Гостиная в доме Зорина-Треуховой с диваном, креслом у камина, светильником и множеством предметов уюта: подушками и безделушками. В глубине виден небольшой стол, вдоль стен книжные шкафы. На каминной полке стоят театральные и кинематографические награды и среди них – чучело чайки. На спинке дивана и кресел наброшены платья, на ковре валяются несколько пар женских вечерних туфель и коробки из-под них же. ЗОРИН сидит в кресле перед шахматной доской. Входит Дэн. Он снимает круговую панораму комнаты, туфли и платья матери на смартфон. Дэн подходит к Зорину.
ДЭН. Дядь Коль, смотри сюда. Скажи что-нибудь на камеру. Погоди… (меняет настройку камеры смартфона и ракурс съёмки)… давай.
ЗОРИН. Чего говорить?
ДЭН. Николай Аркадьевич, что Вы можете рассказать о вашей великой сестре заслуженной артистке РФ Ирине Треуховой?
ЗОРИН. Мгм… Наша Ириночка Аркадьевна очень красивая, добрая и умная… Слушай, а это ничего, что я выгляжу как её отец? Как-то не очень удобно получается, вроде как возраст её выдаю.
ДЭН. Не парься, дядь Коль, все и так всё знают.
ЗОРИН. Ты бы хоть беспорядок этот не снимал, это ведь… интимный момент, актриса готовится к бенефису, ищет образ. Она твоя мать, между прочим. Брось снимать, некрасиво.
Неслышно входит Тоня чтобы унести несколько платьев.
ДЭН. Ты не в тренде, дядь Коль, не шаришь в тенденциях рынка. Это же как раз самое хайповое. Меня залайкают за инсайд. Чем больше фолловеров, тем быстрее бабосики в кармашек потекут. Я видеоблог решил замутить: (читает типа рэп, пародируя заставку роликов Ю. Дудя) Дэн даст вам бздэн, ё, бздэн даст вам Дэн!
ЗОРИН. А не западло тебе, чувачок, на матери родной подниматься?
ТОНЯ. Сегодня мать родную сдашь, а завтра Родину продашь.
ДЭН. При чём тут родина? Чё такого-то? Все так делают. Чем больше интима, тем баще. Я же её не в спальне снимаю.
ЗОРИН. Ещё чего. Уж лучше себя любимого сними во всех подробностях.
ДЭН. Не, это уже не катит. Хотя… Не, надо новые… как их… формы искать. Искусство не стоит на месте. Видеоарт и всё такое.
ЗОРИН. Понторез.
ДЭН. Чё ты сразу ругаться-то? Я ж просто прикололся. Матери на бёздей хочу фильмец стругануть. Потом вместе пололируем.
ЗОРИН. Слушай, Данила, ещё раз услышу это слово – денег больше не проси.
ДЭН. Чё ты прикапываешься? Все так говорят.
ЗОРИН. Все, все. Ты своё сделай, не как у всех. Может что путное получится. На одной провокации далеко не уедешь.
ДЭН. Не, на путном в топ не пробиться. О! Слушай, чё придумал: скан-дал-и-прово-каци-я ис-точник-инфор-маци-и. Ё! Это моя заставка новостей будет: скан-дал-и-прово-каци-я ис-точник-инфор-маци-И.
ТОНЯ (уходя с охапкой платьев в руках).Чем меньше информации, тем хуже провокации.
ДЭН. Ё! Шикардос! Тоня, стой, я буду в своём блоге тебя продвигать. Смотри в эту дырочку, видишь?
ТОНЯ. Ну.
ДЭН. Антонина, скажите пожалуйста, почему Вы всегда носите чёрное? Вы гот?
ТОНЯ. Это траур по моей жизни.
ДЭН. А чё так?
ТОНЯ. Когда с тобой голопопиком водилась, думала, человека рощу. А получилась мартышка.
ДЭН. Кат! Всем спасибо, все свободны.
Тоня уходит.
ЗОРИН. Данила, хватит ерундой забавляться, займись лучше делом.
ДЭН. А я чем, по твоему занимаюсь? Я ж ролик в свой блог снимаю, знаешь, сколько блогеры зашибают? Ладно, смотри вот сюда… (снова снимает) Это мой родной дядя Николай Аркадьевич Зорин, полковник инженерных войск в отставке. Повелитель понтонных мостов. Родине он больше не нужен и теперь целыми днями решает шахматные задачи. Врачи говорят, это хорошая профилактика старческой деменции.
ЗОРИН. Не в этом дело. Просто интересно, время незаметно летит. Мозги надо чем-то занимать. Тебе бы тоже не помешало. Вспомни молодость, старичок, реши задачку. Смотри вот, белые начинают и выигрывают.
Дэн останавливает съёмку, смотрит на шахматную доску, делает несколько ходов за белых и чёрных.
ДЭН. Есть. Шах и мат.
Зорин вздыхает. Дэн снова берётся за камеру.
ЗОРИН. И что ты тут нам исполняешь?
ДЭН. Ай, надоело боронить.
Дэн снова включает смартфон.
ЗОРИН. Найди дело по душе, оглянись вокруг – столько всего! Эх, скинуть бы мне годочков сорок!
ДЭН. Стал бы хакером, нарубил бы бабла.
ЗОРИН. Нет, профессию я повторил бы, а в свободное время этим бы увлекался… как его… ну эти… которые по стенкам бегают.
ДЭН. Тараканы?
ЗОРИН. Как их, ну эти… Видел бы ты, как я в юности по понтонам скакал… Да… хорошее было время…
ДЭН (комментирует съёмку). Дядя Коля, основатель советского военно-понтонного паркура, просит меня, мартышку голопопую, найти дело по душе. А где его найдёшь-то? Кругом одна лабуда. Да и бабла нету. Пойти, банан схомячить что-ли…
Дэн уходит.
Крик Треуховой из-за кулис: «Коля! Коль, ты ещё в гостиной? Я иду!»
Появляется Треухова в красном длинном вечернем платье с глубочайшим декольте.
За ней выходит Тоня.
ТРЕУХОВА. Ну как, может это платье лучше?
ЗОРИН. Ну ты даёшь… Даже не знаю что сказать. Смотря куда целишься. Если в голову, тогда лучше то, голубое, а если мгм… тогда оставь это.
ТРЕУХОВА. Коля, я серьёзно.
ЗОРИН. И я не шучу.
В дверь звонят.
ТРЕУХОВА. Это курьер. Тоня, открой!
Тоня уходит и возвращается с большой картонной коробкой, ставит её на диван и вытаскивет зелёное струящееся платье.
ТОНЯ. Сейчас гладить будем?
ТРЕУХОВА. Тоня! Эту ткань вообще гладить нельзя, если только паром и то слегка. Запомни, только пар.
ТОНЯ. Запомнила, гладим только паром. Слегка. Уносить?
ТРЕУХОВА. Дай сначала так примерю. (Прикладывает вешалку с платьем на себя) Коль, смотри, ничего?
ЗОРИН. Ничего.
ТРЕУХОВА. Что значит ничего? Ничего – ничего хорошего или ничего пойдёт?
ЗОРИН. Надо на тебе смотреть.
ТРЕУХОВА. А так не видно? Я уже забегалась.
ЗОРИН. Ируш, я же в этом ни бельмеса не понимаю. Как по мне – ты в любом наряде хороша.
Тихонько входит Дэн и снимает происходящее из-под тишка на свой смартфон.
ТРЕУХОВА. Но голубое всё-таки лучше? Или то, серебристое с накидкой? Тонь, что скажешь?
ТОНЯ. Зажралась ты, мать.
ТРЕУХОВА. Тоня! Не порти мне настроение, итак вся на нервах. А мне ещё играть сегодня… Или всё-таки красное оставить? Так, где у нас чёрные замшевые шпильки… Если уж бить, то наповал.
Тоня принимает зелёное платье и подаёт коробку с нужными туфлями.
