Помощник капитана естественно до меня не докричался через внутреннюю связь корабля. Он бы не докричался и стоя в коридоре у моей каюты, и даже ори он мне в самое ухо. Слава богам космоса этого произойти не могло, ибо дверь моего личного помещения была надёжно заперта стулом. Ха! Они тут слишком полагаются на электронику. Моторчик открывает – моторчик закрывает. А вот простой стул, пластиковый, вырванный из гнезда… В порыве ярости. Эти двери преодолеть не в состоянии.
– Какого чёрта, Питер? – Вопил старпом. – Ты сейчас не на своём древнем баркасе, а на боевом линкоре Его Величества! Выходи, засранец (он применил более грубое слово), или я прикажу вытащить тебя силой!
Недаром вся команда считала его идиотом. Вытащить меня силой он мог теперь, лишь нанеся урон кораблю. Прорубить дверь, например. Однако я уже успел многое узнать в этом мире. Корабли здесь были живыми! Они чувствовали! И ещё – они оказались плотоядными. В качестве топлива предпочитали животный белок. Синтезированный в специальных топливных баках. Это при обычных обстоятельствах, разумеется. Но стоило старпому причинить ущерб телу этого монстра, как корабль пожрёт его самого. Скушает из мести, и для восполнения нанесённого данным лицом ущерба.
Вот такой вот дефект продвинутой инопланетной технологии.
Поэтому я совершенно спокойно выпил ещё один напиток, предложенный мне баром, и продолжил ждать, когда затихнет эта во многом показательная буря.
– Может просто отключить звук? – Предложила мне моя каюта.
– Это станет нарушением Устава, – напомнил я.
– На вас он вряд ли распространяется, – заметила она.
– А чего ради?
– Просто ужасно раздражает этот шум!
Никак не могу привыкнуть к тому, что здесь всё не только живое, но и относительно разумное. Хотя, какое там к дьяволу относительное? Тут даже унитаз в туалете может заговорить с тобой, стараясь придать себе удобную для тебя форму!
– Может быть, вам придержать спину слегка повыше крестца для облегчения испражнения?
Привыкнуть к этому человеку, для которого корабль – консервная банка, а его начинка – все лишь электронная техника – весьма не просто.
Зато теперь я знал правду! Экипаж корабля состоит из созданий абсолютно разных миров! И хотя все они в силу исполнения своих обязанностей понимают его суть, далеко не каждый пока с этим смирился.
Вот старпом не смирился. Хотя, как я уверен, чисто внешне. Орать на экипаж в его мире – нормальное дело. Матросы просто сочтут его слабаком и вовсе не станут повиноваться, если общаться с ними как-то иначе. Но до прямого столкновения с применением силы он может дойти только с позволения капитана. А уж скормить кого-либо космическому монстру…. Да и в этом случае предпочтёт послать на обед кораблю каких-нибудь глупых новичков.
А я продолжал спокойно выпивать не очень крепкое вино, продуцируемое кораблём, и ждать, пока истерика старпома закончится.
Вам может показаться, что я такой непослушный, даже бунтующий член команды. Я вас разочарую. На этом судне я являюсь всего лишь пленником. Поспешу заверить родных, которые этого никогда не услышат, что относятся ко мне хорошо. Я ни в чём не нуждаюсь. Я думаю о встрече с вами.
Помню, как капитан меня спросил:
– Это так принято у вас, посылать сообщения давно умершим родственникам?
А я ещё не понимал и уточнил:
– Вы их убили?
Он очень удивился. Только потом я узнал, что для них убийство – почти табу! Вернее совсем нельзя!
– Нет, ответил он. – Они умерли сами. Ваша раса не живёт долго.
– Как они могли умереть от старости, если я тут только день? – Удивился я.
Нет, не просто удивился. По-моему я кричал.
Они понимают, от чего другие кричат. Не психологическую сторону, как в случае со старпомом, а биологическую. Поэтому они сделали мне инъекцию. Как я сначала подумал, чего-то успокоительного. Но это оказалось нечто совмещающее в себе сразу несколько эффектов, включая познавательный.
Не знаю, что они там мне вкололи, но я сам увидел всю историю Земли от момента моего зачатия, до появления на корабле.
– То есть дома всё нормально, – глупо хихикнул тогда я.
– Уже. Двести тысяч лет нормально,
Я не стал, как в кино переспрашивать. По всем признакам мне довелось оказался где-то далеко от дома. Очень далеко. И отнюдь не в пространстве, а во времени. Вот только, убей бог, никак не мог вспомнить, как пролетели последние две сотни тысяч лет моей жизни. Видимо я очень заботился о своём здоровье всё это время, ибо ничуть не ощущал на своих плечах тяжести столь почтенного возраста.
Собственно нас психологи готовили перед полётом к долгому расставанию с родными и Землёй. Конечно, речь шла о месяцах, а не годах и уж тем более тысячелетиях. Но может только благодаря их грамотной работе я и принял реальность, не сойдя сразу с ума. Однако, похоже, здесь всё было устремлено к одному – как можно быстрее добиться подобного результата, как ответа моей психики на поток безумной информации.
– Тебя подобрали на обломках боевого катера, – сообщила мне каюта, в ответ на мои попытки выяснить причину столь огромного пробела в моей памяти величиной аж в двести тысяч лет. – Силы Земли двести тысяч лет назад и в космос-то едва выходили. Дальше чем об орбитальных и полётах к ближайшим планетам и речи не шло.
Мой мозг что-то начал вырабатывать, но пока не давал полностью прийти в себя. Вопросы возникали во множестве. И всё же начать, как мне показалось, стоило с элементарных.
– И как я оказался на боевом катере? – Поинтересовался я, просто для завязки сложного, похоже, разговора.
– Ты был его пилотом, – сообщила каюта. – Но остальные вопросы скорее непосредственно к кораблю. Он знает больше.
– Хорошо, – согласился я. – Начало положено. Я – пилот. А что было раньше?
– Странный вопрос.
– Для меня тоже.
– Раньше ты был пилотом.
– Чего?
– Боевого корабля.
Похоже, круг становился замкнутым. И я совсем не ведал, что мне теперь делать со всем этим.
– Поговори с капитаном, – предложил внезапно корабль. – Он сам когда-то очень давно оказался здесь примерно так же, как ты. Он поймёт тебя.
Не знаю причины, но в душе поднялась такая сумасшедшая ненависть ко всему миру. Поднялась, подсказала и быстро утихла. И действительно, мир то тут причём? Но как же неприятно оказаться в ситуации более всего походящей на болезненный бред пациента клиники для душевнобольных космонавтов. Мне не известно: существуют ли таковые в принципе. Хотя ещё со времени подготовки к первому полёту человека предполагалось в числе прочего, что космическое пространство способно лишить пилота разума. Значит, к подобному повороту событий должны были готовиться. Недаром же до сих пор гуляют слухи о том, что Гагарин был не первым полетевшим, а первым удачно слетавшим. Не погибшим при старте, не сгоревшим во время посадки, не лишившимся рассудка, но вернувшимся живым и сохранившим при этом здравый ум человеком.
