– Долго ещё? –
спрашивает муж и повышает голос: – Ира! Ты спать идёшь?
– А? –
вздрагиваю, выныривая из тяжёлых мыслей и сомнений. Откладываю расчёску и
поворачиваюсь к мужу. – Даня, ты ничего не хочешь мне сказать?
Муж морщится:
– Сколько раз
просил не называть меня так. Маме не нравится, как ты коверкаешь моё имя.
– Богдан, –
примирительно исправляюсь я. Сдерживаю рвущиеся обвинения, что ещё недавно ему
нравилось ласковое обращение. Спрашиваю снова: – Так тебе нечего мне сказать?
– Что сказать?
– он нехотя откладывает телефон и с лёгким раздражением смотрит на меня. – Ах,
да. Хватит потакать капризам Дарины, это не приведёт ни к чему хорошему.
– Как я ей
потакаю? – удивляюсь я.
– Думаешь, я не
знаю, что ты снова купила ей новый рюкзак? – кривится он. – Мне приходят
сообщения обо всех операциях по карте.
– Это я себе, –
пытаюсь выгородить дочь.
Он иронично
хмыкает, и я торопливо добавляю:
– Ты не знаешь,
какие теперь дети. Если Дарина появится с прошлогодним, её будут буллить.
– Можно было
выбрать что-то подешевле, – не сдаётся он, снова глядя в телефон. – Она ещё
ребёнок. Даже у тебя нет сумки от этого бренда!
– Куда мне с
ней ходить? – вздыхаю я.
– Вот-вот, –
пролистывая что-то, бурчит он. – Будь экономнее, маме не нравится, что ты много
тратишь.
И улыбается
чему-то. Или кому-то. Мне он давно так не улыбался.
– Богдан! – не
выдержав, вскрикиваю я. – Посмотри на меня!
– Что ещё? –
снова недовольно хмурится.
Взгляд его
чёрных глаз вновь становится пустым
раздражённым, словно только что не искрился смехом. Становится больно, и
сомнения растут, будто снежный ком, летящий с горы.
– У тебя
другая? – спрашиваю напрямик.
Взгляд Богдана
становится неприятно колючим, уголок губ дёргается.
– Ты
улыбаешься, читая, – киваю на телефон.
– Забавный
случай на работе, – откладывает смартфон и садится на нашей огромной кровати с
дорогущим матрасом. Помню, как я радовалась приобретению. Продолжает жёстко: –
Ир, если тебе нечем заняться, то лучше бы разобрала детские вещи. Шкафы ломятся
от одежды, которая мала детям. Мама продаёт то, что не носит, в интернете…
– Да прекрати
уже говорить о своей матери! – окончательно срываюсь я. – Я тебя спросила
прямо, а ты уходишь от ответа.
– Так, ясно, –
он поднимается с кровати. – Запишись к
психологу. Я работать. Весь сон прошёл.
И ушёл, хлопнув
дверью. Я знала, что теперь он долго не выйдет из кабинета. Будет возиться со
своим ай-ти проектом, пока не остынет. Раньше я радовалась тому, что фирма
моего мужа поднимается и быстро раскручивается, принося прибыль, но сейчас
осознала, что именно после успеха Богдана, мы с мужем начали отдаляться друг от
друга.
Ещё пять лет
назад, когда мы вшестером ютились на съёмной квартире, то часто вместе гуляли,
играли с детьми, смотрели на звёзды, смеялись и мечтали… Как давно муж не
держал меня за руку! Когда в последний раз делился своими планами?
Вытираю мокрые
дорожки со щёк и поднимаюсь. Сунув стопы в домашние туфли с милой розовой
опушкой, накидываю шёлковый халат и выглядываю из спальни. В доме так тихо, что
слышно, как возится в своей клетке шиншилла.
Крадучись,
пробираюсь к кабинету мужа и стою у двери несколько минут, прислушиваясь к
перестуку клавиш. Положив ладонь на ручку, собираюсь войти, чтобы рассказать
Богдану о странном звонке и помириться, как слышу вибрирующий звук.
– Да, –
отвечает муж. Молчит некоторое время, потом мягко смеётся. – Ну, хорошо,
уговорила. Скоро буду.
Холодею
изнутри. Неужели то, что сказала та женщина, правда? Так ласково Богдан ни с кем, кроме, наших детей, не разговаривает.
Я уже не помню, чтобы муж говорил мне что-либо в подобном тоне.
Дверь
неожиданно распахивается, и я испуганно отшатываюсь при виде одетого мужа. Не
удержавшись, падаю на пол, а Богдан смотрит на меня, не делая и попытки помочь.
– Что ты
делаешь? – цедит сквозь зубы.
– Нам надо
поговорить, – торопливо поднимаюсь, но Богдан молча проходит мимо. – Стой!
– Потом
поговорим, мне некогда, – не оглядываясь, бросает он.
– Ты куда? –
подрываюсь следом.
– На работу, –
сухо отвечает он, надевая ботинки. – Кое-что произошло, нужно уладить.
– Ночью? – не
верю я.
– Моя фирма
работает круглосуточно, – ледяным тоном напоминает он. – Важные клиенты платят
огромные деньги за мои услуги и ждут, что я помогу в любое время.
– У тебя есть
помощники, – предпринимаю последнюю попытку. – И ты им тоже достаточно щедро
платишь!
– Некоторые
моменты требуют строгой конфиденциальности, – чеканит он.
– Так и скажи,
что едешь к любовнице! – не выдерживаю я.
– Да что с
тобой? – рявкает он и, сдерживаясь, проводит ладонью по лицу. – Ир, я серьёзно.
Запишись к психологу. У тебя крыша едет.
И вышел из
дома.
В голове всё
ещё звенит его злой голос, чёрный взгляд кромсает сердце, и вся моя жизнь
кажется карточным домиком, который рассыпается от негромкого торжествующего
женского голоса «Я беременна от вашего мужа».
Вздрагиваю,
осознав, что вся дрожу. Сколько смотрела на закрытую дверь? За окном уже
брезжит рассвет, и скоро надо будет поднимать близнецов, которые учатся в
первую смену. Пора готовить завтрак. Мысли привычно выстраиваются в ряд,
формируя план моих действий. Вот только сегодня он немного отличается от сотен
прошедших дней.
Возвращаюсь в
спальню и беру телефон, нажимаю на вызов последнего входящего номера. И что с
того, что сейчас пять утра? Эта женщина тоже не выбирала, когда разрушить мою
жизнь.
– Надо
поговорить, – выпаливаю, как только на том конце отвечают на вызов. – Давайте
встретимся.
