«А по Волге вверх теплоход, А по Волге вниз теплоход…» (в качестве эпиграфа – строки из заводной песни группы «Божья коровка»)
Дело было осенью 2010 года. Осталось позади бешеное лето, когда температура зашкаливала за +40 градусов днём и не опускалась ниже +29 ночью, а окна нельзя было открывать из-за гари от лесных пожаров… От жары плавилось буквально всё, и не было желания ни отдыхать, ни работать. Впрочем, работать приходилось и без желания, а как только жара начала спадать, настойчиво полезли мысли об отдыхе. Собираться куда-то далеко, вроде «Кемерского Египта» было откровенно лень, но к воде тянуло сильно. И тут в голову пришла простая до гениальности идея о том, что для отдыха не обязательно требуется солёная (морская) вода, и если нет желания ехать К ней, то почему бы не пойти ПО ней?..
Вы спросите: как же это можно – «ходить по воде» – ведь по ней, вернее В ней, плавают? Обычный (без воображения) дилетант так и думает. Дилетант с воображением может вспомнить, что случаи хождения по воде также имели место, правда давно и в сопровождении очень серьёзного «гида». Однако нормальный эрудированный человек знает, что «ходить» по воде можно с помощью всем хорошо известного технического устройства, проще говоря, корабля.
Корабли (в отличие от корыт) по воде не плавают, а ходят, да так ловко, что могут взять с собой и команду, и пассажиров, и груз, и много-много вкусной еды. А каюты на современных теплоходах (так называются речные «кораблики», ибо в движение их приводит тепловая установка с двигателем внутреннего сгорания, преобразующим химическую энергию топлива – дизельной «солярки», или мазута – в тепло и механическую работу для вращения винтов и получения того самого «хода») оборудованы всеми удобствами, красивой мебелью, розетками «на 220» и даже креслом возле откидного стола с подсветкой, идеально подходящей для ноутбука.
Вы опять спросите «для чего же ноутбук»?
Ну как «для чего», а вот эти заметки я, по-вашему, секретарше надиктовал, по телефону???
Хорошо бы, но нет, пришлось всё делать самостоятельно, ручками, в том числе, и текст набивать, причём «в реальном времени».
А дело было так…
В плавание, то есть, прошу пардону, в поход, стартовали мы из Самары на большом (по речным меркам) четырёхпалубном теплоходе «Александр Пушкин». Строился он в Австрии, так что комфорт, декор (в стиле «хай-тек») и прочее – всё по высшему классу. Под весёлую музыку отчалили мы в 19.00 и неторопливо шли вдоль всего самарского берега, ужиная на застеклённой «веранде» третьей палубы с отличным обзором и наслаждаясь кондиционированным воздухом, хотя еще пару часов до этого ехали в такси в обратном направлении (к порту) по этому же берегу и изнывали от жары – в день отплытия на улице было +35, а в такси…
Но, не будем о грустном.
Отужинали мы, значит, и пошли знакомиться с судном. Пока излазили все четыре палубы, побывали на ознакомительной встрече с командой и организаторами круиза, уж и вечер опустился. На палубе дул порывистый ветер, от которого мы в летнюю жару совсем отвыкли. Сила его была такова, что казалось, будто натыкаешься на упругую стену, которая хочет тебя свалить. Причём эта «стена» была раскалённой – температура-то воздуха +35 и даже на воде холодка не ощущалось…
Но с палубы мы не уходили, т.к. предстояло интересное мероприятие – шлюзование. Поскольку шли мы вверх по Волге (круиз из Самары до Нижнего Новгорода и обратно), то к ночи вернулись к родному городу, и нам предстояло преодолеть плотину Жигулёвского водохранилища им. В.И. Ленина. Шлюзование – процесс до жути любопытный, особенно когда стоишь на самой верхней (4-ой) палубе на носу, а чуть сзади и выше тебя «аквариум» капитана. Наш капитан, кстати, большой шутник: когда его в «аквариуме» не было, на капитанском месте восседал огромный плюшевый медведь, причём на голове у него всегда красовалась капитанская фуражка. И мы знали, что штурвал судна в надёжных «руках», вернее лапах.
Итак, издали подходя ночью к «башенной стене» плотины не видать ничего. Только какие-то крошечные красные огонёчки периодически «всплывают» невдалеке от судна, обозначая «тропинку» в воде («фарватер» по навигационной терминологии). А впереди простирается сплошной мрак, и даже не верится, что в этом пространстве может быть ещё что-то кроме чёрной пустоты. Хотя берег-то по идее должен быть рядом – не более чем в двухстах метрах…
Спустя некоторое время впереди начинает различаться скопление ярких жёлто-оранжевых точечек, пока в виде бесформенного массива света. Становится ясно, что именно к ним мы и приближаемся, и этот светящийся покров выстраивается в виде вытянутой буквы «П». По мере приближения «буква П» всё больше вытягивается, а её «ножки» и «перекладина» распадаются на отдельные огоньки. Ещё миг и мы оказываемся перед входом в длинный и узкий «коридор», а «ножки буквы П» теперь видны в виде искусственных бетонных островов-рёбер, на которых частоколом возвышаются столбы с оранжевыми прожекторами. Впереди виднеется высокая тёмная стена, перегораживающая всю реку – надо сказать зрелище довольно внушительное. Снизу стена монолитная, зато сверху в ней множество стеклянных окон технологических помещений, «наросты» будок и каких-то механизмов. Кругом темно, мрачно и безлюдно…
Наш теплоход неспешно вплывает в узкое пространство – эдакий вытянутый погреб, спереди наглухо закрытый металлической громадиной шлюза. Стоя на носу можно видеть, что недалеко впереди, не более двух корпусов судна, на верхней границе стены предупреждающе горит красный сигнал семафора – стой! По правому борту неумолимо приближается тёмная сырая стена камеры шлюза, вся в мелких неровностях и бороздах.
Ход судна замедляется, а я быстрым шагом иду на корму, чтобы лицезреть как за нами закрываются створки шлюзов. На стульчике скучает симпатичная девушка, во взгляде которой сквозь равнодушие ощущается лёгкое любопытство. Но сейчас мне не до девушки, ведь я на себе ощущаю действие теории относительности: теплоход продолжает идти вперед, я иду назад, а относительно берега остаюсь неподвижным! И сбоку перед глазами всё тот же темный бугор – дефект бетонной стены – как мне от него убежать??! Прав был Альберт: движение и покой ничто, если ни с чем не соотносятся. Беглый взгляд вниз за борт, и с высоты четвёртой палубы виднеется упругая тёмная масса воды. Взгляд вверх, а там, на десятиметровой высоте, сероватые облака выплывают из-за границы стены…
Наконец, не противореча Эйнштейну, я оказываюсь на корме (или это она вместе с теплоходом «подходит» ко мне?..). За кормой слегка вспененная гладь воды: винты почти остановились и лишь постепенно затягивающийся «шрам» рассечённой реки и расходящиеся клином волны далеко позади теплохода напоминают об их былом вращении. Тем временем шлюзовая камера затворяет за нами свои огромные металлические створки. Вас когда-нибудь закрывали в спичечном коробке? Нет? Тогда вы не знаете, каково это наблюдать медленно сужающееся «окно мира»: вот позади осталась только половина пространства, вот уже четверть, ещё и ещё меньше, пока последняя узкая полоска бледноватого света не была сомкнута металлическими челюстями шлюзов, что любопытно – абсолютно бесшумно. Мы в каменной ловушке, а теплоход почему-то всё ближе и ближе правым бортом к серой, скользкой стене.
