Ночью, в подполе большого дома, в уютном гнездышке, у мышки Натальи родились десять маленьких мышат. Была она мамой хорошей и с любовью ухаживала за детками. Они были еще совсем крошки, ничего не видели и даже пока не ползали, а только кушали и спали. Так всегда бывает, когда детки маленькие.
Но вот прошло время, глазки у мышат открылись, и они увидели… Да, в общем-то, ничего особенного не увидели, потому что в норке очень темно. Особенно никого это не расстроило, кроме самого маленького мышонка. Мама назвала его Сенькой, очень уж ей это имя нравилось. Сенька был любопытным и вскоре изучил всю норку, вдоль и поперек. И теперь каждый раз, как только мама собиралась уходить, мышонок просился пойти с ней. Вот и сегодня…
– Мамочка, возьми меня с собой! Пожалуйста! – пищал Сенька.
Он посмотрел ей в глаза так, что сердечко Натальи, казалось, вот-вот дрогнет, но нет. Уж очень она боялась за сына.
– Нет, солнышко, – ласково сказала мама, гладя Сеньку по пушистой головке. – Рано тебе еще подниматься наверх!
– Мамочка, – спросил тогда сын, – что такое солнышко?
– Это такой теплый яркий свет, который греет.
Мама с удовольствием зажмурилась, как будто вспомнила что-то, но потом, опомнившись, открыла глаза и, пряча улыбку, серьезно сказала:
– Подрастешь, малыш, и все узнаешь. Я тебе это обещаю!
И мама ушла, помахав на прощание лапкой. А Сенька думал о том, что раз уж мама оставляет мышат одних в норке, то значит, они уже совсем взрослые. По крайней мере, он уж точно большой. И Сенька мечтал, как завтра же тихонько пойдет вслед за мамой и там увидит… Что увидит, придумать не успел, потому что сладко заснул, прижавшись к теплым бочкам братишек и сестренок.
На следующий день Сенька не стал приставать к маме с просьбами. Проводив ее, он подождал немного и тихонько пошел следом. За норой начинался узкий лаз, и мышонок с замиранием сердца продвигался все дальше и дальше. Вскоре он увидел слабый свет и в нерешительности остановился. Что же ждет его там? Стоит ли идти дальше? Но любопытство победило, и Сенька осторожными шажками пошел навстречу свету. Выход из норы был под крыльцом дома. Мышонку это место показалось огромной пещерой. В одной доске крыльца была дырочка, и сквозь нее пробивался солнечный свет.
Сеньке этот солнечный луч показался огромным светящимся столбом. Мышонок стоял и смотрел, почти не дыша, как заколдованный. Потом, придя в себя, медленно приблизился к лучу и сказал:
– Здравствуйте! Вы, наверное, и есть солнце, про которое мне рассказывала мама?
Луч, конечно, ничего не ответил, но это не смутило Сеньку, и он продолжил:
– А вы можете мне что-нибудь сказать, или солнце не разговаривает?
– Знаете, я так сильно мечтал вас увидеть, что даже ослушался маму. Моя мама – мышка Наталья. Вы точно знаете ее, потому что вас она знает. Так вот, мама категорически запретила мне подниматься наверх. Она говорила, что тут, наверху, очень опасно…
– И правильно говорила, – вдруг, откуда-то из угла, раздался скрипучий голос.
Мышонок так напугался, что аж подпрыгнул.
– Кто здесь? – громко спросил он.
– Кто, кто?! Солнышко, видимо, – раздался смешок, и на свет вышла огромная, как показалось Сеньке, белая крыса.
Мама рассказывала, что крысы – это большие злобные мыши. Ну очень большие и очень злобные. Именно поэтому, их нужно сторониться. Сенька попытался убежать, но громкий окрик «Стоять!» заставил замереть на месте. Крыса же важно, на задних лапах, обошла мышонка кругом и остановилась, внимательно разглядывая его.
– Странно, очень странно, – проговорила она.
– Что странно? – робко спросил малыш.
– Сколько лет живу на свете, никогда не видела таких мышей, – сказала она. – Эй, малец, а ты чей? Натальин сынок, что ли?
– Да – ответил Сенька.
– Ага, понятно. А ты знаешь, что ты белый?
– Я какой? – удивился Сенька.
– Белый. Цвет такой знаешь?
– Нет, – пролепетал мышонок. – То есть, да… Я только первый раз вышел из норки, а там темно и почти ничего не видно. А как это… белый?
– Ну как, как?! Вот посмотри на меня. Видишь? Я белая.
– А это хорошо или плохо? – спросил Сенька.
– Да как тебе сказать, не хорошо и не плохо. Но, что совершенно точно, ты – особенный!
– Правда? – удивился мышонок, но, подумав, добавил: – Это, наверное, здорово – быть особенным!
– Я считаю, что да! Особенным быть замечательно! – сказала крыса и, улыбнувшись, спросила: – Тебя звать-то как?
– Меня зовут Сенькой. А вас как?
– Ой, батюшки мои, какой вежливый! На вы ко мне обращается! Меня, дружочек мой, зовут крыса Крыля. Имя старинное. Я вообще-то не люблю много разговаривать и не дружу ни с кем. Характер, понимаешь, у меня тяжелый. Но, знаешь, ты мне приглянулся. Да, кстати, а зачем ты из норы-то вышел? Что тебе такому маленькому здесь надо? Здесь, и правда, опасно для мышат.
– Знаете, мне так хотелось узнать, что такое солнышко и как тут все наверху, вот я и пошел за мамой.
– Понятно. Любопытный, значит? – спросила Крыля.
– Ага!
– Ну что ж с тобой делать!? Ладно уж, приходи ко мне наверх, покажу, расскажу, что к чему. Но я тебе уже говорила, что характер у меня не очень, так что ежели не вовремя придешь, прогоню. Понял?
– Понял! – пролепетал мышонок, напуганный сердитым тоном, и все же тихонько спросил: – А солнышко можно посмотреть?
– Солнышко? Это можно. Давай становись вон туда! – и крыса показала на солнечное пятно.
Сенька не поверил своему счастью. Волнуясь, он приблизился к солнечному лучу и, глубоко вдохнув, вошел в столп света. Мышонку показалось, что все вокруг засветилось, и он засмеялся от радости, которая поселилась у него внутри. И смех его смешался с хриплым смехом белой крысы, потому что настоящая, пусть и чужая радость, никого не может оставить равнодушным.
