Бывалые туристы знают не понаслышке, на какие шалости способна лесная роса. Это непригодные к розжигу сырые дрова и не высохшая за ночь походная обувь. Вот вам причина бегать босы́ми во влажном лесу. Променад по покрытой росою траве восстановит силы, подорванные школой. А главное, не раскиснут от сырости новые кроссовки, и родители, прерывая друг друга, не станут давить вам на уши про то, как тряслись они в детстве над своими туфельками и ботиночками.
А не спросить ли мне самих ребят, нужны ли им в лесу аdidasы, способные поссорить даже самую дружную семью? «Да не кричите вы так!.. Я же не глухой. Отвечайте по одному. Иначе не услышать мне ваши ответы. Спасибо, спасибо, вот так уже лучше», – с трудом успокоил я тех, кому не терпелось высказать своё мнение.
Вы и представить себе не можете, как обрадовался я, услышав, что большинство из вас не желает бегать по лесу в дорогой родительскому сердцу обновке. А раз так, – берите удочки, хлеб, огурцы, сырую картошку и скорей галопом к речке с надеждой на хороший улов!
Если б не знакомые деревенские ребята, с которыми я, городской, ходил с ночёвками на заросший кувшинками Патрикеев пруд, то вряд ли узнал, что ожидает тех, кто осмелился на подобное дело. Но об этом чуть позже, так как днём похожая на дельфинов ребятня резвится и плещется в мягкой воде, превращая озёрную гладь в искажённое зеркало. Ближе к вечеру озябшие до мурашек озорники затевают костёр, готовя на нём незатейливый ужин. Не проходит и часа, а они уже копошатся в золе, отыскивая в углях душистые картофелины, особенно вкусные с малосольными огурцами. После картошки в мундире положено чаёвничать. Необыкновенно довольные ужином ребята пьют горячий чай с сахаром. Согрев себя, они пугают друг друга якобы правдивыми историями, в которых нечистая сила изводит страхами ночующих в лесу запоздалых путников. Раскрыв от удивления испачканные золою рты, слушатели живо воображают всякую лесную нечисть – обросших мхом леших, нечёсаных кикимор и им подобных шишиг, готовых по свисту Бабы-Яги напасть на них из засад в крапиве.
Боясь услышать, чем закончится очередная «правдивая история», любители острых ощущений (как театральные зрители, преждевременно покидающие не интересный спектакль!), швырнув в костёр остатки хвороста, спешат в палатки, где нередко случаются стычки за место подальше от опасного входа. Им, наивным, невдомёк, что и в наглухо закрытый походный шатёр вместе с запахами костра всё равно проникнут недавние страхи, от которых одно лишь спасение – укрыться с головой одеялом…
Настало утро следующего дня. Пока ребята ещё спят, кривоногий Паук уже спешит проверить, какими трофеями пополнилась ночью его паутина. Ни свет ни заря проснулась и соседка Паука – непоседливая Галка. Хлопоча над завтраком для своих птенцов, она, выложив на сковороду консервированных в уксусе мошек и комаров, порубленные щавель, черемшу и зелёный лук, обжаривает всю эту вкуснятину на подсолнечном масле. Сняв пробу и убедившись, что блюдо готово, заботливая мать нежным посвистом подзывает к столу своих птенчиков – Августа, Питера и малышку Люси, которые спросонья не понимают, ради чего должны они оставить свои тёплые постели. И только после сердитого свиста рассерженной матери эти лежебоки, понурив головы, нехотя плетутся к тазику с прохладной водой. Сам я этого видеть не мог, но представляется мне, приблизительно так шли когда-то на римские галеры1 закованные в цепи невольники.
Август и Питер, эти известные в лесу сорванцы, не любят рано вставать, а тем более плескаться в холодной воде. Изловчившись, они подталкивают вперёд свою нерасторопную сестру, вынужденную полоскаться три раза кряду: один раз за себя и дважды за своих непутёвых братьев. К сожалению, мама Галка не всегда замечает озорство шалунишек, которым пора бы оставить в покое безропотную сестру. Иначе из-за частых купаний Люси может преобразиться в новый птичий вид птиц под названием галка-плескалка. Уверен, что не поздоровится при этом и её братьям: избегая чистоты, они станут похожими на чумазых трубочистов и будут жить не в зелёном лесу, а в покрытых сажей дымоходных трубах.
Следом за заботливой Галкой и кривоногим соседом проснулись в лесу и другие его обитатели. Полосатый Барсук будит свою жену – красавицу Барсучиху, с которой пойдёт в огород собирать землянику. Из этих ароматных ягод они приготовят себе на зиму целебное варенье. Но прежде чем выйти из дома, супруги балуют себя овсяным печеньем и кофием из свежемолотых желудей. В двух шагах от барсучьего дома шустрые муравьи поднимаются на вершину берёзы. Там пасутся стада их дойных коровок, известных огородникам как лиственная тля. Подсчитав бурёнок, муравьи щекочут усами их наполненные соком изумрудные брюшки, отчего распираемые смехом букашки вынуждены делится с ними своим сладким молочком, только бы их скорее оставили в покое.
Вас же, любезные мои читатели, я очень прошу не подражать муравьям. Повстречав на пастбище настоящую бурёнку, не спешите её щекотать. Молока от неё вы не дождётесь, а вот пощекотать вас рогами (или копытами!) она может легко. Доить безопасную тлю позволим муравьям. Вам же проще купить молоко в магазине или угоститься им в деревне. Там вы узнаете настоящий вкус парного молока!
Видимо, должно было случиться в лесу нечто такое, от чего, словно сговорившись, разом смолкли все птицы, а звери, сверкая пятками, разбежались по домам! И всё это ясным летним днём, когда в небе, кроме летевшей куда-то Вороны, не было видно даже маленькой тучки. Замерло всё. Сам Ветер, этот известный всему свету шалун и бродяга, почуяв неладное, шмыгнул на дно промытого дождями оврага, решив переждать в нём тревожное время. Лишь только закрылись за беглецами двери и ставни их домов, как под Могучим Дубом – самым большим деревом в лесу – ходуном заходила земля, да так сильно, что с него осыпались едва ли не все ещё молодые желуди.
Вслед за этим из-под корней дерева вышла на поляну одетая не по сезону в меховую шубу некая личность, способная своим видом обратить в бегство любого смельчака. Если что и отличало её от опасного зверя, так это надетые поверх шубы полинявшая от времени тельняшка и подпоясанные ремнём широченные брюки клёш, к которым прицепились назойливые колючки-липучки.
Конечно, вы и сами догадались (и даже морская форма не сбила вас с толку), что перед читающей публикой предстал самый настоящий бурый Медведь.
