Ф. Стёпочкин - Vзгляд иZнутри

Свежий трофей

«Лишь солнце да песок жгут нам сапоги…» – строчка из песни постоянно крутилась в голове. Яркое солнце грело нормально впервые за несколько недель. Выжженный укропами сосновый лес был безжизненно пуст. Чёрная гарь закрывала землю сплошным ковром, каждый след проламывал эту корку пепла, и берцы взрыхляли песок.

Отстранённо наблюдаю за тем, как с каждым шагом ноги по щиколотку погружаются в песок. Плитник[2] с боекомплектом, АК на груди и «Шмель» за спиной – нагрузился я хорошо. После первого налёта на позиции хохлов, после того, как удалось всадить выстрел из РПО прямо в блиндаж и я увидел результат, я терплю тяжесть этой трубы в предвкушении очередного выстрела. Изображаю недовольство каждый раз, когда получаю «Шмеля» перед выходом, но про себя, внутри, радостно улыбаюсь. Кажется, командир всё-таки видит это, потому что «Шмеля» он вручает только мне.

Тихо, чтобы не заскрипела отгибаемая ветка, чтобы не хрустнул под ногой сухой сучок, продолжаем движение. Взгляд под ноги – шаг – взгляд вперёд, в направлении движения, – взгляд по сторонам, чтобы не нарушить боевой порядок, не отстать и не вылезти вперёд. Монтана и Карат впереди, справа вижу Тигра с его «шайтан-трубой»[3] за спиной. Скиф двигается с ним рядом, несёт запасной портплед[4] с выстрелами и прикрывает нашего гранатомётчика. Слева от меня – Маке с пулемётом, рядом с ним – Кортес с запасными коробами и лентами. Док, Зима и Арчи сзади, замыкают.

Доходим до шоссе, рассыпаемся и залегаем вкруговую за деревьями, слушаем и смотрим. Опыт уже есть, вжимаюсь в землю всем телом, ствол сосны прикрывает мою позицию спереди. «Шмель» аккуратно снял и положил рядом, тоже за дерево, на расстояние вытянутой руки. Обманчивое спокойствие вокруг никого не расслабляет: в любой момент может раздаться жужжание вражеского дрона и тишину леса наполнит свист падающих мин, а потом грохот разрывов и вой разлетающихся осколков. Но кажется, на этот раз всё спокойно.

Карат и Монтана броском, пригнувшись, перебегают шоссе и скрываются в зелёнке на другой стороне. Наступил момент истины: если там, в лесопосадке, будут хохлы, то сейчас раздастся стрельба. Выбираю взглядом группу удобных для засады подозрительных кустиков на другой стороне дороги и держу их в прицеле АК. Если сейчас пойдёт замес, то сразу насыплю туда весь магазин, если и не зацеплю никого, то прицел противнику собью точно. Выиграть время для манёвра иногда важнее, чем заземлить врага. Однако тишина. Нервы напряжены, все чувства по-прежнему обострены, но где-то в подсознании уже появилось ощущение, что впереди чисто.

В это время из зелёнки за дорогой появляется Монтана и машет рукой: «Всё чисто, продолжаем движение». Нахожу взглядом Тигра, дублирую ему команду. Рации пока не используем, чтобы случайно себя не выдать. Командование выдало обычные туристические «Кенвуды» с тремя каналами, эти рации очень легко прослушать даже с обычной гражданской радейки. Подтягиваю тубус «Шмеля» к себе, закидываю на плечо и выскакиваю из-за укрытия. Со всех ног, пригнувшись, насколько позволяет плитник, перебегаю асфальтовое полотно дороги. Мышцы уже привыкли к весу брони и снаряжения, поэтому за ближайшую удобную кочку я падаю плавно и даже с некоторой грацией. Ловлю в прицел сектор вдоль дороги и даю отмашку Тигру. Они вместе со Скифом также перебегают дорогу и устраиваются левее моей позиции. Держу свой сектор, пока вся наша группа не окажется по эту сторону шоссе. Лежим, слушаем, смотрим. По-прежнему всё тихо, и мы начинаем двигаться дальше и скрываемся в зелёнке.

Местность по эту сторону дороги здорово изменилась. Сосенки здесь совсем молодые, чуть выше человеческого роста, и ствол у них очень тонкий, от пули не защитит. Рельеф становится более пересечённым, мы пользуемся этим и двигаемся по низинкам, прячемся за скатами холмов. Деревья растут ровными рядами, длинные просеки просматриваются насквозь. Подлесок и хвоя на земле тоже выжжены, кругом сажа и гарь. Несколько дней подряд шли дожди, пепел смешался с песком, и весь лес покрыт сплошным чёрным ковром.

Следов не видно никаких, и это хорошо: можно не опасаться мин или засады. Чёрный безжизненный лес вокруг выглядит как иллюстрация к фильму ужасов. Странно, если я орк, то должен чувствовать себя уютно в такой обстановке. Или всё же настоящими орками являются те, кто выжег этот лес в надежде, что гарь помешает нам незаметно подобраться на расстояние прицельного выстрела?! Эти отвлечённые мысли неспешно скользят на самом краю сознания. Продолжаем движение, безшумно огибая сухие ветки и обходя завалы из срубленных осколками деревьев. Замечаю, что Карат впереди остановился и поднял сжатый кулак. Тут же дублирую сигнал и медленно опускаюсь на колено. Внимательнейшим взглядом осматриваю свой сектор, не упуская командира из поля зрения. Карат оборачивается, взглядом находит меня и пулемётчика и машет рукой: ко мне! Похоже, есть! Аккуратно, пригнувшись, перебегаю к нему, рядом садится Маке с ПК[5]. Карат показывает рукой направление – на двенадцать часов, метрах в ста пятидесяти, на пригорке. Присматриваюсь в том направлении и вижу ряд окопов за песчаным бруствером. По краям темнеют амбразуры двух блиндажей. От укроповских позиций тянется пустое пространство до самой кромки леса, где сейчас мы и залегли. Командир инструктирует пулемётчика, и тот – где ползком, где перебежкой – уходит на левый фланг. Вижу, что Монтана уже расставил всех по позициям и группа развернулась в полукруг, фронтом к нашей цели. В этот момент Карат наклоняется ко мне и шепчет: «Ф…, твой правый блиндаж, готовь «Шмеля». Видишь просеку справа?» Я киваю: «Вижу». Командир продолжает: «Подползи, займи позицию на самом краю. Как только будешь готов, сигналь тоном. Ёжик гасит дежурного пулемётчика, и ты сразу работаешь. После твоего выстрела Тигр стреляет. Потом отходи к нам, держи правый край». Я ещё раз киваю, аккуратно снимаю тубус с плеча, автомат передвигаю за спину и ползу в указанном направлении.

Просека, вдоль которой мне предстоит работать, – это расчищенный сектор огня укроповского пулемётчика из блиндажа. Мне придётся выскочить в самый центр этого сектора, на открытое пространство, быстренько прицелиться через диоптр «Шмеля», отстреляться и очень резко свалить обратно в лес. И всё это – на глазах у обалдевшего от такой наглости пулемётчика. А по-другому никак: если выстрелить даже из редких зарослей, то капсула «Шмеля» может в полёте зацепить стабилизатором ветки и отклониться или взорваться в самом неподходящем месте, накрыть своих. Да и позади меня при выстреле из этой могучей трубы никого быть не должно: раскалённый выхлоп очень опасен.