пассажирскую дверцу, он уселся за руль и крутанул ключ зажигания, предвкушая занятный разговор.
– Ну что, командир? Дороги в небе ровные?
И тут пассажир на него посмотрел. И таксист понял, что до сих пор тот смотрел не на него. На машину, фуражку, бейджик, на фото полураздетой девушки на приборной панели… Взгляд бледно-синих глаз был ледяным, и таксист поежился.
– Бомж на помойке тебе командир, – с ходу расставил все по местам пассажир, а дальше последовала очень длинная тирада, целиком состоящая из не подлежащих печати слов, столь витиевато нанизанных одно на другое, что таксист аж челюсть отклянчил, вслушиваясь. Лишь к концу до него дошло, о чем в ней повествовалось – о том, для чего следовало бы приспособить его длинный язык. Тогда он язык чуть не проглотил. И больше не осмелился ничего сказать, ни разу за всю дорогу. Только страдальчески косился на пассажира, отвернувшегося к окну, и вздыхал.
В машине было тепло, и пассажир скинул с плеч плащ. Не в силах справиться с любопытством, таксист внимательно разглядывал его, не в упор, конечно: за такое этот тип, чего доброго, убьет, – а отражение в одном из зеркал. На груди – небольшая планка из разноцветных прямоугольничков, символизирующих какие-то ордена и медали. Видимо, не предмет особой гордости – к пятидесяти годам у каждого флотского несколько наград да имеется, если не за заслуги, то за выслугу, к памятным датам, к юбилеям. Зато к переливающемуся на другой стороне кителя восьмиконечному кресту пассажир относился не в пример серьезнее: поправил, отряхнул невидимые пылинки… На плече таксист приметил платиновую адмиральскую звезду. Если б не земная форма и не земные награды, этот головорез выглядел бы натуральным пиратским адмиралом, тяготеющим в свободное время к раздумьям.
Хайнриху было плевать, что о нем думает таксист. Не мешает думать ему самому – и ладно. Приказ явиться на Землю и предстать перед координатором был неожиданностью. Он ни на секунду не вообразил, будто Салима просто хочет его видеть, это не ее стиль. Либо она станет говорить с ним о его рапорте, поданном, когда главнокомандующий сошел с катушек и подговаривал его уничтожить земной же ГС-крейсер, либо о чем-то не менее серьезном. Он как следует позаботился о том, чтобы его отсутствие, каким бы длительным ни было, не сказалось на обороноспособности периметра, назначил толковых заместителей, устроил им профилактическую вздрючку, одну на всех… Сейчас орбитальная станция работала в штатном режиме, гости разъехались. Ремонт «Джона Шепарда» и «Джеймса Кирка» закончился, и не помнящие себя от счастья капитаны Кит Левиц и Сяо Чжу вели свои крейсеры к Нлакису, не по-детски радуясь прощанию с адмиралом Шварцем – как им хотелось верить, навсегда.
Такси вырулило на площадь перед тридцатидевятиэтажным зданием, у фасада которого трепетали, словно диковинные деревья на ветру, разноцветные флаги государств и государственных объединений Земли. Хайнрих поискал среди них австрийский, но красно-белые полосы в разных сочетаниях мелькали и тут, и там. Он не стал вглядываться. Бросил пришибленному таксисту купюру, вылез и запахнул плащ. На Манхэттене он был впервые, комплекс зданий ООН доселе видел лишь на картинках и в видеороликах. В реальности – гораздо более впечатляющее зрелище. Но выдавать в себе провинциала не хотелось. Он с независимым видом проследовал к входу и небрежно кинул охране:
– Адмирал космического флота Земли Хайнрих Шварц – к координатору.
Минутная заминка – изучение документов, сверка с базой данных.
– Вам назначено на 11.30, герр Шварц, – прощебетала девушка в официальном костюмчике. – Позвольте, я вас провожу.
Он пожал плечами. Девушка подвела его к лифту, строя глазки. Как же, адмирал – важная птица… Дуреха! Его сердце занято. А флиртовать с сотрудницами ООН – вовсе уж пошлость.
– Привет, неудачники, – бодро поздоровался он с гвардейцами, занявшими пост у кабинета координатора.
Начальник караула воздел очи горе. Молча, что характерно. Знал по опыту: зацепишься языком за Шварца – сам не рад будешь.
Из приемной выглянула секретарша.
– Адмирал Шварц? Проходите, Салима ханум примет вас.
И эта туда же, трепещет ресничками. Чтоб им провалиться, чертовым бабам. Любопытно, что на них так действует – мальтийский крест или адмиральская звезда?
Он прошел через приемную, шагнул в кабинет и отдал честь.
– Адмирал Шварц по вашему распоряжению прибыл. Какие будут приказы?
Кабинет координатора был достаточно просторным. Однако отнюдь не роскошным, как салон какой-нибудь киношной принцессы. Обставлен строго, мебель дорогая, но неброская. Серые кожаные кресла, рабочий стол с ноутбуком, овальный стол для совещаний в узком кругу, окруженный стульями, в углу – диван возле низкого чайного столика. На полу ковер сдержанной расцветки, бежевый с серым и темно-серым, на окнах бежевые жалюзи. А створка окна, кстати, приоткрыта.
– Вы оставляете открытым окно? – он укоризненно покачал головой. – Это небезопасно.
Изящная женщина в шелковом светло-коричневом костюме с улыбкой прищурилась:
– О безопасности следует печься в меру. Вас не смутило, что на входе у вас не отобрали оружие?
Хайнрих скосил глаза на лазерный пистолет и честно ответил:
– Нет.
Она засмеялась, подавая ему руку для рукопожатия. А вот как бы не так! Он ловко перехватил ладонь и прижался губами к тыльной стороне, как заправский рыцарь.
– Итак, приказы, – она посерьезнела и взяла со стола тонкую прозрачную папку. – Как вы верно подметили, они для вас есть. Я назначаю вас временно исполняющим обязанности командира ГС-крейсера «Ийон Тихий».
– Оба-на, – вырвалось у него.
– Вам надлежит отправиться в Ебург, где находится крейсер, и взять его под свое командование. Позаботиться о ремонте, заправке, что там еще делают с крейсером перед рейдом. Затем вы стартуете к Нлакису и принимаете под свою руку эскадру, блокирующую подступы к планете. Что скажете? – черные миндалевидные глаза требовательно обратились к Шварцу.
