Чье имя вынесено в заглавие книги, пояснять не надо. Мономашич Всеволод Юрьевич, в крещении Дмитрий, по прозвищу «Большое Гнездо», известен всем со школьной скамьи. Но учебник истории на детали скуп, а полная, достаточно подробная и непредвзятая биография этого выдающегося деятеля Средневековой Руси до сих пор не написана>1. И хотя Всеволод, получив образование в Византии, стал одним из проводников ее культуры в восточнорусских землях, эта роль его не раскрывается исследователями должным образом – обычно она лишь упоминается. Нельзя «расширить» сообщения летописцев, умолчавших по тем или иным причинам о некоторых эпизодах жизни князя и прежде всего – о его пребывании в Константинополе, но можно попытаться воссоздать такие эпизоды по косвенным данным. Не удастся в большинстве случаев документально подтвердить, какие приемы и навыки того или иного мастерства были позаимствованы русскими у византийцев, а какие – собственное изобретение русских, но сопоставление известных фактов и событий позволяет выстроить между ними причинно-следственную связь. Это – к вопросу, что за тема обозначена в подзаголовке книги.
Несколько слов о структуре издания. В книге семь глав. С первой по шестую главы построены как тематически связные и сюжетно законченные очерки, так что знакомиться с ними можно в любом порядке. Но проще и вернее – в той последовательности, в какой они даны. Седьмая глава особенная: по сути, это жизнеописание героя в виде хронологии, с реконструкцией тех событий и дат, о которых не сообщают летописи. С одной стороны, завершающая глава самоценна, с другой – раскрывает свое значение полностью лишь в контексте содержания всех предыдущих глав, подводя итог изложенным в них изысканиям автора. Поэтому читать седьмую главу рекомендуется напоследок.
Книга основывается на достоверных источниках – средневековых летописях, других надежных свидетельствах эпохи, а также на трудах ученых-медиевистов. Частые ссылки на использованную литературу пригодятся наиболее дотошным читателям (например, школьникам, готовящим рефераты по истории России, или студентам, подбирающим материалы для курсовых работ).
Выдержки из иностранных текстов даются в переводе на русский язык. Летописи и другие памятники отечественной словесности цитируются, как правило, на языке оригинала, в упрощенной транслитерации. Нетронутым остается ъ (ер) в середине и конце слова: в древности эта буква была не просто разделительным знаком – она отображала на письме редуцированный гласный заднего ряда [ъ] – сверхкраткий звук типа о. Аналогично буква ь (ерь) не просто смягчала предшествующую согласную, но обозначала редуцированный гласный переднего ряда [ь] – сверхкраткий звук типа е. До падения редуцированных>2 носители древнерусских говоров умели различать на слух и произносить эти звуки. Негоже обеднять их речь, донесенную до нас древними летописями. Не подлежит замене ѣ (ять), обозначавшая долгий гласный звук, средний между [е] и [и]; сохраняется буква i (и-десятиричное). Другие вышедшие из употребления буквы кириллицы заменяются буквами современного русского алфавита. Диграф оу, которым, следуя греческой традиции, русские книжники обозначали звук [у], сохранен. Вместо диграфа ъі пишется произошедшая из него буква ы. Сокращения под титлами раскрываются; выносные буквы вносятся в строку, пропущенные – восстанавливаются и записываются в квадратных скобках; обозначенные буквами числа передаются арабскими цифрами.
Отчества русских князей приводятся в изначальной краткой форме – так, как зафиксированы в летописных сводах (без позднего суффикса – ов-): «Святославич», «Ярославич», «Всеволодич». Соответствует источникам (там, где это уместно) и терминология. Например, в летописях отсутствуют «княжества» – есть «земли», «княжения», «волости». Именно эти исконные, подлинные обозначения русских владений употребляются в книге. В то же время широко применяются условные, не исторические, но «историографические» наименования стран: «Византия»>3, «Киевская Русь»>4, «Волжская Булгария» и т. п.
Датировка летописных событий уточнена с учетом изысканий отечественных историков – в первую очередь Н. Г. Бережкова (1886–1956), и об этом стоит сказать подробней.
В Византии началом года считалось 1 сентября, на Руси до 1492 г. – 1 марта. Даты византийской эры (от сотворения мира), которыми предваряются известия в русских летописных сводах, указывались разными источниками этих известий в различающихся календарных стилях – мартовском (с отставанием на полгода от сентябрьского стиля) и ультрамартовском (с опережением). Таким образом, ультрамартовская датировка на год «старше» мартовской. До начала XII столетия русские книжники пользовались преимущественно мартовским стилем, в XII–XIII вв. стали широко применять ультрамартовский. В летописных сводах, собравших известия многих источников, оба стиля перемешаны, и определить где какой – задача нетривиальная.
Эта задача даже не ставилась в XIX – начале XX в., когда увидели свет первые тома Полного собрания русских летописей. Историки отрицали сам факт существования в Средневековой Руси ультрамартовского стиля и все отступления от мартовской датировки летописных известий считали ошибками тех, кто летописи создавал, сводил и переписывал>5. (Хотя не редкость и такие ошибки.)
В изданиях русских летописей на полях страниц приводится обозначение лет от Рождества Христова: эту дополнительную хронологическую сетку составили специалисты, готовившие летописи к печати. Перевод дат византийской эры на современное летоисчисление сделан по правилу, выведенному для мартовского стиля: из числового обозначения года от сотворения мира вычли 5507, если событие произошло в январе или феврале, и 5508 – для оставшихся 10 месяцев. Ультрамартовская дата должна уменьшаться еще на единицу. Историки, как уже отмечалось, таковых дат не признавали, все даты считали мартовскими, и в каждом случае, когда погодовая статья на самом деле датировалась летописцем по ультрамартовскому стилю, возникла ошибка в +1 год. Расстановка лет от Р. Х. на полях опубликованных летописей позволяет читателю быстро ориентироваться в тексте, не утруждая себя ежеминутными арифметическими вычислениями, и она же, как видим, нередко «обманывает» читателя.
Чтобы упорядочить датировку летописных событий, потребовалась кропотливая работа хронологов>6. Как ни странно, ее результаты до сих пор учитываются не всеми исследователями; к тому же летописи переиздаются в прежней редакции: в сегодняшних перепечатках и публикациях в электронном виде попросту копируются издания прошлых лет – без должных уточнений и комментариев. (Позиция издателей таких перепечаток во многом оправдана: оригинальные издания летописей и репринты 1960-х гг. стали библиографической редкостью. Общее мнение своих коллег выразил главный редактор издательства «Языки славянских культур» А. Д. Кошелев в предисловии к новому репринтному изданию ПСРЛ, начатому в 1997 г.: «К сожалению, среди историков мы не встретили широкой поддержки данного издания. Некоторые из них даже выступили против него, считая целесообразным готовить прежде всего новые научные издания. Конечно, такие издания были бы весьма желательны. Однако, учитывая нынешнее положение научных институтов, состояние библиотек и музеев, вряд ли следует ожидать здесь быстрого прогресса. Поэтому сейчас главная задача нам видится в том, чтобы сделать рукописные памятники доступными широкому кругу исследователей. И тогда научные издания не заставят себя ждать»