Дьявол.
Чувство, что меня развели не отпускало. От присланного дедом договора, этот отличался весьма и весьма сильно. Основные пункты по разделу имущества в случае развода, а также управление общими активами были стандартны, но вот остальное… Самое интересное, что они были уверены в том, что я этот хлам подпишу. Этот Кен, с постоянной чесоткой между ног, даже в кафе припёрся. С родителями познакомиться, чтоб его.
– Господин… – Я пощёлкала пальцами, вспоминая имя. – Джон МакАлистер, верно? Господин МакАлистер, я отказываюсь подписывать. Мне непонятно, на что вы рассчитывали, подсовывая это. – Я брезгливо тыкнула в бумагу. – Но в нём определённо отсутствует очень важный пункт.
– И какой же?
– Добровольное согласие.
Высокий старик с натянутой на череп сухой и гладкой кожей, тяжело поднялся с кресла, и стуча тростью с алмазным набалдашником, дополз до стола. Он окинул мою скромную персону с головы до ног заинтересованным взглядом, задержался на сокрытой скромным вырезом груди и удовлетворённо хмыкнул. По-стариковски растянув тонкие губы в насмешливой улыбке, мой будущий бывший свёкор неожиданно громыхнул:
– Подпись не обсуждается. Ты здесь для того, чтобы я оценил будущий вклад в генофонд моей семьи.
– Кажется, мы друг друга не поняли. – Я кашлянула. – Мой дед не имел права заключать брачный договор, и соблюдать условия вашей сделки я не буду. Я была весьма вежлива и пришла сюда лично, чтобы озвучить решение. На этом считаю наш разговор оконченным. Всего доброго.
Я не из робкого десятка. Моё воспитание было весьма суровым, но здесь – в фамильном особняке одной из богатейших семей Америки – я чувствовала себя плохо. Меня тошнило от одного вида дорогих ковров и эксклюзивной мебели, что уж говорить о хозяевах этого дома. Собрав всю волю в кулак, дабы не показывать слабину, а то, чего доброго сожрут и косточки не оставят, я поправила юбку и встала из-за стола.
Выход был прямо передо мной, в каких-то несчастных двух десятках шагов, когда дедок, весьма известный своим скверным характером, ядовито рассмеялся, и пристукнув тростью, крикнул:
– Кейн, она подходит!
– Хорошо.
Из смежной с залом комнаты вышел мой жених. Если бы не знала, какой он на самом деле, то давно бы уже бежала выбирать платье. Но я знала. И чувство гадливости заставило стиснуть покрепче зубы.
Кен.
Он же Кейн МакАлистер, звезда мирового масштаба и наследник этого старика. Единственный. Кейн был старше меня и гораздо… опытнее. Счёт его любовницам перевалил за несколько сотен: манекенщицы, наследницы богатых семейств и даже несколько принцесс. Не наследных, разумеется, иначе он давно бы головы лишился, ну или головки, тут уж как повезёт. Причина, по которой его семья согласилась на брак, была банальна и до страшного проста – мой дед имел некий долг перед Джоном МакАлистером, который в обмен на меня, согласился этот долг списать.
Почему я?
Этот вопрос я задавала своим родителям и тем, кто мог помочь вот уже на протяжении почти года. Первое и последнее письмо от деда я получила в день поступления в академию. В простом конверте лежал только договор и маленький листок бумаги с размашистой росписью Виктора Домогарова. С одним-единственным словом: подпиши. Всё.
Моя мать тогда едва не родила за месяц до срока, отчим поднял все связи, чтобы найти выход, но… Продажу Виктор совершил очень аккуратно, ни единого шанса избежать свадьбы. Он учёл свой прошлый опыт, когда мою маму пытались выдать замуж, тогда ей удалось сбежать и устроить жизнь по своему вкусу. Виктор всегда был успешным бизнесменом и учился на чужих ошибках. Продав меня самому наглому и бессовестному кобелю, которого только можно было представить, он тихо умер. Сволочь. Останься он в добром здравии, придушила бы собственными руками.
Родители защищали мою честь до совершеннолетия, и теперь, когда мне исполнился двадцать один, я должна сама раз и навсегда покончить с этим.
Кейн стоял у камина, рассматривая меня словно товар: ноги, бёдра, грудь, лицо. Да, внешностью меня бог не обидел. Она стала моим личным проклятьем – ни один мужчина не пытался видеть во мне кого-то больше, чем просто красивую куклу. А уж если посчитать мои деньги, то хоровод из женихов прочно обосновался у нашего дома. Мать старалась перевести всё в шутку, но я-то знала ей цену, поэтому и поступила в академию.
Я вспомнила один из пунктов брачного договора: жена Кейна не имеет права тратить время на высшее образование, она должна рожать наследников. Зачем? Это же глупость, в двадцать первом веке и не учиться, но эта семья считала по-другому. Жена – в дом, муж – добытчик. Старик был неумолим, так и только так он видел свою жену и жён его сына и внука. К сожалению, родители Кейна погибли при невыясненных обстоятельствах около года назад, и единственный, кто мог продолжить род МакАлистеров был Кейн. За которого ни одна приличная семья не готова была выдавать свою дочь. Ходили слухи, что Кейн балуется мальчиками. Бред, скорей всего, но подмоченная репутация отсеяла большой процент потенциальных невест.
– Я знаю, – начала я, пока этот ходячий манекен не успел открыть свой рот.
– Что ты знаешь? – Джон повернулся, но у Кейна лишь слегка приподнялась тёмная, изящная бровь.
– Я знаю, что подхожу вам. – Щёлкнув зажигалкой и прикурив, начала загибать пальцы: – Внешность, родословная и, главное, – кольцо дыма скользнуло к потолку, – мой характер. Я наслышана о Кейне. – Мой взгляд задержался на карих глазах, на дне которых вспыхнул огонь азарта. – Ваш внук, господин Джон, любит охотиться на женщин. Он получает от этого невероятное удовольствие, к тому же не каждая разделит его, кхм… вкусы.
– О чём ты? – Голос Кейна буквально пронзал. Да уж, таким бы голосом, да в ушко непотребства шептать…
Ох, о чём это я. Прикрыв глаза, смахнула наваждение и продолжила:
– О том, что Кейн слегка неуправляем в сексе, и не каждая девушка из высшего общества готова на такие… забеги. Знаете. – Я обратила внимание на поджатые губы деда. – Я бы хотела посмотреть на ту идиотку, что захочет стать его женой. А я не идиотка. У меня довольно старомодные взгляды на брак и верность, и ваш внук не подходит на роль моего мужа. Никогда. К тому же, моя семья владеет большим, очень большим состоянием, и в этом замужестве для меня нет никакой выгоды, тем более что я дорожу своей свободой. Денег у меня столько, что можно задницу подтирать. Да и внешность Кейна меня не интересует, в куклы я в детстве наигралась.
– Ого-о, – выдохнул дед, и выпрямившись, двинулся в мою сторону. – Какая женщина!..
Усевшись напротив, Джон откинул крышку шкатулки и вытащил сигару. Прикуривая и одновременно наливая в стакан бренди, он обернулся к помрачневшему внуку:
