Массивное претенциозное здание недовольно поглядывало на мир тусклыми, плохо промытыми стеклами. Нагретые летним солнцем стены, изборожденные старческими морщинами, надежно отделяли нервных абитуриентов от мечты. Тяжелая дверь хлопала, выпуская в душный город стайки щебечущих девиц.
– Сразу видно, студентки, – с завистью констатировала прыщавая дылда, мявшаяся рядом с Таней.
– Почему? – Таня решила из вежливости поддержать разговор.
Ей было наплевать на психологические экзерсисы собеседницы, да и на студенток тоже. Она, как любой человек, неделю пивший пустырник и не спавший несколько ночей в попытках восстановить в памяти всю школьную программу, пребывала в состоянии стресса. Мечты, как хвост, сброшенный ящерицей, остались позади, и хотелось лишь одного – чтобы экзамены скорее закончились.
Особенно тягостно было думать об этом, потому что они только-только начались.
У каждого человека есть мечта. Она обволакивает мозг и, словно аккордеонист-виртуоз, перебирает нервные окончания. Мечта толкает на подвиги, глупости или просто не в ту сторону. Кому как повезет.
Танюша была уверена, что ей непременно повезет. Чуть-чуть не дотянув до медали, она не расстроилась. С ее умом и усидчивостью можно запросто набрать необходимые баллы и поступить на вожделенный филфак. А там… Пять лет учебы – и она поедет переводчицей с какой-нибудь правительственной делегацией. Или с артистами на фестиваль. С учеными за Нобелевской премией. В общем, жить станет ярко, интересно и насыщенно.
Она будет лучшей.
Танюша была в меру симпатичной, большеглазой, с полными губками, бровями вразлет и неплохой фигурой. Ей очень шла школьная форма, поэтому она легко представляла себя в деловом костюме с гладко зачесанными волосами. Она бы украсила любое мероприятие. Дело за малым – поступить на филфак и получить диплом.
Родители скептически качали головами и намекали, мол, хорошо бы найти что-нибудь попроще. Например, педвуз, в котором не такой бешеный конкурс.
– Танюша, у нас на взятку денег нет, – аккуратно закидывала пробный шар мама.
– И были бы – не дал, – сводил на нет мамину дипломатию отец. – Вырастили двух дур, теперь на старости лет хоть вешайся. Что старшая – ни уму ни сердцу, что младшая теперь. Феи, ишь ты! Одна художница, другая, не иначе, писательница!
– Я переводчицей буду, – объясняла Таня.
После этого Анатолий Васильевич обычно свирепо и обличающе тыкал пальцем в старшую дочь и визгливо напоминал:
– Одна уже стала художницей! Вон, весь дом в шедеврах, только есть нечего и толку никакого. Даже в училище свое малярное не поступила! И чего теперь?
– Я поступлю, – блаженно улыбалась Ольга и выметалась из дома, прихватив мольберт. Ее тонкая душевная организация не выносила папенькиных воплей.
Таня была согласна, что старшая сестра занимается ерундой. Третий год пытаться поступать в одно и то же художественное училище – это слишком. Тем более что картины Ольга рисовала сомнительные: абстрактные фигурки, на которые будто налили воды.
– Я так вижу, – говорила сестра.
Папа пакостно хихикал и советовал купить очки, чтобы мир вокруг двинутой на живописи дочери приобрел четкость. Анатолия Васильевича тоже можно было понять. Худой, желчный, рано поседевший, он давно получил инвалидность и вынужден был сидеть дома без работы. Жизнь в четырех стенах с постоянным поеданием таблеток и контактами с российским здравоохранением кого хочешь превратит в истекающего ядом скорпиона. Отец злился, ведь на спокойную старость при подобных наследницах рассчитывать не приходится. Содержать их и помогать материально он тоже не смог бы, поэтому пытался воспитать из них бойцов, приспособленных к обычной жизни теток, которые и в избу, и с конем, и шкаф подвинут…
– Толечка, – примирительно вздыхала жена, – ну чего уж теперь. Если выросла березка, то яблочек на ней не будет, и ждать нечего.
– Какая березка, Шурочка! – дребезжал отец. – Из березки хоть дров можно напилить, а это пеньки сплошные. Ни уму ни сердцу! Говорил же, надо к хозяйству их приучать! Вот пожалел поганок, взял все на себя, пусть учатся… Научились на нашу голову! Профессия в этой жизни нужна, иначе на панель пойдете!
Оля улыбалась как блаженная и грезила о чем-то своем, а Таня точно знала, что уж у нее-то в отличие от сестрицы будет именно профессия. И зарабатывать она станет и на хлеб, и на масло, и на икру. Они были внешне очень похожи, с той лишь разницей, что Ольга крупнее, фигуристее и спокойнее. Индифферентнее. Если Таня обижалась на слова отца, то Лелька лишь мягко улыбалась и углублялась в свой выдуманный мир.
Таня же крепко стояла обеими ногами в реальности, во всяком случае, ей так казалось.
Родители еще увидят! Осознают, как ошибались.
– Там такой конкурс, без блата не получится, – расстраивалась мама. – Ведь год потеряешь, дурочка! Ольга-то у нас бедовая, но ты умницей была всегда. Куда ты, Танечка?!
Дочь смотрела на глупых, недалеких родителей с сочувствием и интеллектуальным превосходством, представляя, как придет и гордо сообщит:
– А я поступила.
Молодость воспринимает жизнь проще и легче. Отсутствие опыта помогает шагать вперед, не замечая, что под ногами уже болото.
– Но я же шагаю, – удивится Молодость.
– Не в ту сторону, – заметит Опыт.
В юности мы строим планы, наивные и светлые, как детские шарики. И такие же непрочные. Они лопаются, падая нам под ноги бесформенными жалкими тряпочками несбывшихся надежд. Нам кажется, что все просто, а сложности придумывают взрослые. Они сами создают проблемы, потому что ничего не понимают. А как же: маразм не за горами, а все туда же – с советами лезут. Вот мы – иные, у нас все получится, потому что нам так хочется.
Тем удивительнее и непонятнее, когда получается совсем не так, как в наших фантазиях.
Таня не поступила.
Она стояла и смотрела на тяжелую, свинцовую воду. Даже нежно-голубое небо не делало этот мутный поток светлее. Таня утопилась бы, если бы не одна проблема: она очень хорошо плавала.
Жизнь закончилась.
– Девушка, вам плохо? У вас беда? – Тетка в старорежимном одеянии, состоявшем из длинной серой юбки с оборками и блекло-зеленой застиранной рубахи, воодушевленно вытягивала шею, ловя ее взгляд.
Танюша кивнула, едва сдерживая рыдания.
– Я – сестра Елизавета! Возьмите. – Тетка, словно фокусница, выудила из жеваного пакета тонкую книжечку. – Здесь ответы на все ваши вопросы и решение проблем. Приходите к нам…
– К вам?
– К нам! – Сестра Елизавета даже подпрыгнула от радости, что ее услышали и поняли. – Мы, ваши братья и сестры…
– Сестра! – Странную тетку неожиданно облапил не менее странный парень с зелеными волосами, заплетенными в огромное количество свалявшихся косичек. – Родненькая! Ты нашлась! Пойдем скорее!
