Если прочитав этот опус, вам покажется, что её писал ярый франконенавистник, то вы глубоко ошибётесь. Напротив, я с самого детства заочно, по книгам, испытывал к ней лишь одни хорошие чувства. А побывав в ней, пожив в ней, по-настоящему влюбился во Францию. И именно поэтому написал эту книгу, потому что порой сердце кровью обливается, когда видишь, что там творится. Перу, как и сердцу не прикажешь…
В 1928 голу польский эмигрант во Франции, а впоследствии известный советский писатель Бруно Ясенский написал роман «Я жгу Париж». Париж тогда сжечь никому не удалось, а вот сам товарищ Ясенский ярким пламенем сгорел в топке сталинских репрессий. Даже участие в бессовестной книжонке о «славном» строительстве зэками Беломорско-Балтийского канала не помогло. Сгинул пролетарский писатель, и всё. И насчёт его смерти нет полной ясности. То ли расстреляли, то ли помер на пересылке, то ли в другом месте. Нету ясности про товарища Ясенского.
Зато вещь его, написанная в запале полемики с одним буржуазным писателем, оказалась в какой-то степени провидческой. Прошло почти сто лет, и вот уже не пролетариат Франции, разгневанный нападением мировой буржуазии на советскую Россию, жжёт Париж, а французская молодёжь жжёт свои города. И вовсе не потому, что её правительство, в числе прочих, ведёт прокси-войну против уже совершенно несоветской России. Нет. Но тем не менее пылает огонь в городах прекрасной страны, в которой я прожил десять лет и где живут мои старшие, родившиеся в ней, дети.
И кабы только молодёжь сходила с ума в безумном порыве громить и жечь. Молодо-зелено, перебесится, но французский бунт бессмысленный и пока, к счастью, не беспощадный зреет давно, и ему, как и любви, все возрасты покорны. Конечно, у молодых больше энергии, и претензий тоже больше, но они не одиноки в своём протесте, который порой сносит всё на своём пути.
Протест во Франции – это почти религия, протестовать можно по любому поводу, и без повода тоже. Но лучше, конечно, иметь весомые причины. Не поднимали зарплаты три года, сокращают персонал – давайте выйдем на улицу. Законно? Почему нет? Трудящиеся всегда боролись за свои права! Повышают на несколько евроцентов акциз на автомобильное топливо – одевай жёлтый жилет и на демонстрацию! Тоже ведь правильно. Сначала на пять центов, потом на десять, а потом глядишь… Правительство придумывает новые реформы, а всё, чтобы простой Жан, Пьер, Мишель, Мухаммед и вместе с ними взятые Мари, Анн, Софи, Назира и так далее платили больше, работали дольше. Нельзя терпеть такое! Кто бы спорил? Полиция где-то с кем-то переусердствовала – вперёд, на штурм, круши всё на своём пути! А что? А если мы не покажем себя, то они ведь в следующий раз… Тоже логика есть. Во всяком случае так кажется многим французам. Опять кто бы спорил, но зачем же стулья ломать? А вот это очень интересный и важный вопрос, но вернёмся к нему чуть позже.
Удивляешься лишь одному: тому, что эти стихийные протесты не перерастают в глобальное движение, в революцию, если хотите. Ведь впечатление после каждого всплеска остаётся мощное. Сила народного гнева такова, что впору некоторым господам думать о запасном аэродроме. Но это лишь кажется. Покипит-покипит французская кастрюля, и огонёк под ней сам погаснет. Это, однако, может быть очень обманчиво. Хотя пока именно так. И не только во Франции. Вспомним, BLM в Штатах в ковидный двадцатый год. Целые города оказались под контролем бунтовщиков. И что? Побушевали, погромили, и успокоились. Нет, наверное, кого-то успокоили традиционными методами принуждения. Но речь о единицах. Так и во Франции то же самое. «Шумим, братец, шумим!» – говаривал один литературный герой.
Неужели всё это лишь для того, чтобы пошуметь, пограбить, пострелять, выплеснуть излишек энергии? Всего-то? Да нет, конечно. Всё гораздо сложнее. Жизнь вообще очень сложная штука, а во Франции, милой моему сердцу стране, тем более. Что ж давайте попробуем разобраться. Почему, как и зачем. И без конца. Эта песня хороша, начинай сначала. Что же начинаю.
Я дерусь, потому что дерусь?
Знаменитая фраза одного из мушкетёров-героев бессмертного романа Александра Дюма-отца, казалось бы, точно характеризует суть многих беспорядков, происходящих на французских улицах. И правда, что только не может стать поводом для того, чтобы сжечь припаркованные на обочине машин, разбить витрины попавшихся на пути магазинов, забросать комиссариат полиции камнями? Всё, что угодно. Даже результат футбольного матча. Наши российские власти не понимают своего счастья, не догадываются, какой хороший, спокойный народ им попался для управления. Ведь представить себе трудно, что бы творилось во Франции, да и не только в ней, но и во многих соседних странах, будь у них столь «успешные» футбольные команды.
Ведь согласитесь, прискорбно для любого болельщика, когда твоя сборная проигрывает стране с населением в десять, двадцать, а то и тридцать раз меньше. Тут можно дать выход эмоциям. А у нас – тишина, ну, проиграли какой-нибудь Дании 4-1, ну, обидно, досадно, но ладно. Выключили телевизор, хлебнули сто грамм и забыли. Наверное, мы плохие патриоты.
В Европе не так. Там проигрывать с таким позором нельзя. Ибо последствия страшны. Причём иногда кажется, что футбол вообще лучше отменить. Потому что любой результат матча приводит к плачевным результатам на улицах. Проиграет команда – нужно показать горечь поражения. Выиграет – можно колотить всё с радости. К тому же иногда непонятно вообще, что лучше: победа или поражение? Ведь Франция, как и многие другие страны Европы, перенасыщена выходцами из других государств. И их эмоции тоже требуют выхода. Вот выиграла на Чемпионате мира 2022 сборная Марокко у Испании – и по многим городам Европы прокатилась волна радостных погромов, проиграло Марокко Франции – погромы приняли иной настрой. А ведь французы радовались победам, но готовились, особенно полиция. И было к чему, говорят, даже Триумфальную Арку чуть не сожгли. Но худшее ждало страну впереди. Ведь в финале её сборная уступила Аргентине. И тут уж негодованию болельщиков предела почти не было. И кабы это было исключением, да нет, уже правило, не впервой болельщикам давать волю своим чувствам.
Мы смотрели на это со стороны и не понимали: как так можно? Ну ведь правда, зачем всё крушить? Однако нам стоило лишь чуть-чуть поднапрячь память и вспомнить «желтые жилеты» да заколоченные фанерой витрины магазинов в центре Парижа. Но не только это. Самое главное ждало страну в следующем, 2023-м, году.
Протесты против пенсионной реформы были довольно беззубыми: выходили на улицы сотни тысяч людей по расписанию, каждый четверг, шли со своими лозунгами, никто им особо не мешал, они особо не безобразничали. Нет, конечно, как всегда это случается, к ним примазывались разные экстремистские группировки, известные под кличкой «Тото», или “Black block” в англоязычных странах. Они отрывались по полной, били стёкла, жгли всё, что горит, ввязывались в жёсткие драки с полицией. Но по всему чувствовалось – не они определяли протест, они сами в нём были чужими.
