Я поднялась с дивана, покачнулась и задела ногой стоящую рядом бутылку. Она с грохотом завалилась на бок, звук был такой, будто рядом ударили в колокол. Выругалась вполголоса и нетвердой походкой направилась в ванную. Смотреть в зеркало не хотелось, но оно, как назло, висело прямо напротив двери. Опухшее лицо, болезненная худоба, давно немытые, всклокоченные волосы, а вместо глаз какие-то щелочки. На секунду зажмурилась от такого зрелища, но сразу почувствовала как меня повело в сторону.
– Твою мать, – сказала своему отражению и скривилась. Плеснула в лицо прохладной водой, но лучше не стало. Тогда я разделась, залезла под под душ и попыталась вспомнить когда делала это последний раз. Ничего не вышло, я не то что этого не помнила, я даже не смогла вспомнить какое сегодня число. Вода понемногу приводила меня в чувство. Нащупав на полке шампунь, намылила голову и принялась яростно мыть волосы. Шампунь был детский и пах таким родным запахом. Помимо воли на глаза навернулись слезы.
– Не вспоминай… не надо… не вспоминай, – зашептала отчаянно, но было поздно, ноги мои подогнулись и я осела на пол душевой кабины, отчаянно всхлипывая. Постепенно всхлипы переросли в какой-то звериный вой, но выпуская его наружу, мне становилось легче дышать.
Не знаю сколько я так провалялась под струями воды, но когда смогла взять себя в руки и, завернувшись в полотенце, выйти из ванной, в комнате уже царил полумрак. Включила свет, осмотрелась и поморщилась. Продавленный диван, не застеленный даже постельным бельем, рядом батарея бутылок от различного спиртного, начиная с пива и вина, и заканчивая водкой, на старой мебели толстый слой пыли. Одевшись, немного привела комнату в порядок, перетащив всю стеклотару на кухню, и стала искать сумочку. Нашлась она в прихожей, если крошечный закуток, где стоило снимать верхнюю одежду, можно так назвать, на вешалке. Достала оттуда телефон, но обнаружила что он благополучно разрядился. Хорошо привычка таскать с собой зарядное устройство не подвела меня и на этот раз. Включив его, первым делом взглянула на число и обомлела. Если верить технике, а телефон меня еще ни разу не подводил, здесь, на этой съемной квартире, я провела почти месяц, который даже толком не помню. Редкие вылазки в магазин, за спиртным, казались почти сном и практически стерлись из памяти. Спустя несколько секунд посыпались смс сообщения о непринятых звонках, большинство из которых было от мамы. Нажала кнопку вызова и стала с волнением ожидать ответа, почувствовав себя последней дрянью. Мы не общались почти месяц, мама даже не знала что со мной, боюсь представить насколько тяжело он ей дался.
– Юля, это ты? – сквозь слезы, кричала на том конце линии мама, а я поняла, что задумалась настолько, что даже не сразу услышала, как она ответила на звонок.
– Да, мама, – только и смогла произнести я и сглотнула ком в горле. – Это я…
– Юлька, – рыдания на том конце усилились.
– Мама, мамочка, не плачь, пожалуйста. Все хорошо, – попыталась я успокоить ее, но расплакалась сама. Так мы и сидели долгую минуту, показавшуюся мне вечностью, всхлипывая каждая со своей стороны.
– Юля, – первая смогла взять себя в руки мама. – Я ведь уже думала, что больше никогда тебя не увижу, я ведь тебя почти похоронила уже, ты понимаешь это?
– Мамочка, прости, родная, – у меня не было сил оправдываться, – прости.
– Юля… – начала она и замолчала. Я знала о чем она подумала и что хочет мне сказать, поэтому заговорила торопливо, чтобы не дать ей начать.
– Я знаю, мама. Я знаю…
– Но как же так, Юля? – она опять плакала. – Почему тебя не было на похоронах?
– Я все тебе расскажу, но не сейчас, не по телефону, мам. Постараюсь на днях к тебе приехать.
– А ты где, Юля? Почему дома не живешь?
– Потом, все потом, хорошо? Главное знай, со мной все хорошо, я жива, здорова и ты в любой момент сможешь мне дозвониться. Все, мамуля, пока, – торопливо закончила я разговор, боясь снова расплакаться и ещё больше ее расстроить.
Нажала на кнопку отбоя и еще долгое время сидела, сжимая телефон в руке и просто прикрыв глаза. Разговор дался мне очень тяжело, но впереди была еще и встреча, которая будет в сотни, миллионы раз тяжелее. Непреодолимо захотелось курить, а ещё выпить, чтобы опять забыться в пьяном сне, но я понимала, что пора возвращаться к жизни, слишком много мне еще предстояло выяснить. Я встала и пошла на кухню, заглянула в холодильник и, обнаружив там несколько бутылок вина и одну водки, стала откручивать крышки и безжалостно выливать все содержимое в раковину. Покончив с этим, взяла сигарету и устроилась у раскрытого окна. Успело полностью стемнеть, а воздух наполнился прохладой. Компания молодежи с удобствами устроилась на детской площадке, которая в такой час уже опустела от детей и их мамочек, и пили пиво. Я курила, бездумно наблюдая за ними, со второго этажа мне их было отлично видно. Одна из девушек что-то сказала на ухо парню и, развернувшись, пошла прочь.
– Катя стой, – крикнул молодой человек и направился за ней, а я вздрогнула. Одного имени оказалось достаточно, чтоб воспоминания о том страшном дне обрушились на меня сплошным потоком, который я пыталась сдержать с того момента как пришла в себя.
Я открыла глаза и посмотрела на часы, до звонка будильника еще полчаса, а значит перед тем как начнется обычная утренняя суета можно не торопясь принять душ, наслаждаясь теплыми струями воды. Я любила эти минуты, когда дом еще погружен в сонную тишину, когда не нужно торопиться, чтобы приготовить мужу и дочке завтрак и отправить одну в сад, а другого на работу. Откинув одеяло, встала. Толя спал, подложив руку под щеку и сладко причмокивая. Приоткрыв дверь в детскую, убедилась что Катюша тоже спит, и только тогда спокойно отправилась под душ. Появление мужа, из-за шума воды, я пропустила. Поняла что он рядом только когда такие родные руки легли мне на грудь, обнимая сзади. Тотчас заныло внизу живота, а тело наполнилось теплом. «Надо же, – успела подумать я, – несколько лет мы вместе, а мое тело реагирует на прикосновения мужа так, как будто мы занимаемся любовью впервые». А потом и эти мысли меня покинули, осталось только единство тел, двигающихся в унисон, стоны, которые мы не могли сдержать и бессвязный шепот.
– Юлька, – когда все закончилось и нам удалось выровнять дыхание, сказал Толя, – я тебя люблю. Что бы не случилось, главное помни это. Тогда я не придала значения этим в общем-то обычным словам. Ну признался муж мне в любви, так за шесть лет что мы вместе я их слышала сотни, а то и тысячи раз. Толя был очень внимательным мужем, никогда не забывал, что женщины любят ушами и не скупился на слова любви и комплименты. За все время нашего брака мы всерьез поругались лишь однажды, вскоре после рождения Кати. Наверное у меня была так называемая послеродовая депрессия, а Толе приходилось очень много работать, вот я и вспылила. Тогда муж сначала психанул и ушел из дома, но к вечеру вернулся и предложил нанять няню, благо мы могли себе это позволить, освободив меня от части забот о дочке. Но я представила, как в доме постоянно будет находиться чужая женщина, которая будет заниматься моей девочкой и наотрез отказалась. А потом хандрить стало некогда, сначала дочка мучилась коликами, потом полезли первые зубки и Катюшка постоянно капризничала, в общем за всеми этими заботами на депрессию и ссоры просто не хватало времени.
