– Ты сегодня кто? Баба Яга или Красавица?
От такого вопроса Ядвига даже подпрыгнула, но потом поняла, что обращаются всё-таки не к ней. Она пригляделась внимательнее – немолодой, но спортивного телосложения, загорелый, голубоглазый мужчина спрашивал это у своей ярко-рыжей собаки, очень похожей на лайку. И она была явно не в настроении.
«Видимо, Баба Яга» – констатировала Ядвига, потом сама себя одёрнула: «Вот почему, если плохая, значит – Баба Яга?». Мужчина явно не мучил себя такими философскими вопросами и просто сообщил своей питомице, которая с остервенением облаивала мелкую собачонку:
– Да, Рада, сегодня ты явно Баба Яга. Пошли домой, – и подмигнул Ядвиге, отчего она смутилась и слегка порозовела. – А вот вы, девушка, сегодня Красавица!
Ядвиге было приятно за «девушку», хоть она уже давно вышла из девичества. Ещё раз, осторожно глянув на мужчину, она неуверенно улыбнулась. Жмурясь от неяркого сентябрьского солнца, Ядвига поспешила на работу. Настроение стало значительно лучше. Лёгкая меланхолия, которая с утра прочно поселилась у неё в душе, куда-то развеялась, но вопрос с Бабой Ягой мелкой занозой сидел в голове.
– Вот почему же такая несправедливость к этому персонажу, – размышлять на ходу приятно: шагаешь размеренно, и мысли также постепенно раскручиваются в нужную сторону. – Чем так прогневала милая старушка? Хотя, почему же старушка, была ж она когда-то и не старушкой, наверное, и красавицей была… И в сказках ведь, бывало, помогала Иванам, то царевну спасти, то полцарства приобрести. Так чем так она прогневала всех?
У Ядвиги был особенный пунктик по всем несправедливым, по её мнению, названиям. Да и как тут не негодовать, если её собственные родители умудрились назвать «Ядвига».
Вот, скажите на милость, что за имя для ребёнка «Ядвига»? Как можно маленькую девочку с таким именем называть ласково? Яда? Ягги? Ну, приходит, хоть какой-то вариант на ум? Нет? Вот, вот… и у родителей его тоже не было. А в школе? Как она мечтала быть хоть Машкой, хоть Зинкой, лишь бы её имя нормально можно было склонять…
А то, что учителя, что ребята, язвительно кривя рот, ядовито выговаривали – «Ядвига».
Хуже всего обстояло с фамилией – Петухова. Так, была бы Наташа Петухова – обычное сочетание. А тут – Ядвига Ивановна Петухова – настоящий вызов для любителей давать клички. Всё виноват дед, польский аристократ, сосланный в глухомань на Урал, Войцех Бржезинский. Он настоял, чтобы внучка имела польское родовое имя Ядвига. Папа не посмел тестю возразить, кто он – простой Иван. Вот и мучилась она с самого детства, Ядвига Ивановна Петухова. Остались бы польские имя, отчество и фамилия, попробуй, кто скривиться. И почему маму назвали нормальным звучным Мария, а её – родовым польским, так и осталось семейной тайной, по крайней мере, для Ядвиги.
«И чем она, Баба Яга, прогневать так смогла всех, что как ни сказка, так – старая, страшная, с бородавками и злая?» – Ядвига попыталась представить себе Бабу Ягу, и воображение услужливо нарисовало картинку – сморщенная неопрятная старуха. «Фу, – поморщилась Ядвига, – ну вот почему? Ведь когда-то была и она молодой? Красивой, даже. Хотя, все молоденькие девушки красивые, только вот не понимают этого».
С мыслями о несправедливости во всём мире Ядвига, наконец, подошла к главной пермской библиотеке, имевшей внушительный вид на улице Ленина. Внутри всё почти сохранилось в первозданном виде, разве что старые стеллажи да стулья поскрипывали, да краска на стенах выцвела со временем. Но Ядвига, как только появлялись средства, направляла их исключительно на пополнение библиотечных фондов и техническое оснащение, справедливо полагая, что, в первую очередь, это удобнее для читателя, нежели новый слой краски на старых колоннах и пилястрах.
Ядвига поднялась на третий этаж, по пути поприветствовав сотрудников, и упёрлась взглядом в ненавистную табличку на двери «Директор областной библиотеки Петухова Ядвига Ивановна». Слишком важная и помпезная, вся в золоте и с завитками. Каждый раз, заходя в кабинет, Ядвига чувствовала себя пафосной, но консервативной блюстительницей порядков в Храме Знаний.
И чтобы вывести себя из этого сомнамбулического состояния, Ядвига наполняла кабинет дикими, по мнению старейших работников библиотеки, вещами. Здесь, на фоне выцветших жёлтых стен, обитали картины художников авангардистов, приятелей Ядвиги; абстрактные скульптуры соседствовали с тряпичными ангелами; лопнувшую местами обивку неудобных кресел скрывали пёстрые деревенские половички. И всё-таки, в таком хаосе, всё это как-то сочеталось друг с другом. Видимо, потому, что Ядвига была сама завершающим элементом смелой композиции.
Тяжело вздохнув и поскрежетав ключом в замке, Ядвига открыла дверь. За столом посетителей, сложив ноги на этот самый стол, сидел взлохмаченный молодой человек, весь в коже, черепах и заклёпках, и очень приветливо улыбался.
– Привет! Я довольно давно тебя тут жду, Ягги!
– Да? – Ядвига так и осталась стоять с ключом в руках, даже опешив от такого фамильярства. – Ждёте? Зачем?
– Как зачем? Я к тебе по делу, Ягги! – ещё шире заулыбался молодой человек.
– Так! – спохватилась Ядвига. – Во-первых, я не Ягги, а Ядвига Ивановна. Во-вторых – уберите ноги со стола!
– В-третьих, – подхватил её тон наглый посетитель, – кто ты такой и как ты попал в закрытый кабинет? Да?
– Да! – поддалась на провокацию Ядвига. – Именно это я и хотела спросить.
– Ах, Ягги, не будь такой предсказуемой! – воспитанность явно не была главной чертой молодого человека. – Ну что с тобой сделал этот угрюмый кабинет, ты не такая!
– Да откуда вы знаете, какая я?! И не смейте называть меня Ягги, как какую-то Бабу Ягу, и прекратите так нахально улыбаться в моём кабинете! – логика, напрочь отказала Ядвиге. И не только она, но и самообладание тоже, поэтому последние слова, она почти прокричала срывающимся голосом.
– Хорошо, Ягги, – парень перестал улыбаться, – давай так, я сниму ноги со стола, покажу тебе все бумажки, а ты спокойно меня выслушаешь и перестанешь нервничать. Хорошо? Ягги… – видимо произносить её имя в такой интерпретации доставляло ему массу удовольствия, и звучало оно с какой-то неуместной нежностью.
Ядвига с осторожностью его обошла, и, усевшись в родное кресло за стол, отделявший её от собеседника, почувствовала себя уверенней.
– Ну вот, всё хорошо Ягги, не бойся меня. И потом, Баба Яга, не бывает, какой-то. Какой-то бывает Марьиванна из соседнего подъезда. А Баба Яга – это личность! – он явно заговаривал ей зубы, этими бабами-ягами, но странно, Ядвига успокоилась и стала соображать.
– Так, хватит тут мне рассказывать ерунду сказочную! Это тогда не ко мне, а в отдел детской литературы.
