Меня зовут Лорн Фракт. Я хроно-скреппер. Этакий временной бурильщик. Я могу видеть будущее, всего на несколько минут вперед, но этого достаточно для того, чтобы изменить линии прошлого и судьбы. Таких как я, единица на миллиард, но мы существуем. И наша жизнь далеко не сахар. Вы только представьте себе, что нам нужно ежесекундно контролировать свой мозг, иначе видения будущего подчинят его себе и лишат нас настоящего. Что еще сказать о себе? Ну, не знаю! С виду я самый обычный человек, чуть выше среднего роста. У меня темно-каштановые волосы, зеленые глаза и курносый нос. В толпе на меня вряд ли кто обратит внимание.
Другое дело Годли Нотт, это моя подруга. Она знает о моих способностях, но это наша общая тайна. Вот она красавица! Фигурка, при виде которой замирает дыхание, длинные ноги от ушей, груди четвертого размера, которые, кажется, хотят выпрыгнуть из-под кофточки на свободу. И волосы, темные, шелковистые, в них хочется зарыться лицом и вдыхать их чарующий аромат. Вот на нее оглядывается каждый встречный мужчина, будь то землянин или житель миров конфедерации.
* * *
Мы с Годли жили на окраине огромного промышленного конгломерата Восточный, растянувшегося по всему побережью Балтийского моря от бывшей Германии до западных областей России.
Снимали мансарду в коммуне местных хиппи, хотя никакого отношения к ним не имели. Просто нам нравилась их размеренная, спокойная жизнь и отношение к собственности.
Совсем недалеко от поселения, в скрытой от любопытных глаз кратероподобной низине, разместился самый большой на планете космодром «Гагарин», названный так в честь первого земного космонавта.
Поздними вечерами, когда мы сидели на веранде за чашечкой чая или кофе, перед нами открывалась фантастическая панорама. Казалось, прямо из-под земли, в темное звездное небо, золотыми кометами устремлялись космические корабли. Они расцветали фантастическими цветами, постепенно таяли в выси и, превращаясь в маленькие точки, растворялись среди звезд.
А еще, два раза в неделю, по вторникам и пятницам, жизнь в окрестностях коммуны начинала светиться всеми цветами радуги и кожи, на окрестных улочках стоял гвалт и хохот. Это на «Гагарин» прибывали туристические лайнеры с Марса и Венеры, а иногда и со спутников Юпитера.
Толпы туристов, пройдя обязательный медицинский осмотр и получив свою долю прививок от земной заразы, устремлялись в город. Это было время, когда улицы города, магазины и кафе были отданы им на «разграбление». Это были дни, когда можно было за час разбогатеть и, провести пару недель, вкушая все радости праздного безделья.
Для меня с Голди это было время воспользоваться моими способностями и тоже подправить, истощившийся за последние дни, бюджет.
* * *
Этот турист ничем особенным не выделялся из разномастной, многоликой толпы. Он был одет в светлый и легкий квази-костюм, на его коротеньких ножках, удобно сидели модные бежевые мокасины, а на большой круглой голове, примостилась широкая, трехцветная панама. В руке у него, на толстом кефаровом шнурке, болталась светло-бежевая сумка-кошелек с электронной застежкой из желтого металла. Порвать такой шнурок, можно только с помощью плазменного резака.
Он курил тостую гавайскую сигару и внимательно осматривался по сторонам, но ни с кем не поддерживал разговора, а тех, кто приставал к нему с вопросами, вежливо, но настойчиво отправлял восвояси.
Из кармана просторных брюк на несколько дюймов свешивалась толстая золотая цепочка, от дорогого антикварного хронометра, который он периодически доставал, а открыв, задумчиво смотрел на циферблат. Турист явно кого-то ждал.
* * *
Мы с Голди, приметили его в толпе именно из-за его беспокойного поведения, и сейчас медленно шли в общем потоке, стараясь не упускать его из вида.
Турист свернул на безлюдную улочку и остановился, рассматривая окрестные дома. Мы стояли невдалеке, укрывшись за развесистой секвойей, полностью невидимые для наблюдаемого объекта.
Он достал платок, вытер вспотевшие лицо и шею, а вспотеть было от чего, термометр на городской ратуше показывал более тридцати градусов по Цельсию и это в тени, потом поправил воротник рубашки и достал из кармана брюк, нет не свои антикварные часы, а вполне современный коммуникатор.
И тут мы впервые услышали его голос низкий, хрипловатый и несколько раздраженный:
– Сенд, это Кламп! Долго я еще буду разыскивать вашу халупу?
Ответа Сенда мы, естественно, не могли услышать, но судя по поведению туриста, тот подробно рассказал ему куда дальше идти. И он, также неспешно отправился вниз по улице, ни разу не обернувшись. Иногда подбивая носком мокасин, попадающиеся по дороге камушки.
* * *
Я и Голди шли за туристом примерно в ста метрах. Со стороны, казалось, что мы совершенно не интересуемся им. Мы были заняты только друг другом. Мы обнимались, объятия всегда заканчивались поцелуями и еще более тесными объятьями. Иногда, мы просто шли, взявшись за руки и смотря в глаза, друг другу, что-то, смеясь, говорили. Эх, если бы только турист мог услышать наши разговоры!
Из минутного общения туриста по коммуникатору, мы уяснили для себя, что нашу жертву зовут Клампом. Так вот, Кламп, наконец, нашел дом, который так настойчиво высматривал по сторонам и, подойдя к двери, повернул ручку…
Это оказалась небольшая антикварная лавка, занимавшая весь первый этаж двухэтажного особняка. Новость, в принципе, была отличной, в таких лавочках очень редко принимали в оплате межпланетные карты, обычно местные старьевщики или, если хотите, антиквары жили по-старинке, предпочитая дорогущему электронному терминалу обычный кассовый аппарат.
Короче, турист растворился в дверном проеме. А я включил свой биологический таймер. Он меня никогда еще не подводил. И разбуди меня хоть среди глубокой ночи, я без запинки назову вам время, вплоть до пятой цифры после запятой.
– Начинай милый, – Голди нежно обняла меня и поцеловала в губы.
Мы остановились неподалеку от антикварной лавки, и присели в тенек от трех высоких, раскидистых яблонь. Я прислонился головой к дереву и закрыл глаза.
