…На вечеринках всегда так: людей мы не замечаем и то, что хотелось бы сказать, не говорим. Но и в жизни такое не редкость…
«В поисках утраченного времени», Пруст
Смит положил телефонную трубку и окинул взглядом гостиную. В тот вечер у них уже побывало несколько человек, но квартира выглядела еще относительно чистой.
Забрав пустые чашки и стаканы, он понес их на кухню. Они до сих пор хранили отпечатки пальцев и губ, оставленные теми незнакомцами, которые побывали сегодня в его квартире. Думать об этом было странно и даже неловко. Посторонние люди заглядывали в его ванную. Они видели неопрятный халат Смита, висевший прямо за дверью спальни. Они сидели на его диване в такой незнакомой и непривычной одежде, с такими непривычными манерами. Целый хоровод чужих лиц и имен. Чужаки, которым довелось заглянуть в жизнь других чужаков.
Решение они с Ральфом принимали быстро и безжалостно. Хватало минуты, чтобы понять, подходит им человек или нет. Тем не менее каждый из пришедших вовлекался в обход дома: «Вот тут у нас кухня – думаю, вас порадует, что у нас есть и сушка, и посудомоечная машина!»; в беседу: «По будням Смит встает ни свет ни заря, но по выходным мы любим поваляться в постели». Не обходилось и без расспросов: «А чем вы зарабатываете на жизнь?» Ну, и в заключение: «Что ж, сегодня мы ждем еще несколько человек. Оставьте ваш телефон – мы сообщим о своем решении». Раз за разом по четверти часа, так что нежеланный гость уходил из дома с чувством, что его кандидатуру рассматривали на полном серьезе.
Во время беседы по телефону Джейсон казался вполне подходящим кандидатом, но в итоге выяснилось, что ему в первую очередь нужно общение.
– Хочу поселиться там, где жизнь бьет ключом. Понимаете, о чем я? – Парень смотрел на них с нескрываемым энтузиазмом.
– Э-э, может, лучше объяснишь? – предложил Ральф. На ум сразу пришли вечера, когда они со Смитом только и делали, что щелкали пультом, бесцельно переключаясь с канала на канал, а затем, обкуренные, заваливались спать.
Наклонившись вперед, Джейсон обхватил ладонями колени.
– Там, где я живу сейчас, все идет по одной схеме. Работа, дом и ничего больше. Ни общения, ни развлечений. Меня это просто бесит. Понимаете, о чем я?
Ральф и Смит сочувственно кивали головой, ощущая себя полными старичками.
Моника оказалась новообращенной христианкой – они же не против ее пылких молитв? Руксана, как выяснилось, спасалась от неудачного брака. Руки у нее тряслись, взгляд перескакивал с предмета на предмет. Они с мужем, пояснила она, «на время» разошлись друг с другом. Ральф и Смит, в свою очередь, решили, что им лучше навсегда разойтись с той печальной, но крайне неприятной ситуацией, в которую попала Руксана.
Саймон им понравился. Но весил он, несмотря на приятный характер, килограмм сто двадцать. Обстановка квартиры никак не подходила для такой объемной фигуры. Даже диван жалобно заскрипел, когда Саймон опустился на него всем своим весом.
У Рейчел была такая кожа, что после ее ухода им тут же захотелось пропылесосить квартиру, а от Джона воняло кормом для собак. Словом, они практически потеряли надежду.
– Кто там звонил? – поинтересовался Ральф, развалившись на диване с пультом в руке.
– Насчет квартиры, – откликнулся из кухни Смит. – Какая-то девушка. Она уже едет сюда. Голосок приятный. – Он захлопнул дверцу посудомоечной машины. – Зовут ее Джем.
* * *
Первый же поворот с Баттерси-райз вывел Джем на Алманак-роуд, небольшую улочку, вдоль которой тянулись трехэтажные дома в эдвардианском стиле. Узкие и удлиненные, они могли похвастаться цокольным этажом – редкость в этой части южного Лондона.
Джем шагала по тротуару, с любопытством заглядывая в освещенные, но незанавешенные окна. Странно, но ей вдруг показалось, что она уже была здесь когда-то. Что-то неуловимо знакомое прослеживалось в пропорциях домов, в ширине тротуаров, цвете кирпичных стен и промежутках между деревцами, выстроившимися вдоль дороги.
С каждым шагом чувство это усиливалось и достигло апогея у дома номер тридцать один. Джем вдруг почувствовала себя в полной безопасности, как ребенок, вернувшийся домой после долгой и утомительной прогулки. Шагнувший с мороза в тепло и уют родного жилья.
Заглянув в окно квартиры на цокольном этаже, Джем увидела молодого мужчину. Тот сидел спиной к ней, беседуя с кем-то, кого она не могла разглядеть. Только тут она поняла, что и правда была здесь раньше. Может, не совсем здесь, но в очень похожем месте. В своих снах, которые начала видеть еще подростком. Цокольный этаж в высоком здании, один в один похожем на соседние дома. Вечер. Вид с улицы на ярко освещенную комнату. На диване – мужчина с сигаретой в руках, чье лицо она не в силах разглядеть. Ее судьба. Неужели это и правда он?
Джем позвонила в дверь.
Девушка, стоявшая на пороге, была невысокого росточка – метр шестьдесят от силы. Свои темные вьющиеся волосы она уложила в довольно изысканную и в то же время очень женственную прическу, на которой прекрасно смотрелся бы венок из плюща. Хорошенькая, с алыми щечками и пухлыми губками, выглядела она на редкость сексуально. Живые, горчичного оттенка глаза девушки оттеняли подкрашенные ресницы. Такой, как она, стоило бы носить воздушные одеяния лесных нимф и легкие кожаные сандалии, но вместо этого на ней красовалась не менее соблазнительная фланелевая курточка, отороченная у ворота и манжет пушистым мехом. Дополняла наряд короткая юбка, не казавшаяся благодаря маленькому росту девушки излишне откровенной. Кончик носика незнакомки очаровательно розовел на свету.
Смит впустил Джем в дом и пошел за ней по коридору, наблюдая за тем, как она посматривает на развешанные по стенам картины и заглядывает в открытые двери. Было в ее манерах что-то милое и непосредственное. Джем быстро взглянула на Смита.
– До чего ж тут здорово! – просияла она улыбкой и тут же, повернувшись к стене, схватилась за батарею. – Прошу прощения, – рассмеялась Джем, – но руки у меня превратились в две ледышки. Вот, смотрите. – Сжав руки в кулачки, она приложила их к щекам Смита.
