Андрей Филимонов - Выхожу 1 ja на дорогу

Выхожу 1 ja на дорогу
Название: Выхожу 1 ja на дорогу
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Историческая литература
Серия: Проза нашего времени
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Выхожу 1 ja на дорогу"

Андрей Филимонов – прозаик, поэт, журналист, автор романов «Головастик и святые» (шорт-лист премий «Национальный бестселлер» и «НОС»), «Рецепты сотворения мира» (шорт-лист премии «Большая книга»).

Под обложкой сборника «Выхожу 1 ja на дорогу» Филимонов, как в магическом калейдоскопе, дважды прокручивает историю XX века.

В цикле рассказов о частной жизни – от Гражданской войны на Транссибирской магистрали до парижских терактов 2015-го. А в промежутке – осколки минувшего столетия: торжество сталинской конституции в 1937-м, мечты шестидесятников и застойное пьянство, дауншифтинг как образ жизни, эмиграция…

В романе «Рецепты сотворения мира» члены одной разветвленной семьи – люди с разной судьбой: предатели и герои, эмигранты и коммунисты, жертвы репрессий и кавалеры орденов. Дядя Вася погиб в Большом театре, юнкер Володя проиграл сражение на Перекопе, юный летчик Митя во время войны крутил на Аляске роман с американкой из племени апачей… И никто из них не рассказал о своей жизни. Главный герой романа отправляется на берега Леты, чтобы лично пообщаться с тенями забытых предков.

Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Выхожу 1 ja на дорогу


© Филимонов А. В.

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Истребление ангелов

1

Раньше такой хамской погоды не было. Раньше снег был ленивый, падал не спеша, прогуливаясь с неба на землю, как сытый ангел. Но настал октябрь семнадцатого, и погода озверела. Революционный снег царапает человека до крови, словно из разбитых часов кто-то вытаскивает и швыряет вам в лицо колючие колесики.

Время летит впереди человека. Год прошел, как не было, в красно-белой круговерти, зима явилась ранняя и злая даже для Сибири; так всегда бывает на переломах истории, словно бы мало людям других бед.

Метель наскочила на станцию «Тайга» внезапной кавалерийской атакой и загнала пассажирское стадо в маленький душный вокзал. Там было тесно и тоскливо, как в Чистилище. Дымила печь, хныкали дети, ругались незнакомцы. Счастливые обладатели узлов и чемоданов расселись, можно сказать, по нынешнему времени, с комфортом. Путешествующие налегке обреченно переминались с ноги на ногу.

– Зал ожидания у моря погоды, – сказал господин с лицом желтым, как бульварная газета, покосился на стоявшего рядом железнодорожного служащего в форме и ехидно добавил: – А погода навикжелила[1].

Железнодорожный служащий хотел отодвинуться и потревожил соседа.

– Да не елозьте вы, саботажник! – потребовал сосед, мужичок в лисьей шубе, по виду городской крестьянин с запросами. Он взмахнул перед лицом железнодорожника часами так яростно, что чуть не оторвал цепочку. – Двенадцатый час ночи! Где, я вас спрашиваю, поезд? Мне в Омск нужно!

– Телеграфируйте адмиралу. Пусть пришлет за вами катер, – огрызнулся железнодорожник.

– Вы слышали? Слышали, что он говорит? – Взвизгнула лисья шуба. – Это же агент Совдепа!

Голос у мужичка был гнусный… хотелось его обладателя запломбировать в вагон и малой скоростью отправить в красную Москву… пусть там расскажет про свое важное омское дело. Но деваться было некуда, вьюга стучала по входной двери ледяным кулаком. Желтолицый господин возвел глаза к потолку и стал напевать какую-то шансонетку на мотив «Боже, царя храни».

– Зинаида прислала оттуда письмо с японским дипломатом, – нашептывала подруге красивая дама. – Представьте, на Литейном она видела отца Павла в летней одежде, а на шее у него красный короб с игрушками. Прохожие идут мимо, никто не интересуется. Зинаида хотела купить что-нибудь из жалости, подошла, – а это не короб, а гробик, а там младенец, а на нем бумажный венок. Так печально.

В углу сама собой зашевелилась груда синего тряпья, поползла вверх вдоль стенки, вытянулась и превратилась в огромное пальто. Осторожно, как муха из чернильницы, выглянул оттуда некто длинноволосый, заспанный. Лицо совсем юное, раньше бы сказали – студент, а теперь – кто его знает. Голова покрутилась в просторном вороте и нырнула обратно.

– Еще Зинаида написала, что в Москве нельзя купить даже сушеной селедки, а комиссары едят людей. В газетах пишут, что расстреливают, а на самом деле – едят. Так печально.

Синее пальто застонало, дама вздрогнула. Длинноволосый снова высунул голову из ворота, теперь на носу у него были очки в металлической оправе, он воздел длинные руки над головами печальных женщин, словно хотел забраться на убогую люстру. Потом вдруг заколыхался в своем пальто, как в колоколе, и молитвенно взвыл на весь зал:

– Господа! Что вы делаете, вы же все большевики, господа! Посмотрите на себя, вы все большевики!

Пожилой священник в черной штопаной рясе, собиравшийся закусить у буфета неаппетитной серой плюшкой, перекрестился. Офицер с новеньким бело-зеленым шевроном сибирской армии на рукаве громко потребовал:

– Замолчите!

– Все, все большевики, – повторял юноша, раскачиваясь из стороны в сторону и возмущая общественность.

К счастью, это безобразие продолжалось недолго. Из хвоста, змеившегося в уборную, раздался непонятный индейский вой:

– У-у-у! У-лю-лю! Люциферище!

И опять поперхнулся булочкой священник. А через толпу невежливо протолкался молодой человек, который обнял странного длинноволосого субъекта.

– Люцифер, родной, мы-то думали – тебя уже нет, а ты… – он смеялся, но смех его был тревожен и вопросителен.

Дружеские объятия подействовали, юный Люцифер успокоился и, глядя на своего визави сверху вниз, тихо сказал:

– Агасфер.

– Ну! А кто еще! Ах ты, мерзавец, артист из погорелого театра! – воскликнул названный Агасфером. – Пойдем на воздух, там никого, – и увлек друга на дебаркадер.

2

Я позабыл вкус и запах еды, тяжесть и нежность прикосновений, а вот табачный дым до сих пор воспринимаю физически… хотя это невозможно. Курильщики стоят в тамбуре, снаружи злой ветер гасит всякий огонь, они курят торопливо и печально. Насколько я понимаю, отечество снова в опасности, и в магазинах нет папирос. Некоторые мужчины просят цыганок, которых много в этом вокзале, продать им табак. Воровской жест: два разведенных пальца быстро касаются губ. Цыганки трясут юбками, вентилируя анатомию, и не обращают на них внимания.

Странный лохматый человек в тесном пальто, лопнувшем на спине по шву, выкрикивает, стоя в центре зала, странные слова. «Дяханы и теханы, гоните ваши треханы! Кто не кинет рваного, тот совок поганый!» Хитрый сумасшедший, который свое безумие пытается обменять на какие-то крохи материальных благ. Ему не подают. Он слишком навязчив и нелеп. Размахивает руками, прореха на спине разъезжается. «Вы все работники совдепа! – кричит он, обводя рукой зал ожидания. – Сраные работники совдепа!»

На буфетной стойке лежит кусок серого сыра. Седовласый священник подошел, украдкой понюхал, и его прошибло крупным потом. Утирая лоб рукавом ветхой рясы, вернулся к своему чемодану. Пообедал! Буфетчица храпит рядом с сыром, ей ничего. Ей снятся Черное море, волосатые южане и много денег. Ничто не тревожит ее, не беспокоит.

Нервный гражданин тычет пальцем в кнопку устройства для переговоров с дежурным по станции и кричит: «Нет, вы мне скажите, на сколько времени задерживается поезд до Омска?» Из устройства доносится: «Хрюк-хрюк!» «Товарищ, это безобразие!» – говорит гражданин и отходит. «Что они вам сказали?» – спрашивают две усталые женщины. Он пожимает плечами: «Перестройка!»

«Это ужасно, – вздыхает женщина. – Я слышала, теперь в Москве вообще билетов нельзя достать, все скупили азербайджанцы». «Да при чем тут азербайджанцы! – вмешивается пожилой железнодорожник. – Если на путях заносы». «А что, раньше заносов не было? – кричат обе. – А поезда ходили!»

Поездов нет уже около полусуток (людям кажется, что это много), и все это время у кассы волнуется очередь, в хвосте которой покорно стоят три одинаковых бородатых гнома. На ногах пимы, за плечами лыжи. «Слышь, Петрович, – произносит один. – Пошли уже так. Сто кило́метров всего – дойдем».


С этой книгой читают
Надя Алексеева родилась в 1988 году в Подмосковье. Окончила мастерские драматургии и прозы CWS, печаталась в «Юности», «Дружбе народов» и «Новом мире». Стала финалистом «Любимовки» и «Лицея». «Полунощница» – ее дебютный роман.Валаам сплетает судьбы и сталкивает эпохи. Москвич Павел едет на остров искать родню, восстанавливая историю сорокалетней давности. В семидесятые в бывших кельях – интернат, где доживают свой век ветераны ВОВ и их семьи. Там
Илья Кочергин – прозаик, автор книг «Помощник китайца», «Точка сборки» и «Присвоение пространства». Лауреат премий журналов «Знамя», «Новый мир», «Октябрь».В новую книгу вошли повесть «Запасный выход», а также рассказы «Рыцарь», «Экспедиция» и «Сахар».…Взять однажды и уехать с любимой в самую глушь, построить собственными руками дом, забрать на доживание старенького коня. За окном зиму сменяет лето, начинается и заканчивается эпидемия ковида, при
Евгений Чижов – прозаик, дважды финалист «Большой книги» и лауреат премии «Ясная Поляна» (за роман «Собиратель рая»).Может ли поэт находиться у власти? А возглавлять государство? И каким будет государство, во главе которого стоит поэт?«Перевод с подстрочника» не просто о путешествии на Восток, но о погружении в иное мирочувствование, противоположное европейской рациональности. О «проклятом поэте» на вершине властной пирамиды; о пророке, командующ
Евгений Чижов – прозаик, дважды финалист «Большой книги», лауреат премии «Венец» Союза писателей Москвы («Перевод с подстрочника»), финалист премии «НОС» и лауреат «Ясной Поляны» («Собиратель рая»).В книге «Темное прошлое человека будущего», сочетая легкость остросюжетного повествования с приемами модернистской литературы, автор описывает отношения «маленького человека» с Большим Стилем и Большой Историей, в частности с историей бурных московских
В далекой российской деревушке, которая называется Бездорожная, «люди живут мечтательно». Дед Герой, Матрешка, Ленин, Кочерыжка, Трактор и Головастик – бездельники и хитрецы, но также и широкой души «народные» умельцы, которыми так богата земля русская. Пропащие люди, скажут одни, святые, скажут другие.
Андрей Филимонов – прозаик, поэт, журналист, автор романа “Рецепты сотворения мира” и сборника рассказов “Выхожу 1 ja на дорогу”, финалист премий “Большая книга”, “Национальный бестселлер” и “НОС”.Новая книга “Пляс Нигде” – магический роман-странствие, где всякая точка на карте становится поводом для увлекательного рассказа, а любая попытка автора написать текст оборачивается приключением.Герой проходит через мистические опыты в горах Алтая на “О
Андрей Филимонов – писатель, поэт, журналист. В 2012 году придумал и запустил по России и Европе Передвижной поэтический фестиваль «ПлясНигде». Автор нескольких поэтических сборников и романа «Головастик и святые» (шорт-лист премий «Национальный бестселлер» и «НОС»).«Рецепты сотворения мира» – это «сказка, основанная на реальном опыте», квест в лабиринте семейной истории, петляющей от Парижа до Сибири через весь ХХ век. Члены семьи – самые обычны
«Это было зимним утром в Дарджилинге. Густой туман, всю ночь лежавший на улице, как сугроб, начинал понемногу таять.Утренний променад напоминал прогулку по облакам в каком-нибудь английском провинциальном раю. Архитектура вокруг была исключительно колониальной: банк с имперскими каменными львами, почтамт с красными почтовыми ящиками, чайная лавка, чью витрину скрывал поржавелый железный занавес…»
История о взаимоотношениях с окружающим миром талантливого мальчика, страстно увлеченного литературой. Ситуация, в которую он попал, оказала сильное влияние на его характер, всю дальнейшую жизнь и судьбу.
«Красота – страшная сила, и про это рассказ Найденова. Известно, как воздействовала красота скульптур усыпальницы Медичи, сработанных Микеланджело: посетители забывали час и день, в которые они сюда пришли, и откуда приехали, забывали время суток… Молодая пара осматривает Константинополь, в параллель читая странички из найденного дневника. Происходит и встреча с автором дневника. Он обрел новую красоту и обрел свое новое сумасшествие. На мой взгл
Детские, ностальгические истории, произошедшие с автором в далёком леспромхозном посёлке в семидесятых годах прошлого века.
«Свет Боннара» – условная величина, не поддающаяся анализу, расщеплению, постижению. Так называется сборник эссе и новелл Каринэ Арутюновой, объединенных «воспоминанием о невозможном», извечным стремлением к тому, что всегда за линией горизонта, брезжит и влечет за собой. Попытка определения в системе координат (время плюс пространство), постижение формулы движения и меры красоты в видимом, слышимом, воображаемом.Часть текста ранее была опубликов
Действительность меняется вокруг нас ныне с головокружительной быстротой, и многое вчерашнее начинает восприниматься ретроспективно уже сегодня. Однако проза Игоря Агафонова не только не утрачивает своей значимости, напротив, приобретает лишь добавочный колорит и пронзительно-ностальгическое звучание – возможно, благодаря добротному «материалу» и «наполнителю» – как удавшееся вино с выдержкой обретает тонкий вкусовой букет, располагая к… несуетно
«Так бывает» – три сказки под одной обложкой. Они о том, что амбиции легковесны, мечты безоблачны, а тропинка к цели тянется над обрывом отчаянья. О том, что быть «не как все» заманчиво, что у неординарности, как и у монеты, две стороны. И если ты наделён одной, то прими и другую. О том, что разум, в своём трепетном отношении к сердцу, может перегнуть палку.
Всё не так как кажется на первый взгляд. И пират — не пират. И рабыня — не рабыня. И скрижалей на самом деле не три. Впрочем, об этом только предстоит узнать. Но одно ясно точно: рыцарь любит свою госпожу и этот факт ничто не изменит.
Нашла голого мужика в своем малиннике? Готовься! Тебя ждут невероятные приключения с драконами, нагами и магией. Тут главное, что? Попытаться помочь магическому измерению выжить и в процессе выжить на родной Земле, которая уже не совсем и Земля. Отказать влиятельному и благородному мужчине новой для тебя расы, который выручил в самый опасный момент... И вернуться к своему ректору. Всего-то делов! Пятая книга цикла Попаданки и повелители змей. Вто