Рядом с Исаакиевским собором, самым крупным православным храмом Санкт-Петербурга, на Офицерской улице, в четырехэтажном доме желтого цвета проживала чета Горгиладзе. Николай и Мария жили душа в душу: редко ссорились, всегда были вместе и, самое главное, друг друга по-настоящему любили.
Они познакомились на Сенатской площади возле памятника Петру I. При первом взгляде на девушку глаза Николая засверкали. Тогда-то он и осознал, что Мария – это тот человек, с которым можно построить крепкую семью на всю жизнь. Заметив, какие у нее изящные пальцы, он подумал, что перед ним – непростая особа. Тонкий, слегка вздернутый нос придавал ее лицу игривое выражение. За румяными губами скрывались жемчужно-белые зубы. Высокие скулы и заостренный подбородок говорили об аристократическом происхождении красавицы. Высокая грудь, изящные плечи, а также изысканная улыбка мгновенно околдовали Николая. Он никогда в жизни не видал такой красоты. На момент знакомства ему исполнилось двадцать восемь лет. Девушка была на пять лет моложе. Со временем и Мария полюбила Николая, так что спустя год они обвенчались. Отец Николая, Михаил Горгиладзе, по стечению обстоятельств оказался вовлечен в Северное тайное общество, которое образовалось в столице в 1822 году. Спустя три года произошло восстание декабристов. Основные цели восставших против государя были таковы: отмена крепостного права, изменение политических порядков и упразднение самодержавия. Восстание было подавлено, и в тот же холодный декабрьский день Михаил Горгиладзе погиб…
Николай многие годы вынашивал замыслы отомстить царю за смерть отца, однако супруга внушила ему, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Прошло пять, десять лет, а зачать детей у Николая с Марией так и не получилось…
Наступил 1852 год. Детей у четы Горгиладзе по-прежнему не было. За последние годы Николай к супруге охладел. Он часто уходил из дома, оставляя Марию одну на много часов, а иногда и на несколько дней. Одну, полную отчаяния и разочарования от того, что она не смогла выполнить свой долг – родить любимому мужчине долгожданного ребенка.
Как-то в первые весенние дни 1852 года Мария отправилась в Казанский кафедральный собор. Встав перед чудотворной Казанской иконой Божией Матери, женщина начала, уже в который раз, молить Бога о том, чтобы он дал ей возможность забеременеть. Долго молилась Мария… Наконец, вытирая слезы, вышла на Невский проспект, как вдруг к ней подошел пожилой мужчина лет шестидесяти пяти или около того. Почтительно взяв ее за руку, он сказал, что Бог обязательно услышит ее молитвы, и слезы ее будут не напрасны.
Мария дала себе слово, что если у нее не получится зачать ребенка в ближайшее время, то остаток своей жизни она проведет в служении Богу, иными словами, станет монахиней.
В то время Николаю уже исполнился сорок один год, Марии – тридцать шесть. Однако супруги выглядили гораздо моложе своих лет. Через три месяца Мария уже точно знала, что под сердцем она носит сына или дочь. Николай был вне себя от радости, хотя эту радость ему хотелось испытать гораздо раньше. Но, как говорится, «на все воля божья».
В конце 1852 года Мария родила девочку. Ее назвали Анной в честь дочери князя Ярослава Мудрого, которая, волею судьбы, вышла замуж за иностранного монарха, став королевой Франции.
Девочку любили всем сердцем. Теперь Мария выполнила свою задачу – продлила мужу род, а Николай был спокоен за то, что все наследство достанется его ребенку и никому более. Спустя восемь лет в семье Горгиладзе произошло пополнение. Мария родила крепкого здоровго мальчика. Его назвали Кириллом, в честь святого, который создал славянскую письменность. Николай гордился собой, ведь, пусть и в преклонном возрасте, ему удалось оставить после себя ребенка мужского пола. Теперь его фамилия просуществует, может, сто лет, а может, и еще больше. Но радоваться главе семейства оставалось недолго. В том же году мужчина тяжело заболел, а спустя две недели умер.
Прошло чуть больше года, и вот, в июле 1861-го, в дом к Марии Горгиладзе явилась подруга, с которой они дружили уже более двадцати лет. Она сказала:
– Ужасно потерять человека, с которым прожито столько лет. Но зато у тебя появился новый смысл в жизни: теперь тебе надо жить ради двух маленьких прекрасных детей. Ты должна дать им все необходимое для того, чтобы они, как птицы, со временем смогли вылететь из родного гнезда и начать свою взрослую жизнь.
Анастасия Андреевна Чеканова была супругой богатого петербургского чиновника. Мария знала, какое состояние у ее подруги, но при этом никогда ей не завидовала.
– Напомни, сколько лет ты с Николаем прожила в браке?
– Двадцать два года.
– Двадцать два… это очень много. А я вот со своим уже семь лет.
– И у вас по-прежнему нет детей?
– Нет! И что с того? Он не хочет, а меня это устраивает.
– Разве не в детях познается истинное счастье?
– У кого как. Лично я предпочитаю жить так, как сейчас. У меня есть все, что нужно для комфотрной жизни: красивая одежда, вкусная еда, личная прислуга. Я не думаю, что у меня с моим супругом когла-либо будут дети.
– Тогда кто же унаследует ваше состояние?
– У Петра Андреевича есть две сестры, у каждой из них по двое детей. Им все и перейдет, только после нашей смерти.
– И тебя это не смущает?
– Ничуть, – легкомысленно ответила собеседница. – И потом, я довольствуюсь тем, какая у меня сейчас жизнь.
– Это главное.
– Кстати, чуть не забыла сообщить: в Петербурге мой супруг устраивает бал.
– По какому случаю?
– Его друг, Лев Николаевич Перовский, был несколько дней назад назначен вице-губернатором Санкт-Петербурга. Поэтому, если у тебя будет желание и время…
– Боюсь, я вынуждена отказать. Я уже нахожусь не в том возрасте, чтобы ходить на большие праздничные вечера с танцами.
– Большинство людей приходят туда не только для того, чтобы развлечься. На балах можно завести новые знакомства. А в наше время жить без связей никак нельзя! Тем более, насколько мне известно, у нового вице-губернатора есть дети. Они примерно ровесники твоих. Быть может, фортуна повернется в твою сторону, и твоя дочь, или твой сын, когда-нибудь смогут породниться с одной из самых знатных семей страны.
– Все может быть. Но я не хочу загадывать наперед. Пусть будет так, как должно быть.
– Ну, как знаешь. Если все-таки передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
