Я приехал на старое деревенское кладбище за неделю до праздника Святой Троицы, чтобы прибраться на родных могилках.
Было раннее утро, поэтому машину удалось оставить недалеко от входа на кладбище.
До места где покоились мои родители, бабушка с дядей и ещё несколько далёких предков, нужно было пройти от входа около ста метров.
Подойдя к старой кованной калитке, мой взгляд упал на возвышающий вдали гранитный камень, который находился за территорией кладбища в окружении подрастающей травы и иван чая.
Странно, ещё год назад его здесь не было, подумал я заходя на территорию последнего пристанища останков усопших.
Здесь всегда тихо и спокойно, размышлял я, медленно двигаясь вдоль старых могильных оградок.
Как будто всё замерло и лишь иногда пение птиц словно колыбельная начинала звучать, от куда-то с высоты вековых деревьев.
Очистив могилки сродников от травы и завявших прошлогодних листьев, я покрасил кресты и оградку синей акриловой краской, тем самым освежив их внешний вид.
Закончив все дела я направился обратно к машине, чтобы успеть заехать к другу детства, с которым теперь удавалось свидеться только при таких нечастых приездах.
Я уже третий десяток живу в большом и шумном городе, а он так и остался в нашей родной деревеньке, насчитывающей три десятка домов.
На выходе с кладбища я опять увидел тот одинокий камень.
Любопытство меня пересилило и я решил его рассмотреть поближе.
Подойдя к нему, я увидел, что камень оказался почти с меня ростом.
На нём была расположена фотография очень красивой, молодой девушки и выбиты :
Анастасия Луговая и дата, которая указывала, что девушка прожила всего лишь тридцать два года.
Фамилия девушки мне показалась знакомой.
Кто она и почему именно здесь нашла она место своего упокоения?
Эти мысли крутились у меня в голове, пока я возвращался до своего автомобиля.
Добравшись до машины, я поехал навестить своего друга в деревню, которая находилась в полукилометре от кладбища.
Двигаясь по грунтовой дороге, которая огибала практически всё кладбище, я проехал мимо восстанавливающего старинного храма, семнадцатого века постройки.
Новая кровля и свежепокрашенные купола с крестами говорили, что восстановление его с Божьей помощью идёт полным ходом.
Невольно нахлынули воспоминания из детства, как бабушка водила меня сюда на службу и крестный ход, под неповторимый, пасхальный звон колоколов.
Потом храм закрыли и службы прекратились.
Но не прекращалась молитва бабушки перед висящими иконками и горящей лампадкой в её маленькой комнатке в нашем доме.
Как давно это было…
Добравшись до дома своего товарища я вошёл во двор.
Здесь меня встретил лай старого кавказца Рекса, который уже добрый десяток лет живёт в огромной клетке с тридцатимиллиметровыми прутьями.
Такие времена, что живя в частном доме желательно иметь большого, хорошего сторожа.
На лай из дома вышел хозяин, мой друг Серёга. Поздоровавшись мы вошли в дом, где нас встретили его супруга и дети.
Одарив всю семью столичными подарками, я был усажен хозяевами за щедро накрытый стол продуктами домашнего хозяйства.
За трапезой потекла неспешная беседа о жизни и новостях произошедших в течении года.
Вспомнился мне и мучающий меня с утра вопрос о странной могилке, находящейся за территорией нашего кладбища, который я и озвучил.
За столом вдруг воцарилась тишина и лишь движение секундной стрелки настенных часов нарушало её.
Да это могила дочери Петра и Анны Луговых, прервав тишину сказала супруга хозяина дома Ольга.
Они через два дома от твоих родителей жили.
У нас в деревне про неё стараются не говорить.
Очень уж странная в последние несколько лет эта девица была.
Да…, считала себя ясновидящей.
Петра то ты может помнишь, сказал Сергей.
Мы ведь с ним в одной школе учились, только он был года на два старше нас, а Анна, она из соседней деревни была.
Ещё в школе сошлись, всё за ручку ходили и когда Петра в армию забрали, она ждала его.
А когда вернулся, то практически сразу свадьбу справили.
Через год родилась Настя и они купили дом рядом с вами, но ты в это время уже в столицу уехал учиться.
Да точно помню их, ответил я.
Мы даже здоровались.
Ведь пока родители живы были и навещал их, видел Петра с Анной и девчонку их шуструю, весёлую такую.
На могиле, на фотографии она просто красавица…
Была красавица, прервала меня Ольга.
Да уж точно была, повторил за ней Сергей.
А что случилось то, спросил я.
После окончания школы Настя уехала из деревни в северную столицу и поступила в институт, который в последствии успешно закончила.
На третьем году обучения она проходила практику в крупной торговой компании, где зарекомендовала себя с положительной стороны.
После окончания института её приняли туда на работу без испытательного срока. В первый год работы и общения с коллегами, она узнала о том, что многие из них посещали курсы личностного роста в закрытой, частной школе под названием
«Школа личностного роста и программирования человека – «Осознание».
По их отзывам складывалась картина, что всех успехов на работе они достигали лишь благодаря этим курсам и непосредственно основательнице школы и «мастеру», как она себя называла со странным именем Туай.
А Настина подруга и одновременно коллега по работе по имени Света, по секрету сказала, что благодаря Туай у неё даже появились некие способности, благодаря которым она может программировать собственное будущее.
Тебе обязательно нужно сходить на эти курсы говорила она.
Они платные, но поверь, что те знания, которые ты получишь они стоят намного дороже.
Я уже четыре года посещаю эту школу.
Ты не представляешь с какими людьми я там познакомилась.
Люди приезжают сюда на обучение со всей страны, а преподаватели этой школы ездят на обучение по всему миру и привозят в школу только лучшие знания, которые помогают человеку найти и реализовать себя в этой жизни.
Какое-то время у Насти были сомнения по поводу этой затеи, но уговоры подруги и одобрение коллег сделали своё дело и она сдалась.
В назначенный день, по окончании рабочего дня они отправились в центральный район города, где находилась школа.
Двухэтажное ничем не выделяющееся здание находилось на старинной набережной, в 10 минутах пешей прогулки от метро.
Ни на доме, ни на массивной деревянной входной двери не было никаких табличек дающих знать, что именно здесь находится.
Лишь неприметная кнопка звонка, расположенная в углу на деревянном дверном косяке и небольшие камеры наблюдения расположенные по периметру здания, были связью между улицей и жизнью за стенами этого дома.
