Зашёл в трамвай, привычно сожалея, что на новую работу не получается ездить в вонючем, трясучем, единственном на район автобусе.
Ненавидел этот автобус три долгих года, но потом увидел её. Хотя, скорее, заметил, что она на него смотрит. Возможно, она это делала давно, а он не замечал. Ничего удивительного – с плохим зрением довольно затруднительно быть внимательным. Пару недель гадал, чего ради она на него смотрит. Украдкой искал пятна на куртке и прочие гадости, умеющие обращать на себя человеческое внимание. Не нашёл. Ушёл в отпуск и на две недели выбросил из головы весь этот душный, пыльный город вместе с его автобусами и прочим общественным транспортом. В первый рабочий день после отпуска поймал себя на том, что ждёт автобус, как в детстве ждал выходных. Вроде, ничего особенного, но ожидаешь и буквально предвкушаешь. Ещё с подножки начал искать её глазами в салоне. Увидел, сразу успокоился, чуть не кивнул как старой знакомой и все четыре остановки упрямо смотрел в другую сторону. Думал при этом исключительно про новый цвет её волос.
В таком духе прошло примерно два с половиной месяца. Сам не заметил, что теперь с беспокойством высматривал её и чуть ли не переживал каждый раз, когда не обнаруживал. Подозревал, что ей это понятно и, наверное, приятно. Мечтал познакомиться, но видя бессменные сиреневые наушники, не мог придумать, как это сделать. Матерился на себя. Когда нашёл новую работу, понял, что есть две недели, а дальше хоть трава не расти. Предложил себе не париться. Обругал себя идиотом. Неожиданно понял, что не может просто так всё оставить.
Нашёл старую визитку, оставшуюся от тех времён, когда зарабатывал дизайном сайтов. Один фиг, сотовый с тех пор не менялся. Написал на обороте «Позвони мне» и положил в карман. И за две недели не увидел ни разу. А потом автобусный маршрут перестал быть актуальным. Визитку почему-то из кармана не выложил. Неделю порывался перейти дорогу к автобусной остановке и бессмысленно оглядывал салон трамвая, понимая, что их с автобусом маршруты нигде больше не пересекаются.
И вот в пятницу зашёл в трамвай, сожалея об упущенных возможностях, и увидел её. Понял, что не один удивлён этой нечаянной встречей. Обрадовался. Смутился. Прикрикнул на себя внутренне. Блять, сейчас или никогда. Подошёл, встал рядом с её сиденьем. Сидела, уткнувшись в телефон. Заплатил за проезд. Дождался, когда экран смартфона погаснет заблокированный. Положил на него визитку. Сердце бешено стучало. Ежесекундно хотелось провалиться сквозь землю. Ну, или хотя бы выйти на следующей остановке. Она тем временем изучила лицевую сторону визитки. Перевернула. Подняла голову. Улыбнулась. Вынула один наушник из уха, посмотрела пристально. Во рту пересохло.
– Я ненавижу телефонные звонки, поэтому напишу.
Водрузила наушник на место, убрала визитку в карман рюкзака и демонстративно уставилась в окно. Стоял как громом поражённый. Миниатюра «Соляной столб в трамвае». Ей ещё и выходить на две остановки раньше, как оказалось. Замешкался, пропуская на выход, из-за чего они практически нос к носу столкнулись. Смутился, закусил губу, отчаянно надеясь не покраснеть. В ответ получил такой игривый взгляд, что остаток дня заставлял себя думать о чём-то другом. Получалось с переменным успехом.
Места себе не находил. Все выходные, как дурак, не выпускал телефон из рук. Клял себя последними словами за то, что не взял у неё номер. А не позвонит? А она не позвонит – сказала же, что ненавидит телефонные звонки. Но обещала написать. Нет, не обещала, просто сказала, что напишет. И что теперь? Соригинальничал? Не стал навязываться, выпрашивать у девушки номер телефона? А если не напишет?!
В понедельник ехал злой, обиженный сам на себя, в трамвае. Убирая очки в нагрудный карман, услышал короткий звук уведомления. Секунды три непонимающе смотрел на кондуктора. Что хочет от меня эта милая женщина? Почему мешает проверить SMS? Отсчитывая мелочь за проезд, два раза сбился. Получил абонемент и под укоризненный взгляд кондуктора трясущимися руками полез в карман. Сообщение было довольно лаконичным: «Привет! Это я. Ты мне визитку дал в трамвае».
Через две минуты переписка перекочевала в «сап», а ещё через двадцать – на невинном вопросе «Чем любишь заниматься?» неожиданно прекратилась. Пил чай на работе и ежесекундно поглядывал в чат, но хреновы галочки так и не становились голубыми. Сообщение получено, но не прочитано. Учитывая, что в уведомлении начало сообщения видно, ломал голову, чем мог не понравиться такой простой и логичный вопрос. Успел расплеваться с тремя коллегами и наконец-то погрузиться в рабочий процесс, как через два с половиной часа (да, блять, следил за временем!) телефон, потревоженный сообщением, зажужжал и предпринял неудачную попытку сползти с ежедневника на стол.
«А ты?» Хотел пошутить, что кое-кто еврей. Набирая это сообщение, успел подумать и стёр, потому что не хотел снова несколько часов ждать ответа. Минут пятнадцать придирчиво генерировал список любимых занятий. Даже листочек под это дело приспособил. Писал, сердился, вычёркивал. Помирился с одним коллегой, расплевался ещё с двумя, позвонившими в типичное невовремя. Наконец решил, что доволен списком, если придушить перфекционизм, и начал аккуратно переносить результаты в телефон. Отправил сообщение и тупо уткнулся в чат взглядом. Проклятые галочки оставались серыми. Вздохнул и попытался вернуться к работе.
Через пятнадцать минут поймал себя на том, что ежеминутно поглядывает на телефон. Ещё через пять – не выдержал и проверил, прочитано ли сообщение. Не прочитано. С минуту посидел грустным, подперев голову руками и бессмысленно пялясь на офисную перегородку. Потом устало мотнул головой и решил, что взрослому серьёзному человеку, которым, без сомнения, себя считал, негоже испытывать столько эмоций из-за простой переписки с девушкой. С красивой девушкой. Да хоть с какой девушкой! Через некоторое время самоубеждение подействовало. Наконец-то смог нормально приняться за работу. До обеда оставалось полчаса.
После обеда, доставая телефон из кармана, чуть не уронил его – тот внезапно завибрировал и замигал, оповещая сразу о пяти новых сообщениях. Минут тридцать увлечённо переписывался с Ларой на какие-то легкомысленные темы. Так увлечённо, что пропустил звонок начальства. И Б-г бы с ним, если бы непосредственного! Потом краснел, выслушивая про свою безалаберность и прочая, и прочая, а про себя думал, как бы совместить приятное с полезным. В смысле безумно важную и в высшей мере приятную переписку с работой. И вообще, с жизнью. Как не пропустил конструктивные запросы начальства при этом – сие есть тайна великая и непостижимая. Пришлось заниматься ими, всё равно ничего не придумал, хоть и считал этот вопрос охуенно важным.
