Обычно все более или менее захватывающие истории, поведанные миру от лица юной девицы, заканчиваются свадьбой. Моя история, как это ни парадоксально звучит, со свадьбы началась. Причём не с какой-нибудь чужой, посторонней, нет, с моей собственной… Впрочем, обо всём по порядку.
Сейчас уже трудно точно назвать момент, который явился точкой отсчёта этой невероятной истории. Большинство решило бы, что ей стала церемония в главном зале Личвуда, торжественная, чинная и длинная, как сам этот зал, огромный и тёмный, прорезанный косыми разноцветными лучами солнца, проникающего сквозь узкие щели витражей. Я величественно плыла через эти радужные потоки, и платье, созданное из неисчислимого множества драгоценных камней, старинная реликвия Правящего Дома Эрли, становилось то пурпурным, то оранжевым, то небесно-голубым. Платье весило, по-моему, не менее гранитной глыбы, тяжеленный шлейф волочился за мной распущенным павлиньим хвостом, тиара на голове нещадно давила на виски, не давая рассыпаться сложнейшей причёске. Очень хотелось обрядить во всё это ту мерзавку, что сотворила данное великолепие лет эдак с тысячу назад, но, увы, некромантия – не моя стезя, хотя, уверена, Великая Мастерица Варни до сих пор ехидно посмеивается в могиле.
По залу за мной следовал довольный приглушённый шепоток. Со стороны посольства Риана – откровенно восторженный. Я покосилась из-под покрытой изящной вышивкой, но такой неудобной, как и всё это облачение, фаты на гостей. Так и есть, сплошное блаженное умиление. Правда, та часть присутствующих, что относилась к моим немногим приближённым, прилежно растягивая губы в улыбке, таила в глазах сочувствие. Поравнявшись с ними, я позволила себе ободряюще кивнуть – как и полагается благовоспитанной леди.
Ещё вчера утром я была вольна, словно ветер Эрли. Не связана ничем… кроме дара Велиары и положения единственной дочери и наследницы Властительницы. Моя независимость всегда была понятием довольно спорным, но всё же сердцем своим я могла распоряжаться самостоятельно. Конечно, в пределах разумного. Право же, кому-нибудь может показаться, что уж Властители-то свободны, но этот кто-то сам точно Властителем не является.
Мама терпеливо поджидала меня в конце этого невероятно затянувшегося шествия. Выглядела она, как, впрочем, и всегда, великолепно. В ней непостижимым образом сочетаются красота женщины, гордое величие Властительницы и спокойное достоинство Велиары. Проникновенный и ласковый взгляд синих, как полуденное небо, глаз, волны серебристо-пепельных волос, лёгкая загадочная полуулыбка, ободряющий наклон головы. По-моему, любая женщина рядом с ней поневоле заработает комплекс неполноценности. Кроме меня. Прожив на свете тридцать шесть суетных лет, я умудрилась сохранить душевное равновесие при самой заурядной внешности, не стать истеричкой от своей значимости, не срываться на подданных в силу своей вседозволенности и вообще, как за глаза поговаривают во дворце, выросла слишком себе на уме и лишённой любых слабостей, к коим, безусловно, относится и женское очарование, и женская зависть.
Хотела бы я посмотреть, кто на моём месте получился бы иным? С незапамятных времён горшочно-пеленочного детства только и слышать: будущей Властительнице не дозволено плакать… обижаться, капризничать, пачкать кроватку, размазывать кашку, выражать недовольство, показывать раздражение, выдавать эмоции, проявлять склонности…
Но это ещё полбеды. Я не просто наследница.
Я – Велиара.
Я – Великий Дар.
Надежда Эрли и всего Эрфирая.
Вас бы так угораздило родиться!
Мне тридцать шесть лет. У меня нет близких (мама не в счёт). Нет подруг. Нет дозволенных привязанностей, ничего, чему позволялось бы проявиться открыто.
А теперь я выхожу замуж за человека, которого совершенно не знаю, никогда не видела и неизвестно, сколь скоро увижу. Потому что тот тип, что нетерпеливо переминается с ноги на ногу, поджидая меня у священного камня, не Арвиндэйл, Властитель Риана, а всего лишь его доверенное лицо. Мужезаменитель. Не смог, видите ли, лорд из-за огромной властительской занятости появиться на собственной свадьбе. Да пустяки, найдём в священных книгах указание, сейчас молодую законным образом обрядим и к муженьку доставим в лучшем виде.
Облачённый высочайшим доверием заместитель жениха польщённо вытянулся в струнку, поджидая неспешно приближающийся драгоценный дар Эрли, то есть меня. Высокий, статный, важный вельможа – сразу видать, не из последних при дворе. Симпатичный, смуглый, как все рианцы, глазищами чёрными уже, наверно, дырку во мне прожёг. Остынь, горячий молодец, не по тебе невеста. Какой бы ты ни был знатный и представительный, Велиара тебе не пара.
Велиара – особый случай.
Ей положено становиться супругой исключительно Властителя. И не самого захудалого. Риан вон веками старался заполучить свою собственную. Когда-то даже мама получила от Арвиндэйла предложение руки, трона и кучи проблем, которыми знаменит этот остров магов. Но тут весьма своевременно появился папочка, и родители Эллайи предпочли побыстрее выдать дочь за него, нежели связываться с недоброй славой Риана. Маму, естественно, никто не спросил.
Велиары не выбирают.
Велиары – товар. Самый редкий, а потому самый ценный в Эрфирае. Ни один великий маг не может угадать, когда, где, в чьём роду она появится. Наследственность не влияет. Магия бессильна. Провидицы слепы. Иногда за годы родится одна, чтобы на десятилетия стать поводом для войн и раздоров. Кто из Властителей сильнее, проворнее, хитрее, наконец, просто состоятельнее, чтобы завоевать, заманить, купить своему острову процветание на века – долгую жизнь Велиары.
Мы живём долго. И вся наша жизнь – служение. Служение нашему миру. Нашему острову. Нашим подданным. Нас воспевают в гимнах. О нас складывают легенды.
Только никого не интересует, счастливы ли мы. Счастье Велиары? Да кого оно волнует! Её участь – силой, дарованной свыше, нести процветание краю, где она существует. И никак иначе.
И никто. Никогда. Ни разу! Не поинтересовался – а чего хотят сами Велиары? Женщины, наделённые магической и природной силой, властные не просить – приказывать мирозданию исполнять их волю.
Да всё о том же, о чём и любая селянка Эрфирая. О счастье любить и быть любимой. Создать семью с самой выбранным мужем.
Ничего этого нам не позволено. Я-то знаю точно. Я – Велиара.
Мне ещё повезло. Моя мама приложила все усилия, чтобы я смогла, насколько это возможно, вольно прожить не только детство, но и часть юности. Нечасто нашей сестре выпадает такое счастье. Обычно лет шестнадцать—восемнадцать – максимум, отведённый Велиаре. После этого знатные женихи всего мира начинают сражаться за нас и в переносном, и в буквальном смысле. Родителям только и остаётся, что вручить ценный приз победителю и смахнуть слезинку при прощании.
