Люцида Аквила - Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона

Арт-иллюстрации на вклейках

Imaginary Canvas, Babayka Lesnaya

Иллюстрации на форзацах Люциды Аквилы

Комикс создан иллюстратором aseillle

© Люцида Аквила, 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Варнан Лиссуа был возвращен в свою деревню. Покинув Асдэм, он будто пробудился от страшного сна и забыл почти все, что в нем видел. За прошедшее время его чувства к любимой не остыли, а жестоко подавлялись демонической тьмой. Люциан сочувствовал мужчине. Он отдал ему одну из заколок, которые прикупил для Амели, чтобы тот преподнес ее в качестве свадебного подарка, ведь именно за ним Варнан отправился в Несуществующий город.

Лавелла была счастлива увидеть жениха, как и он был рад ей.

Пообещав, что заедут на свадьбу, заклинатели отправились в резиденцию клана Луны, которую покинули несколько месяцев назад. По пути Абрам и Сетх не переставая расспрашивали Эриаса и Люциана о произошедшем в Асдэме. После краткого пересказа двух минувших недель владыка Луны еще долго пытался заманить насторожившихся товарищей в свой «монастырь», убеждал, что Кай не опасен и демонический город стоит оставить в покое. Абрам и Сетх сопротивлялись его влиянию, но потом в разговор вступил Эриас и заверил, что Люциан вовсе не спятил и им действительно стоит унять беспокойство. Люций поразился поддержке лучшего друга в таком вопросе, ведь тот, казалось, был не прочь уничтожить и демонический город, и Кая заодно. Но вместо этого поддержал и помог угомонить чужой пыл, вынудив Абрама и Сетха принять их сторону.

Что касается Хаски, превратившегося в Лиона, то он быстро втерся в доверие к заклинателям. Абрам и Сетх радушно приняли чужеземного бессмертного и не приставали к нему от слова совсем. Бог Обмана оказался до ужаса убедителен: он наврал, что является заклинателем и на годы застрял в Асдэме, а Люциан и Эриас помогли ему выбраться. Он так безмерно благодарен им, что готов предоставить помощь в любом вопросе. Звучал рассказ настолько правдиво, что даже Люциан и Эриас почти поверили. Поверх и так громадной лжи Хаски добавил еще пару деталей о том, что потерял очень много времени в Несуществующем городе, и поэтому адепты его клана могут не вспомнить, кто он такой, а он не вспомнит их. Эта ложь выдалась столь же правдоподобной, как и предыдущая. Абрам и Сетх прониклись и пообещали прикрыть уважаемого бессмертного, если тот попадет в неприятную ситуацию с теми, кого не помнит.

До резиденции они добрались почти без происшествий – за исключением мелкого дельца о бессознательном мертвеце – и прибыли в клан Луны раньше, чем Люциан снова заболел. Адепты встретили их радостными возгласами: они стали свидетелями редчайшего события – возвращения людей оттуда, откуда не возвращаются. Даже младшие ученики знали о поездке Люциана в Асдэм, потому что Абрам и Сетх, оставшиеся вне города, две недели слали лунных филинов с письмами, в которых рассказывали о положении дел.

Вернувшимся не дали времени на отдых. Советники сразу облепили их и потребовали у Люциана созвать собрание, чтобы узнать обо всем произошедшем. Стоя посреди оживленной улицы в кругу сотни своих людей, владыка Луны долго ругался со стариками – он не хотел утомлять Эриаса и остальных еще больше, поэтому настоял не беспокоить их один день, а совет назначил на завтра. Заклинатели были возмущены, но взгляд их владыки обратился в такой нестерпимо холодный лед, что мог бы отморозить их вздернутые носы. Подчиненные вынужденно отступили, пропуская отряд из пяти человек в сторону главного дома, где жили Люциан и Эриас. Туда же должны были поселить и Лиона с Абрамом и Сетхом.

– Люциан!

Амели встретила его в чайной комнате, едва сдерживая слезы, заставившие ее сапфировые глаза блестеть. Она бросилась к нему, бранясь и не скрывая обиды, но обняла так крепко и тепло, словно этой обиды не было вовсе.

Люциан хоть и был уставшим, но пошел к ней сразу после того, как расселил товарищей и переоделся. Он думал, что ему будет тяжело вести очередной диалог, но ошибся: при виде Амели усталость отступила и сменилась искренней радостью.

– Тише, – шепнул он и успокаивающе провел ладонью по ее волосам цвета воронова крыла, когда Амели обняла тонкими руками его за талию. Она была облачена в серебристые клановые одежды и пахла сиренью. Люциан чмокнул ее в макушку и тоже обнял, чувствуя заполняющее душу тепло.

В Асдэме он этого не замечал, только сейчас осознал, насколько скучал по миру живых, по своему клану и близким. Он будто бы приехал в родительский дом, который ранее вынужденно покинул.

– Ты обещал вернуться после охоты в Валар, так почему же вместо этого уехал невесть куда? – пробурчала Амели, прильнув щекой к его крепкой груди.

– У меня не было возможности заехать в резиденцию, чтобы поставить всех в известность. – Голос Люциана звучал спокойно и ласкал слух, как летний ветерок кожу. – Пожалуйста, не сердись на меня. Давай выпьем чаю и поговорим.

Амели кивнула и, разомкнув объятия лишь через минуту, нехотя отошла от него. Взяла Люциана за руку, словно боялась, что в следующий миг он снова ускользнет от нее, и повела к чайному столику. Когда они устроились на подушках напротив друг друга, Амели принялась разливать ароматный травяной напиток.

– У тебя есть время поведать мне обо всем, что случилось? – спросила она. – Как ты смог добраться до Асдэма и что пережил, пока находился там?

Люциан протянул руку, принимая от Амели наполненную чаем пиалу.

– Думаю, да. Сегодня я свободен, расскажу, что успею.

Конечно, он не собирался врать о своем путешествии, но предпочел не говорить, что Морион и Кай – одно лицо. Вдруг один из заклинателей наткнется на него в мире живых? Будет весьма непочтительно, если демона попытаются убить, особенно учитывая, что когда Кай блокировал силы, то слабел и его можно было легко ранить. Люциан и сам видел одну из таких ран – они явно не были безболезненны и безопасны.

Он уклончиво поведал Амели о том, что какой-то бессмертный помог им добраться до Асдэма, но потом они с ним разминулись и самостоятельно отыскали владыку демонов, который на самом деле оказался владыкой тьмы. Также пояснил, что эти двое могущественных разные сущности: одна из них вершит злодеяния, происходящие в мире, а другая желает прекратить это. О своих снах и янтаре Люциан упоминать не стал – и не собирался вовсе. В целом, он сильно сократил рассказ: умолчал о походах в трапезные и питейные заведения, о попадании в Царство Теней, о знакомстве с богами и о подробностях общения с демонами. Лишь сообщил, что видел, слышал, говорил, – все то, что помогло бы составить целостную картину происходящего.