«Все так восхищаются весной. Ах! Ох! Ура! Весна! Да, ни-фи-га. Скользко, грязно, отвратительно. Кто придумал эту идиотскую любовь к весне?»
Я поднималась по ступеням метрополитена.
«Еще для полноты „счастья“ мама приехала. На три недели. Решила подлечиться и у дочери пожить. А как же не воспитать свою неразумную двадцатипятилетнюю дочь?»
Скрипнула зубами.
«Не имею ничего против. Но меня убивает ее любовь к весне. Она радостно распахивает окна по всей квартире, бурча при этом, что у меня: „Душно и темно как в склепе.“ Я и так мерзну, а из-за сквозняков приходится носить эти чертовы кусачие носки. Теперь ей не понравился мой внешний вид.»
Зло толкнула дверь метрополитена. Очередной шедевр завода «Хрен откроешь». Окинула взглядом серо-черные бугры снега. «Вот что тут радостного?»
Выскочила на асфальт, каблук сразу поехал влево. Замахав руками, удержала равновесие. Черт!
«Мама, будь все неладно, привязалась к моему внешнему виду. Теперь я одета как на панель.»
Распахнула голубое пальто и зло одернула юбку ниже колена. Именно в этот момент поднялся ветер, толкнул в спину и швырнул в лицо мои светлые волосы. Да блин! Я откинула их назад и парочку волосинок достала изо рта.
«Это ее вечное „ты же девочка“. На фиг нужно. Тем более, на Урале, здесь днем +4, а ночью -7. Впору ходить на коньках, а не в осенних ботинках на каблуке.»
Я поковыляла дальше. Хорошо хоть идти совсем недалеко. Сейчас узкий проулок, мимо ларьков и уже асфальт центральной дороги.
«Уборщики улиц вместе с ЖКХ явно нацелились на лето. Из дворов снег никто не собирается вывозить.»
Около одного из ларьков разгружалась газель. Подойдя ближе, скептически посмотрела на огромную лужу, разлитую по дороге. Вздохнула. Обход был за километр. А в ботинках исследовать лужу желания еще меньше.
Между газелью и ларьком было немного места. Главное ни к чему не прикасаться. Я, поддерживая низ пальто, аккуратно пошла по узкой тропинке.
Чпок, хрусть, чпок, чпок, хрусть. Ботинки прилипали к грязной жиже и проваливались в остатки снега. Несколько комков прилипли сзади к колготкам. Твою за ногу! Что за утро такое!
Я практически победила дистанцию и торопливо сделала шаг. Каблук решил, что пора мне стать уличным акробатом и поехал вперед. Руками не размахнуться и с непристойным криком, я упала на спину.
«Все, хана! Пальто теперь только на помойку.»
Зажмурилась, стараясь не сказать вслух весь нецензурный лексикон. Почувствовав ощутимый пинок по ноге, услышала:
– Черт! – и распахнула глаза.
Как раз успела прикрыться руками, от чего-то летящего на меня. Снова зажмурилась.
Больно стукнуло по рукам и просыпалось на лицо чем-то холодным и противным.
– Простите, пожалуйста. – Я приоткрыла глаз, затем второй, осмотрелась.
Холодным и противным оказались тюльпаны, много и разных цветов. Открытая коробка осталась лежать на мне сверху.
– Вам помочь? – с меня, наконец, убрали коробку, я увидела парня. Яркие голубые глаза, короткая стрижка темных волос и слегка виноватая улыбка. Он протянул руку.
– Нет. Бросьте тут. Снег растает и встану. – рыкнула я, выплескивая всю злость на первого встречного.
Парень в ответ весело рассмеялся. Сжав губы и прищурив глаза, приняла помощь. Встала, осматривая себя.
«М-да. Финиш. Голубое пальто превратилось в грязную тряпку. Мама теперь весь мозг съест, что я в приличных вещах ходить не могу.»
– Что же за день такой! – простонала вслух.
– Третье марта. – парень, продолжая улыбаться, складывал рассыпанные цветы в коробку. Я с раздражением посмотрела на еще одного любителя весны. Вон как от счастья светится в рваной-то куртке!
– Давайте я вас отвезу домой? – спросил он. – В качестве компенсации. Меня Владимир зовут, можно просто Вова.
Он еще раз протянул большую мозолистую ладонь.
