Смертельный рейс
и московский гость
Он приоткрыл глаза, успел увидеть сквозь лобовое стекло серый лес, и тут же снова их закрыл. Острая опоясывающая боль мгновенно сдавила голову, словно на неё надели терновый венок с тысячей колющих иголок, одновременно впившихся в череп. Такое раньше случалось с Алексеем, а с ним, Эриком, нет, никогда.
Обычно помогал стакан воды с растворённой в ней шипящей таблеткой. Но сейчас таблетки не было. Воды – тоже. Он пошарил на всякий случай рукой справа, словно всё же надеясь найти в углублении дверцы несуществующую пластиковую бутылку с минералкой. И, конечно, не нашёл.
Он снова приоткрыл глаза и глянул влево. Водительское сидение было пусто. Зачем Петрович заехал сюда? И куда? Где они вообще находятся? Судя по освещению, час был предрассветный. Как далеко они успели уехать? Они направлялись в Сочи и пересекли Тургеневский мост после полуночи. Но он не помнил, чтобы проезжали его родной Горячий Ключ. Значит, уснул раньше.
Эрик покрутил ручку стеклоподъёмника, и в открытое окно хлынул прохладный предутренний воздух вместе с робким щебетанием птиц. Боль немного отпустила, и через пару минут он собрался с силами, чтобы выйти из газели и сделать несколько нетвёрдых шагов вперёд. Машина стояла на широкой накатанной колее в лиственном лесу. Деревья ещё только начинали зеленеть, а сквозь пожухшую прошлогоднюю листву местами пробивалась свежая трава.
Пассажир глубоко вдохнул, его шатнуло, и он, всегда такой лёгкий на подъём, поразился тому, что никак не может проснуться. Развернувшись и пройдя вдоль борта грузовика, он обнаружил, что правая задняя дверь слегка приоткрыта, и распахнул её полностью. Вдоль борта лежали перетянутые бечёвками пачки плинтусов: коричневых пластиковых для пола и декоративных белых для потолка, а ещё деревянные карнизы с кольцами для занавесок. И что? Это и есть весь груз? Понятно, что в Краснодаре отделочные материалы стоят дешевле, чем в Сочи. Но гнать за триста километров газель из-за плинтусов и карнизов? Неоправданная экономия получается. Или было что-то ещё, и это что-то украли?
Он не сразу понял, что за тёмный кокон виднеется на металлическом полу у левого борта. Пока не открыл вторую створку, и его взгляд не упёрся в лежавшего к нему головой Петровича, поперёк шеи которого свободно лежал кожаный ремень. Его, Эрика, ремень. Он только сейчас почувствовал слабину в талии, с которой слегка сползли растянувшиеся в поясе джинсы.
Мысли продирались по извилинам с металлическим скрежетом, но роиться даже не пытались. Кто? За что? Почему? Может, это у меня глюки? Что делать?
Выйдя через некоторое время из ступора, Эрик снял с тела ремень и приложил пальцы к щеке водителя. Не пульс искал. Темнеющая на белом теле багровая полоса (Как она называется? Кажется, странгуляционная) не оставляла сомнений в том, что мужчина мёртв, но хотелось понять, давно ли. Щека была, если не тёплой, то и не ледяной. Значит, совсем недавно. А, впрочем, поди разбери. У него самого руки были холодными.
Он вытащил из заднего кармана джинсов сотовый телефон, убедился в том, что связи нет, и пошёл к кабине, чтобы забрать свой рюкзак. Надо было выбираться из леса на трассу, выходить к людям, вызывать полицию.
Накинув на плечо лямку рюкзака, закрыв двери кабины и кузова, Эрик принялся вдевать в шлейки ремень. Пусть полиция разбирается, что здесь произошло, устанавливает, кто задушил Петровича и вывез груз, если, конечно, в кузове ещё что-то было, кроме того, что лежит сейчас. И пусть ищут орудие убийства, но это не должен быть приметный ремень с кованой на заказ пряжкой с изображением Дракона и отпечатками пальцев Эрика Шерра.
Сквозь тёмные стволы начали пробиваться первые солнечные лучи. Он быстро спускался с пригорка по сухой раскатанной широкими колёсами колее, поёживаясь от морозного предгорного воздуха и радуясь тому, что долго не было дождя, иначе ботинки увязали бы сейчас в грязи.
Первая разумная мысль посетила Эрика минут через десять после того, как он отошёл от газели с мёртвым «грузом». Зачем он забрал ремень? Ведь когда на место преступления прибудет полиция, его никуда не отпустят. Будут опрашивать, обыскивать, возьмут на экспертизу одежду и быстро установят, его ремень совпадает по ширине со следом на шее погибшего, да ещё и микрочастицы с мёртвого тела и коровьей кожи совпадут. Что он будет говорить? Что трупов не боится, насмотрелся, и вообще не брезгливый, а ремень ему дорог, и поскольку никого не душил, то и забрал свою вещь… Кто ему поверит?
Вторая разумная мысль пришла сразу же вслед за первой. А ведь его чем-то опоили! Иначе ничем не объяснить, почему он, легко встающий каждое утро в пять утра и уже через полчаса выходящий на линию, не проснулся даже в тот момент, когда из его штанов вытянули ремень, а, очнувшись, испытал дикий приступ головной боли и никак не мог прийти в себя. До сих пор ещё не пришёл.
А опоить его какой-то отравой мог только Петрович, угощавший чаем с травяным настоем из своего термоса перед тем, как пересел за руль. Или это произошло чуть раньше, когда они после выезда за город остановились на заправке заполнить бак и выпить в кафе капучино. Кто-то мог подсыпать снотворное в его стаканчик, пока он выходил в туалет. Опять-таки тот же Петрович. Но зачем он стал бы это делать? Он мёртв, и это его оправдывает.
А его, Эрика, не оправдает даже содержание в крови снотворного. Если его вообще обнаружат. Есть ведь и такие вещества, которые определить невозможно. Кроме того, у полиции возникнет версия, что он мог и сам что-то выпить, чтобы обеспечить себе алиби. Кто определит, когда именно он очнулся? Может, как раз в то время, когда его сообщники подъехали, чтобы убить Петровича и увезти содержимое газели.
Стоп. Что же это за такой ценный был груз, из-за которого могли человека убить? Когда они отъезжали с базы, он не заметил, чтобы рессоры были просевшими, хотя на вид они относительно новые, могли и не просесть. Да и сколько там было груза? Он ведь мог быть не тяжёлым, а габаритным. А, может, вся эта поездка изначально была инсценировкой. Тогда чьей? Владельца газели – индивидуального предпринимателя, занимающегося грузоперевозками? Хозяина груза? Или Петровича? Но его удушение явно инсценировкой не являлось.
Шерр шёл к просвету между деревьями и внезапно оказался на открытом пространстве. Впереди протекала речка, через которую перекинут длинный подвесной мост – дощатый настил на металлических тросах. Справа за низким плетёным забором выстроились в ряд несколько срубов и кирпичное строение. Эрик определил, что это база отдыха и свернул к ней, надеясь, что там будут люди. Однако то ли отдыхающих в это время года и в будний день не было, то ли они спали, но территория выглядела нежилой. Не кричать же было: «Есть кто живой?» Мёртвого он сегодня уже видел.
