Шёл пятнадцатый год правления Ашшурбанапала. Великий царь только что отметил своё тридцатитрёхлетие. Он был в самом расцвете сил. Империя его находилась по-прежнему на высоте, но тучи над ней сгущались. От Ассирии откололся Египет. Во главе него, объявив себя основателем новой династии фараонов, встал сын Саиского номарха. Хотя то, что так всё обернётся, никто и не мог предвидеть, ведь ливийский князь, владевший Саисом и ещё несколькими близлежащими городами в Дельте, всегда считался верным вассалом. И даже когда в Нижний Египет в очередной раз вторгся кушитский правитель Танутамон, Нехо выступил против него, но был разбит и погиб.
Кушитам поначалу улыбнулась удача…
Танутамон подошёл к крупнейшему городу Нижнего Египта и осадил в нём ассирийский гарнизон, но Мемфис долго защищался и лишь на пятый месяц осады пал. Сын Нехо I бежал в Ассирию и его благосклонно приняли при Ниневийском дворе. Два с половиной года Псамметих находился в эмиграции, он настолько освоился в империи, что даже взял в жёны одну из знатных ассириек и принял ассирийское имя, но то, что его рано или поздно пошлют на отвоевание у кушитов Египта, он предвидел. И вот, после почти трёхлетнего хозяйничания кушитов в долине Нила, в Египте начались волнения, и Ашшурбанапал счёл удобным момент выступления против южных варваров. Тем более восстания в Тире, Арваде и других городах Финикии были подавлены.
Во главе семидесятитысячной ассирийской армии Великий царь поставил туртана Набушарусура, а его правой рукой назначили Псамметиха, который возглавил несколько тысяч египетских беженцев.
Ассирийцы разбили кушитов в трёх сражениях и выгнали их из дельты Нила.
* * *
Вначале Ашшурбанапал разделил власть над Нижним Египтом между восемью номархами, но столица провинции досталась Псамметиху, а когда через пару лет тот принял самое активное участие в изгнании Танутамона уже и из Верхнего Египта, то Ашшурбанапал объявил сына Саиского номарха наместником над всей страной. И этим совершил ошибку. Великому царю нельзя было полностью доверяться, как он считал своему другу Псамметиху.
Сосредоточив в своих руках всю полноту власти над многомиллионным Египтом, тот вскоре воспользовался затруднениями, которые возникли у империи на её северных границах, и провозгласил себя фараоном.
* * *
Не меньше головной боли создавал и Элам.
Какое-то время у Ашшурбанапала с ним были неплохие отношения. Когда в этой обширной стране, располагавшейся на юге Иранского нагорья, наступила небывалая засуха, по совету своего наставника, учёного Набуахиарибы, Великий царь предоставил из государственных запасов много зерна населению соседнего царства и даже дал кров нескольким десяткам тысяч эламских беженцев, которые покинули свои селения, спасаясь от голодной смерти. Эти эламиты жили в империи до тех пор, пока в их стране не созрел хороший урожай, после чего они вернулись на родину.
Казалось бы, этот благородный жест должен был по достоинству оценить тогдашний правитель Элама.
И он его оценил…
Уртаки вернул Ассирии статуи аккадских богов, вывезенных прежними эламскими царями и которые в течение долгого времени в качестве «пленных» находились у эламитов, но… Потепление в отношениях между двумя вечно враждовавшими государствами не было продолжительным. Уже на четвёртый год правления Ашшурбанапала царь Элама поддержал правителя одного из сильнейших арамейских княжеств на юге Вавилонии, Бел-Икеша, и князя халдейского Приморья Набу-шум-эреша, и совместно с ними подошёл к Вавилону, где сидел наместником сводный брат Великого царя.
Ашшурбанапал без промедления двинул в Вавилонию пять отборных корпусов. Узнав об этом, Уртаки и мятежные князья сняли осаду Вавилона и бросились наутёк к границе Элама.
