Я набираю номер Макса снова и снова.
Дрожащие пальцы несколько раз оказываются в ненужном месте на экране мобильного, и я, ругнувшись во весь голос, продолжаю манипуляции с телефоном.
– Смотри, куда прешь!!! – Раздается сбоку, когда я натыкаюсь на кого-то, не в силах оторвать взгляд от заветного номера, только вместо ответа длинные гудки.
От недоброго предчувствия неприятно саднит в груди.
Неужели все так плохо?
Продолжаю передвигать ноги, понимая, что с ним что-то произошло.
Ситуация не могла разрешится мирно.
Я ведь сама в этом виновата…
Пока разные мысли мелькают в сознании, телефон в руке начинает вибрировать, и я сразу отвечаю.
– Лик, ты с Максом? – Спрашиваю не своим голосом, ожидая ответа, и, кажется, перестаю дышать.
– Он в больнице. Приезжай, Лиль. – Без эмоций произносит Ангелика, а я проглатываю противную слюну. – Я тоже тут. В городской.
Дальше не слушаю, отключаю вызов и бегу к такси, что стоит неподалеку от торгового центра. Снежинки бьют по лицу, но я не чувствую прежней радости, которая переполняла меня, когда мы с ним гуляли в снегопад.
Почему только в этот миг я осознаю, насколько сильно мне нужен Макс…
Приходится в спешке потеснить женщину, которая уже успела открыть дверку.
– Совсем молодежь обнаглела! Я первая подошла! – Завизжала она, но я нагло толкнула ее в сторону, вызвав еще один недовольный и нецензурный возглас.
Сейчас не до приличий.
– В городскую больницу. – Кинула водителю, который нахмурился и пожал плечами.
Ему без разницы, кого везти. Лишь бы заплатили.
Даже секунды считаю, пока машина движется по заснеженным улицам города.
В такие моменты всегда думала о самом худшем, только сейчас жаждала другого.
Я хочу, чтобы с НИМ все было хорошо.
Через пятнадцать минут мы наконец достигаем цели, и я, не забрав сдачу, быстро бегу по ступенькам к входу в городскую больницу, не обращая внимания на любопытные взгляды.
Знаю, что выгляжу не лучшим образом, но это совершенно не волнует.
Главное, узнать, как Макс.
Стоило только свернуть в коридор, как перед глазами возникла странная картинка, от которой мурашки побежали по коже.
Света стояла около Лики и ревела во весь голос.
От этого звука внутри все оборвалось.
Никогда еще не видела ее такой…
– Явилась?! – Закричала она, когда увидела меня.
Я даже шага не успела сделать вперед, а сестра мигом бросилась ко мне с истеричными возгласами.
– Все из-за тебя! Зачем только ты появилась в нашей семье! – Светка начала трясти меня за плечи, а я с ужасом смотрела в ее опухшие и покрасневшие от слез глаза. – Я все теряю по твоей вине! Все!!! И его потеряла… – Уже тише произносит и с воем опускается на пол, пока я медленно перевожу взгляд с сестры на Лику, которая прижимает руку к лицу.
Всего одно отрицательное движение головой, и у меня мир рушится, как карточный домик…
Лилия
Собираю вещи, медленно помещая их в чемодан и оттягивая время своего отъезда. Из груди вырываются лишь тяжелые вздохи, ведь перспектива проживания с сестричкой в одной квартире мне совсем не прельщает, тем более, что она стала еще ядовитее, чем была.
Светлана Алимеева. Гордость родителей, преподавателей гимназии, да и всех окружающих. Приторно сладкая девочка, но лишь на людях. Наедине со мной она превращалась в настоящую фурию. Того и гляди, что не проснешься утром.
– Лилечка, ты готова? – Голос бабули заставляет обернуться и улыбнуться.
– Почти. – Киваю на гору одежды, которая лежит на кровати и просится в чемодан.
Бабушка лишь улыбается, понимающе кивая. Знает, что меня ждет в квартире великих Алимеевых.
Настоящая каторга.
Начиная от сестрички и заканчивая родителями, которые заранее расписали судьбу детей вплоть до старости и цвета гроба.
– Сказала им о своем поступлении? – Наконец спрашивает бабуля, нарушая повисшую в комнате тишину.
Я замираю с блузкой в руке и отрицательно качаю головой. О своем решении и подаче документов на другой факультет я еще не говорила, да даже представить боялась, что произойдет после этого.
Владимир Эдуардович Алимеев был еще тем педантом и занимал важную должность наверху, поэтому новость о том, что доченька пошла учиться на юриста вместо политики и международных отношений его выведет из себя.
И это мягко сказано.
Невольно вспомнила случай, произошедший через год после того, как я оказалась в их семье.
Я сбежала из летнего лагеря, в который они меня запихали, чтобы не мозолила глаза, к друзьям. Только шпионы папочки быстро среагировали, и потом…
Потом Владимир Эдуардович рьяно меня отчитал и приставил ко мне охранника, который следил за тем, чтобы я и шага в сторону не сделала.
Все по расписанию.
Завтрак. Обед. Ужин.
Школа.
Дополнительные занятия.
Словно я куколка, которой умело управляют.
Без чувств и эмоций.
Ни слова против.
Нельзя.
Нужно быть благодарной за тепло и пищу, которую они мило мне предоставили.
Проглотила противный комок, засевший в горле колючкой, и посмотрела на бабушку. Из замкнутого круга знати она была единственным человеком, который меня понимал и принимал такой, какая я есть. Со всеми недостатками и выкидонами, и я в свою очередь не могла сбежать.
Из-за нее.
Не могла оставить одну.
– Ничего, моя хорошая, ты справишься. Нужно заниматься тем, что тебе по душе. – Подбодрила меня и поднялась. – Машина уже подъехала, – со вздохом произнесла она, помогая мне уложить оставшиеся вещи в чемодан, – не хочется тебя отпускать, но, – бабушка печально улыбнулась, от чего вокруг ее глаз разлетелись морщинки, – выросла девочка. Пора жить совей жизнью. Без надоедливой бабки.
– Не говори ерунды, бабуль. – Я бросила блузку и обняла ее.
Слезы сами наворачивались на глаза.
В свое время Илона Львовна избавила меня от необходимости проживать на одной территории с родителями и сестрицей, а теперь мне нужно вернуться в родные пенаты и никого не убить.
– Все! Прекращай. – Бабушка отстранилась от меня и часто заморгала, продолжая улыбаться. – Нечего здесь мокроту разводить. Погода прекрасная. Впереди интересный учебный год. Новые знакомства.
– Не нужны они мне. – Заворчала я, но бабуля кшикнула.
– Нет. Нужны. – Она продолжила кидать вещи в чемодан, пока я с кислым выражением лица наблюдала за этой картинкой. – Вот увидишь, сразу парень найдется, а то все крутишься со своими друзьями.
– Ба-а-а… – Застонала я, не желая слушать песню о любви и прочих нежностях, которые были для меня чем-то недостижимым и незнакомым.
– Вот так, – она закрыла чемодан и посмотрела на меня, – держись, Лилечка. Если что, то можешь приехать в любой момент.
– Думаешь, он мне позволит? – Хмыкнула, поглядывая в окно, где наперекор моему настроению светило яркое солнце.
– Я заставлю. – Бабушка подошла ближе и тяжело вздохнула. – Провожу тебя. Не расстраивайся и позвони сразу, когда приедешь.
