1
Просыпаться не хотелось. Но мозг уже о чём-то думал, хотя я и не могла осознать полностью мысль, которая тревожила и требовала открыть глаза. Я пошевелила пальцем, и мысль сформировалась: тонкий шёлк, очень нежный и слегка прохладный. Открыв один глаз, я увидела цвет – морская волна, прозрачная и переливающаяся. Тут уже я широко открыла оба глаза, и перестала дышать: я лежала на гигантской морской волне, и другая волна меня полностью покрывала. Мне показалось, что я сейчас утону. Но тело одновременно осознавало, что я не погружаюсь, а просто лежу на чём-то мягком. Видимо сон меня ещё удерживал в своих сетях и мешал воспринимать реальность. Я снова закрыла глаза и крепко зажмурилась, до цветных кругов и ярких вспышек, несколько раз глубоко вздохнула и решилась осмотреться вокруг.
Я лежала на гигантской кровати, которая стояла в центре огромного зала, потолок уходил далеко ввысь и исчезал в темноте, невероятного размера люстры свисали как бы из тёмного воздуха и освещали пространство зала мягким светом. Говорят, что нужно ущипнуть руку и сразу придёшь в себя, морок рассеется и придёт осознание реальности. Ничего подобного – я ущипнула три раза, но всё осталось на своём месте. Добавились картины на стенах, золотые панели, шкафчики с какими-то предметами, невидными мне с кровати.
И ещё одно открытие повергло меня в шок – я лежала в кровати совсем голая. В моём преклонном возрасте такое открытие обязано приводить женщину в шок, а я даже в молодости не отличалась хорошей фигурой и стеснялась себя всегда. Натянув одеяло до подбородка, я стала оглядываться вокруг в поисках какой-нибудь одежды. И, о счастье, заметила кресло, на котором лежало нечто, похожее на халат. Осталось добежать до него и надеяться, что халат будет достаточно велик, чтобы я в нём поместилась. И именно в тот момент, когда я выскочила из кровати и побежала к креслу, в зал кто-то вошёл. Я мгновенно запуталась в рукавах и поясе халата, теряя рассудок от страха и стыда. Но то, что произошло потом, объяснению не поддается. Зал был невероятных размеров, как небольшой стадион, и кто-то, ещё невидимый мне, входил из самого дальнего угла от кровати, я надеялась хотя бы успеть накинуть на себя халат, и чуть не подпрыгнула, когда жёсткие мужские пальцы легли мне на запястья. Потом они спокойно взяли халат из моих дрожащих рук и накинули на меня со спины. К счастью, халат оказался самого того размера, даже немного велик, и я запахнулась в него всем своим большим телом. Теперь нужно набраться храбрости и обернуться.
Рубашка очень дорогая, пиджак небесно-голубого цвета, с едва заметными искринками. Сколько можно рассматривать белоснежную рубашку и отвороты пиджака? Я смотрела минуты три, прежде чем уговорила себя поднять глаза выше. Ещё по минуте я рассматривала очень крепкую шею и властный подбородок. Владелец всего этого стоял молча, и, видимо, рассматривал мою макушку, так как она была примерно на уровне его плеч.
Я вспомнила всё. Удивительные серо-голубые, такие же холодные как зимнее утро глаза вернули меня в действительность. Я даже не закричала, просто оцепенела всем телом. У меня есть одна особенность лица – оно редко выдает моё истинное состояние. Только в обществе близких мне людей, а их очень немного, я могу выражать свои эмоции на лице. Обычно моё лицо выражает вежливое внимание или отстраненность, хотя и вежливую. И в эту минуту внутреннего ступора каким-то мозжечком я чувствовала, что моё лицо не перекосилось в разные стороны, а осталось внешне спокойным, бежать я не могла, потому что превратилась в соляной столб. Мой ужас произнёс спокойным и даже ласковым тоном:
– С пробуждением.
У меня получилось только медленно кивнуть головой, без всякой надежды открыть рот и произнести хотя бы звук. Видимо, он тоже не мог ничего больше придумать, потому что просто стоял и смотрел на меня. Так мы стояли долго. Я поняла, что оживаю по тому, что почувствовала холод пола босыми ногами. Ну что ж, умирать, так с музыкой! Сиплым голосом спросила:
– Ты сейчас меня убьёшь или сначала покормишь?
Вот такой реакции я совсем не ожидала. Он рассмеялся, громко, с удовольствием и каким-то человеческим выражением лица. То лицо, которое я видела раньше, было маской боевого робота с совершенно ничего не выражающими глазами. Всё, что я вспомнила, грохотало в голове и не давало возможности как-то адекватно реагировать на этот смех. Я даже не смогла отодвинуться от него, так и стояла, высоко подняв голову, а его смех всё перекатывался по огромному залу. Успокоившись, он весело сказал:
– Тебя ждет завтрак, или ужин, в Неаполе уже вечер.
Снова практически потеряв способность говорить, я прошептала:
– Где?!
– Ты в моём доме, недалеко от Неаполя.
Медленно, на негнущихся ногах, подошла к окну. За окном было море, закат и огни большого города вдалеке.
В сознание меня привели сильным шлепком по щеке. На этот раз всё вспомнилось достаточно быстро, возможно потому, что щека горела и помогала соображать. Как будто ничего не произошло, он спросил:
– Есть будешь?
Умирать, так хоть попробовав итальянской кухни. Помолчав немного, уже чистым голосом я ответила:
– Теперь обязательно – завтракать, обедать и ужинать.
Меня охватило странное спокойствие. Возможно, а почему возможно, совершенно чётко: я самая настоящая, абсолютно полная, без всяких изъянов дура и без всякой надежды поумнеть хоть на смертном одре. Почему одре? Просто в виде завтрака, обеда или ужина.
Он церемонно взял меня за локоть и повёл к задрапированному тяжёлыми шторами выходу на балкон. Огромное тёмное, с невероятным количеством ярких звёзд, небо, небольшой балкон и столик на двоих, уставленный всякими непонятными яствами и цветными свечами. Чем не романтическое свидание? С одной маленькой поправкой – в любой момент едой могу стать я.
Всё было вкусно, я даже не удивилась своему аппетиту и просто пробовала блюда, не обращая внимания на внимательный взгляд своего соседа, молча покуривающего сигарету. Наевшись, я попросила:
– Теперь, пожалуйста, угости меня сигаретой.
Так же молча он достал из нагрудного кармана… пачку моих сигарет. Слегка помятую, недокуренную там, в санатории. Я уставилась на пачку, и даже не смогла поднять руки, чтобы взять сигарету. Он подождал, рассматривая меня, потом достал и раскурил сигарету, подал мне. В разных книжках по психологии описывают много способов восстановить самообладание, я их не вспомнила. Моя рука даже не просто дрожала, она тряслась и никак не хотела успокаиваться, сигарета не удержалась в пальцах и упала на стол. Так же молча он раскурил вторую сигарету и опять подал мне. Я смогла поднять на него глаза и мгновенно успокоилась, положила упавшую в пепельницу и взяла новую сигарету. С удовольствием затянулась.
