Грабитель оказался полным придурком.
Я это знаю.
Он это знает.
Вообще-то, весь банк это знает.
Даже мой лучший друг Марвин это знает, а уж такого придурка, как он, еще поискать.
А самое главное, машина Марва – на платной парковке. Стоянка – пятнадцать минут. А мы все лежим мордой в пол, и эти пятнадцать минут сейчас закончатся.
– Какой неторопливый парень, – излагаю я свою мысль.
Марв шепчет в ответ:
– Ага… Что ж за жизнь такая… – Его голос поднимается, как из колодца, с большой глубины: – Меня оштрафуют. Из-за этого вот придурка. А где я возьму денег на штраф? А, Эд?
– Была б еще машина поприличнее, а то…
– Что ты сказал?
Так. Марв повернулся ко мне лицом, и я сразу понял: обиделся он. За свою машину Марв не знаю что может сделать. Уж очень любит эту тачку – и не любит, когда о ней плохо отзываются.
И теперь Марв завелся:
– Ну-ка, повтори, что ты сказал!
– Да вот, сказал, – отчаянно шепчу я, – что проще машину продать, чем штраф платить…
– Значит, так, – шипит он. – Ты мне друг, Эд, но вот что я тебе скажу…
Ну, теперь это надолго. Монологи Марва про машину слушать невозможно – вот я и не слушаю. Он будет нудеть и ныть, нудеть и ныть, прямо как ребенок, а ведь ему двадцать лет – господи, как так можно…
Я дал ему понудеть минуты полторы. Потом жестко прервал:
– Марв, у тебя не машина, а развалюха. Даже ручного тормоза нет, ты кирпичи под задние колеса подкладываешь.
Я стараюсь говорить очень-очень тихо, несмотря на эмоции.
– Ты даже запираешь ее через раз, и правильно: угонят – хоть страховку получишь.
– Моя машина не застрахована!
– Вот именно!
– Страховщик сказал, что дело того не стоит.
– Я его понимаю, сам бы не…
Договорить не получается – грабитель поворачивается в нашу сторону и орет:
– Это кто там разговоры разговаривает?
Я-то замолчал, а вот Марв – нет. Ему плевать на грабителя и на его пушку.
– Развалюха? Развалюха?! А кто на этой развалюхе тебя на работу подвозит?! Я! Я подвожу, поганый ты выскочка!
– Я – выскочка?! Это что вообще за слово такое, «выскочка», ты про кого сказал?!
– А ну заткнуться там, в зале! – снова орет грабитель.
– Тогда шевелись! Слышал, нет? Быстрей давай! – ревет в ответ Марв.
Мой друг зол. А что вы хотите?
Во-первых, он лежит лицом в пол.
Во-вторых, банк, где он лежит, грабят.
В-третьих, очень жарко, а кондиционер сломан.
Ну и до кучи – его машину обидели, оскорбили и унизили.
Вот почему старина Марв зол! Он не просто зол! Он зол как черт!
А мы, между прочим, так и лежим – на вытертом грязном ковролине. И смотрим друг на друга – жестко так, ибо спор не окончен. Наш друг Ричи лежит в детском уголке, частично на столике с «лего», частично под столиком с «лего», а вокруг валяются яркие веселенькие куски конструктора. Ричи рухнул в них, когда в банк ворвался грабитель. Тот орал и размахивал пушкой, поэтому все упали, где стояли, еще бы. Сразу за мной лежит Одри. Ее ступня придавила мне ногу, и та затекла.
А придурок с пушкой завис над операционисткой, только что в нос ей не тычет. У девушки на груди беджик с именем «Миша». Бедная Миша. Она дрожит, идиот-грабитель тоже дрожит. Все дрожат и ждут, пока прыщавый клерк в галстуке наполнит сумку деньгами. Клерку под тридцать, у него под мышками темные круги от пота.
– Что ж он так копается-то? – ворчит Марв.
– Сколько можно нудеть? – ворчу я в ответ.
– А что, нельзя уже и слова сказать?!
– Ногу убери, – говорю я Одри.
– Чего? – шепчет она.
– Ногу, говорю, убери с меня, затекло все.
Она убирает ногу. Мне кажется – неохотно.
– Спасибо.
Грабитель снова оборачивается и грозно кричит:
– В последний раз спрашиваю, кому жить надоело? Кто тут пасть разевает?!
А надо вам сказать, что общаться с Марвом… ну… проблематично… Он любит поспорить – есть за ним такое. Ну и вежливым его тоже не назовешь. Знаете, бывают такие друзья: только заговорили о чем-то, и бац! – уже препираетесь. А если речь зашла о задрипанном «форде» Марва – все, это вообще конец. Короче, мой друг – настоящий инфантильный засранец. А когда он не в духе, дурь прет из него – не остановить.
Вот как сейчас, к примеру. Марв хихикает и кричит на весь зал:
– Разрешите доложить! Разговаривает Эд Кеннеди, сэр! Эд Кеннеди, сэр, к вашим услугам, сэр!
– Спасибо тебе огромное, Марв, – бурчу я.
Потому что Эд Кеннеди – это мое имя. Эд Кеннеди, девятнадцати лет, водитель такси, живу в пригороде, обычный парень без особых перспектив и возможностей. Ах да, еще слишком много читаю, не умею заполнять налоговую декларацию, и с сексом у меня не то чтобы очень. Короче, вот. Эд Кеннеди, очень приятно, очень приятно, Эд Кеннеди.
– Ну так заткнись, ты, Эд, или как тебя там! – орет грабитель. – А то подойду и отстрелю задницу к такой-то матери!
А я снова вижу себя в школе на уроке математики: садист-учитель прохаживается перед доской, как генерал на плацу, выдавая задание за заданием, и плевать ему на математику и на нас, он ждет не дождется конца урока, чтобы пойти домой и накачаться пивом перед теликом.
Я поворачиваюсь к Марву. Когда-нибудь я сверну ему шею.
– Тебе двадцать – двадцать! – лет, Марв! Нас всех убьют сейчас, идиот!
– А ну заткнись, Эд!
По голосу понятно, что грабителю наша беседа надоела. Поэтому я перехожу на шепот:
– Меня убьют, а виноват будешь ты! Слышишь? Ты!
– Я сказал – заткнись! Заткнись, Эд, черт тебя дери!
– А тебе, Марв, лишь бы пошутить!
– Так, ну все, Эд.
Грабитель разворачивается и идет к нам.
Похоже, наши характерные для инфантильных засранцев разборки его достали по самое не могу. Когда человек с пистолетом доходит до нас, мы все поднимаем головы и смотрим на него.
Марв.
Одри.
Я.
Вокруг нас пол устлан такими же невезучими индивидуумами. Они тоже поднимают головы и смотрят.
Дуло упирается мне в переносицу. Щекотно, а почесаться нельзя.
Грабитель поворачивается то к Марву, то ко мне, то к Марву, то ко мне. Даже сквозь натянутый на лицо чулок видны рыжеватые усы и красные шрамы от угрей. Добавьте к этому свинячьи глазки и большие уши, и вы поймете, что бедняга просто обижен на мир: ему, наверное, три раза подряд присуждали первый приз на ежегодном конкурсе уродов.
