На улице моросит дождик. Холодный, нудный, противный и доставучий, каким и полагается быть дождю в первых числах октября месяца.
Дожди, они вечные и правдивые подсказчики, как, впрочем, и вещие сны. Я верю дождям и снам – как не верю самому себе…
В этом романе не будет глав, прологов, эпилогов и прочей, ничего не значащей ерунды. Только чистейший Поток сознания Автора (маленького такого – «автора», совсем бесполезного и никчемного…), несущийся с гор…. С каких ещё, собственно, гор? Да, с тех самых. С высоких таких, неприступных и загадочных, увенчанных белоснежными шапками вечных и мудрых снегов.
Для тех, кто понимает, конечно же…
Так же бесполезно угадывать и название города, где разворачиваются все описываемые ниже события и происшествия. И с датами я специально немного напутал. Вернее, очень даже и много…
Видите ли, уважаемые мои читатели, за этим повествованием (на первый взгляд невинным, скучным и несуразным), действительно стоят конкретные события, произошедшие – относительно недавно – в одном из крупных российских городов. А также конкретные, очень милые, славные и симпатичные люди. Вернее, уже – на сегодняшний день – обычные покойники. Молчаливые и, до безумия, беззащитные…
Кто-то ведь должен – рассказать правду? Воздать должное? Расставить все точки над «и» и над некоторыми другими буквами русского алфавита? Покарать, в конце-то концов, того, кого, безусловно, следует покарать?
И если это невозможно сделать по формальным человеческим законам, то пусть уж будет по неформальным, то бишь, по Божьим…
Поздняя ночь. В смысле, матёрая и закостенелая в своей первобытной дикости ночь, наполненная – до cамого края – незваной и предательской бессонницей. То ли неверный сон, то ли крепкая дрёма…. То ли болезненный бред, то ли самая натуральная и настоящая явь…
Телефонный звонок:
– Это я. Текст завершил, вычитал – в первом приближении – и отправил по электронке. Вам должно понравиться…
– Должно?
– Не обязательно. Но – понравится.
Рассвет. Первые лучи робкого, белёсо-жёлтого солнца.
Ответный телефонный звонок:
– Это я. Текст прочёл…. Поздравляю!
Вот так оно всё и было, если совсем коротко.
А потом прогремел – выстрел…
Выстрел, и громкий стук – от гвоздей, заколачиваемых в дубовый гроб с помощью молотков пьяных и грубых могильщиков…
Железных гвоздей? Бронзовых? Медных? Коротких? Длинных? Толстых? Тонких?
А оно – вам – надо?
То-то же!
Тогда заткнулись, вытерли слюни – об слюнявчики в бело-синий горошек…. Уже вытерли? Какие вы у меня молодцы! Ну, так и быть, слушайте….
Эта История…. Ну, да, История – с большой буквы – началась очень давно. Лет так сто пятьдесят тому назад. А, может, и все семь с половиной тысяч…
Какая разница? Ну, лично вам – какая?
Ясен пень, что никакой….
Короче говоря, все легкомысленные, гламурные и приторно-сладкие удовольствия отменяются! Раз и навсегда…
Почему? По неаппетитному капустному кочану, объеденному жирными и бесстыжими гусеницами!
Не будет ни розовых слюней – о неразделённой и несчастной любви. Ни пафосных рассказов – о невиданной и бескорыстной доблести…
Только боль, слёзы, стоны, кровь, страдания и остро-пахнущий человеческий кал…
Пардон, погорячился немного. Кала, как раз, и не будет.…А, если и будет, то так, невзначай, без всяких неприятных ощущений.
В смысле, мироощущений….
Да, и вообще, я пошутил. Потому как в нашей великой и могучей стране царит полная свобода – вкупе с самой натуральной демократией. Хочу шутить – шучу, находясь в своём законном праве, закреплённом в Конституции…
О любви, конечно же, будет речь.
Собственно, только о ней и будет….
Только – о разделённой. Зачем нам с вами – взрослым и всё понимающим людям – сдалась неразделённая любовь? Её и в повседневной жизни хватает – с избытком немалым…..
Разделённой – во всём многообразии этого философского понятия.
Для тех, кто понимает, конечно же.
И розовых слюней будет – ровно столько – сколько захотите…
Её звали – Анхелина Томпсон….
Впрочем, начнём по порядку. Ведь так, если я не ошибаюсь, принято в этом несовершенном мире?
Так и принято. И окружающий нас с вами мир – несовершенен…
Вначале был сон. Яркий такой, цветной, запоминающийся.
Впрочем, я почему-то уверен, что и финал этого необычного спектакля будет сыгран там же, на Заброшенных Крышах, между разномастных печных труб, обдуваемых всеми ветрами…
Боли не было. Наоборот, присутствовала некая лёгкость и расслабленность во всём организме. Свежий ветерок, воздух – как после короткого июльского дождя в русской деревне.
Пахло чем-то свежим и влажным, совсем чуть-чуть угадывался аромат полевого разнотравья.
– Нуте-с, сударь мой, – совсем рядом раздался негромкий, очень певучий голос. – Как говорит в своих нетленках великий и ужасный Саня Бушков: – «Открывайте глаза, голуба моя, ресницы-то – дрожат!».
Ник послушался и приоткрыл правый глаз, а через секунду и левый, ошалело таращась на говорящего. И было, право, чему удивляться: в двух шагах от него, на старом деревянном ящике, восседал здоровенный, серый в полосочку, котяра.
– Здравствуйте, милый юноша! – пропел-промурлыкал странный кот. – Разрешите представиться. Меня зовут – Кот.
– А меня – Ник, – автоматически ответил Ник, затравленно озираясь по сторонам. – Николай, Николаша, Коля…
– Да вы встаньте на ноги, любезный мой, освободитесь от рюкзака с парашютом, – подал Кот дельный совет. – Оглядитесь хорошенько, удовлетворите своё безмерное и праведное любопытство.
Ник поднялся на ноги, опираясь ладонью руки на какую-то узкую кирпичную стенку, и сбросил с плеч тяжёлый рюкзак.
«Так и есть, парашют, всё же, не раскрылся…. А я жив почему-то!» – пронеслось в голове.
Он внимательно оглянулся по сторонам, вокруг были только крыши: металлические и черепичные, гладкие и ребристые, явно новые и совсем ветхие – самых разнообразных цветов, оттенков и колеров. Сплошные такие крыши, тесно примыкающие друг к другу, без начала и конца…. А узкая кирпичная стенка оказалось гранью обычной дымоходной трубы, одной из многих тысяч таких же, беспорядочно торчащих тут и там.
Молодой человек посмотрел на небо. Увиденное оптимизма не добавило: на западе горел малиново-оранжевый закат, и половинка солнца уже скрылась за линией горизонта, а на востоке теплился нежный розово-алый рассвет, и другая солнечная половинка – явно, только что – показалась на свет Божий. Разномастные облака, дружно выстроившись по неровным кривым овалам, медленно плыли в противоположных направлениях. Причём, похоже, вокруг того самого места, где они с Котом и находились.
Ник недоверчиво потрогал руками лицо, плечи, колени, на всякий случай ущипнул себя за ляжку. Да нет, всё было нормально, и боль очень даже ощущалась. Короче говоря, вокруг была только реальная действительность, данная нам в объективных и субъективных ощущениях. Как любил выражаться Фридрих Энгельс – известный интеллектуал и оригинал.
