Глава первая
Москва новогодняя сияла яркими огнями. Улицы, переулки, большие проспекты, площади украшали блестящие немалые снежинки. А ещё мишура, серебристый «дождик», гирлянды и новогодние игрушки. И те и другие забавно дрожали и колыхались на ветру. И чудно и на славу блестели на красавицах ёлках. И заражали настроением на большие выходные. Кое-где во дворах и на площадях стояли снеговики и снежные бабы. И одним своим видом призывали веселиться. То тут, то там появлялись на тротуарах и дорогах разные по виду забавные персонажи и главные виновники торжества всякого рода Морозки со Снегурочками. Но их выдавала то походка, то говорок, то странные привычки и манеры. Странный оголённый в одних трусах Морозко ехал на бордовом кабриолете. Его украшала лишь белая длинная густая борода. По виду он сбежал от любовницы, когда неожиданно появился её ревнивец муж. И просто не успел одеться, спрыгнув, как настоящий супермен с пятого этажа богатой виллы. Он ехал быстро под сотку. И распевал громко и пьяно новогодние песни. Один ещё такой Морозко с синей бородой угнал со склада грузовик с подарками. И жаждал те продать втридорога до сочельника. Но его сгубила жажда наживы и крепкая выпивка. Он врезался в столб на Кутузовском проспекте, хотя его никто не взялся. Но теперь он попался. Его повели копы в наручниках. Он же божился, что, мол, я тут не при чём… Я вёз подарки детишкам на ёлочку… Не надо меня в наручники. Я настоящий дед Мороз. Могу и заморозить… В паре кварталов бежала по тротуару со всех ног Снегурочка в синем пальто и с длинными белыми косами. И те покосились, приклеенные к её коротким волосам. Она под видом доброй милашки, рассказывала стишки дедам Морозам. И затем выхватывала у них мешки с подарками. И бежала со всех ног, сделав дело. И уже пострадало немало добрых сказочных персонажей. Но теперь лживую Снегурочку гнала служебная немецкая серебристая овчарка Альма-Роза. Так её кличут потому, что к ней пристало два имени. Глаза отдавали золотистым цветом. Из большой клыкастой пасти тянулся парок. Язык дрожал и висел на губе. Она при беге прямо взлетала. Снегурочка уже дышала тяжело, имея лишний вес пятьдесят килограммов. Она пышка. И весит больше сотни. Лицо покраснело. Она избавилась от мешка с подарками. И пыхтела как паровоз. В руке держала белую бороду того смельчака деда Мороза, который оказал ей сопротивление. Милка Бучина из небольшой деревушки. Она крепко врезала молодому парню, как оказалось, бодибилдеру по лицу и шее. И смогла повалить того лишь с пятого удара. Он крепко схватил её за косы. Она теперь бежала быстро. Но всё же косолапила. И отдышка дала о себе знать. Копы пустили собаку. И теперь игривая молодая овчарка села на самый хвост лживой Снегурочки. И прыгнул мощно с разбега. И полетела как снаряд, пущенный из катапульты. И всеми своими когтистыми лапами ударила пышную Снегурочку по спине. И та ощутила такой толчок, что не смогла сохранить равновесие. И даже её большой вес не помог. Снегурочка Милка Бучина повалилась тяжело на самый тротуар. И упала крайне неудачно, расквасив себе нос до крови. И ещё слегка свернула себе левую руку. И та тут же немного припухла. Милка, лёжа на животе, застонала от боли. И стала отмахиваться от собаки, которая пробежала прямо по ней несколько раз. Альма-Роза вошла во вкус, поймав своего первого правонарушителя. И не могла нарадоваться. Она стала игриво терзать пастью полушубок Снегурочки. И пока бежали копы по тротуару, успела облизать щекастое лицо сельской милашки. Альма-Роза немного сжалилась над девушкой. И даже мило заскулила, переживая, что данная мадам теперь встретит Новый год за решёткой. Копы поспели быстро. И прихватили пышку за руки. И тут же дали той понять, что, мол, вы арестованы и задержаны… Милка не сдержалась и ответила сразу, мол, отпустите меня домой… Я родом из села, там мой муж пьяница. Он нигде не работает сволочь… У меня пятеро детей. Мне их кормить надо… Дом не топлен. И обед надо варить. Я ещё молодая. Хочу быть счастливой. И ещё хочу детишек… Пустите меня придурки… И собаку свою уберите… У морда какая… Копы повели милашку в служебный автомобиль. И ещё раз зачитали её права.
Повеял лёгкий ветерок. Красиво порошили небольшие снежинки. По Кутузовскому проспекту живо неслись автомобили, мерцая яркими фарами. И здесь в потоке несколько затерялась белоснежного цвета тачка-седан такси. На её крыше красовались жёлто-тёмные шашечки. На тонированных стёклах отражалась вся реальность. За рулём восседал упитанный человек в кожаной потёртой кепке. Его вид в профиль напоминал медведя. Глаза синеватые навыкате, как будто он был чем-то напуган. Он рулил уверенно, находясь за рулём не один десяток лет. В салоне пахло ванилью от сувенира, который забавно раскачивался на цепочке. Тихо шумело радио. На заднем сидении восседал тот самый небезызвестный деревенский мачо Алекс Дикообразов. Он же Большой Пупсик. Он же из того села Марио. Но он и сам уже не помнил всех своих кличек и имён, который сам же напридумывал целую гору. Алек выглядел свежо. Лик приятный. Глаза цвета океана. Нос прямой. Губы полные. Выбрит гладко и пострижен красиво. На нём кожуха. На голове шапка ушанка. Низ украшали джинсы и его любимые валенки. Он по виду витал в облаках. Но всё же иногда смотрел по сторонам, любуясь на московские новогодние улочки. И заметил, как на тротуаре копы схватили ту самую Снегурочку. Ей на руки надели наручники. И тут же повели в сторону служебного автомобиля. Собака Альма-Роза их сопровождала важно. Алекс, сидя в такси, плотно прижался к стеклу. И немного улыбнулся. Мысли путались. «Вот же дура какая-то попалась. Ещё и Снегурочка… Вон там мешок валяется с подарками. Явно она его свистнула и хотела убежать… Есть же такие дуры. Хотела убежать. Не вышло. Хаахахахааа… Теперь посидит и подумает. Мне то что… Кажется, её собака схватила. Вот это да. Я в Москве… не могу поверить, что я в Москве. Даже немного не по себе как-то… Едем на такси в аэропорт. Что-то мне как-то дурно. За фига я купился на всю эту хрень. Мне как-то дома лучше. Сейчас бы сидел у камина в своём доме. И жарил бы сосиски или зефир. Взял бы пивка или что покрепче. И просто весело провёл время. Или бы поехал на лыжах к ёлкам. По своим горкам. Вот это веселье, я понимаю. Взял бы с собой своего пса Джонсона. Он бы меня потащил на лыжах. Сейчас он там дома. Стережёт наш дом. Мой славный малыш. Наверное, в будке сейчас лежит и видит десятый свой чуткий сон. А я здесь в Москве. Здесь красиво. Но мне как-то неловко немного. Я в такси. Сто лет не ездил в такси. И на фига я повёлся на эту хрень… Вот же я попал. Но не только я… Мы попали. Аня со мной. Или я с ней. Там разберёмся. Аня помешалась на этой бабке. Вот не могу поверить, что она купилась на этот развод. Это же реально глупо. Ладно. Я деревня, как говорит Аня. Но даже я понимаю, что это тупо… Но поди, скажи это Ане. Она настроена серьёзно. Кажется, та бабка крепко за неё взялась. Мавра её вроде бы зовут, как она сказала. И бабла нам отвалила много. Откуда у неё столько денег. Наверное, что-то заложила дорогое. Да плевать. Я немного помешался, глядя на эти бабки. Но сейчас я это я. Мать ети. И меня просто так не проведёшь. Вот понять не могу. Откуда там на горе в нашей глуши появился ладный домик. Прямо как из сказки. И выглядит красиво. Я же знаю. Я там вырос. Я там каждый куст объезжаю на лыжах. И не видел никогда домика такого ладного. А тут на тебе. Бабка в нём уже живёт. И печь топиться. Быть такого не может. Вот если только это не чертовщина какая-то… Откуда там взялся и появился этот милый домик. Там только развалюхи стоят. Поверить не могу… Эта бабка чокнутая на всю голову. Зачем мы ей сдались? Она и сама могла всё сделать. Но нашла дураков, видать. Как это Ане объяснить. Она не хочет меня слушать. Она явно оболванена этой бабкой. Она её типа приворотила. Вот уж точно. И я чуть не поддался на её чары. Но у меня своего рода иммунитет на такое дело. Хотя и он даёт сбои. Но сейчас-то я в своём уме. Но не могу ничего толком Ане рассказать. Вот крутяться слова на языке. Но не могу сказать. Значит, бабка и меня заворожила. Но я в своём уме. Ничего не могу понять. Бежать что ли… Выскочить из такси. И бежать куда попало. Плевать на всё. На эту бабку, на её бабки… Хотя явно что-то останется. И куплю себе новую моторку… Но лучше бежать, черт с ними с деньгами. Сам заработаю. Тут такое твориться. Но не могу бросить Аню. Это глупо. Бросить Аню. Просто бежать прямо сейчас. Открыть дверь тачки на ходу. Выпрыгнуть из машины. И бежать, куда глаза глядят. Вот это верный план. Но не могу так поступить с Аней. Как её бросить? А если опять эти плюши оживут. Мать их ети… Они легко её могут обидеть. Знаю, что она даст им отпор. Но их много, их больше. Аня одна одинёшенька. Кто её подстрахует? Если я убегу… Я уже представил ясно, как я выпрыгнул из тачки и побежал… Эти плюши меня уже бесят. Они как ком на голову падают… Надо сплюнуть… Мы с ними покончили. А если они снова пробудятся. И будут бить меня. Всё ещё ос немного припухший у меня… Так они меня били, пока Аня не подоспела. Надо сплюнуть… Эти плюшевые медведи мне уже сняться. Мама роди меня обратно. Не выходит з головы тот домик бабки. Она же Москвичка. Как она оказалась в нашей деревушке… Приехала на своей ретро-тачке? И вдруг сразу заехала в новый домик. Такого не бывает. Я свой дом строил пять лет что ли. Ещё и не достроил немного… А тут на тебе готовый дом. Там у неё мило… Так было жарко… Мы пили чай с пряниками. Вернее, Аня пила чай с пряниками. А я только смотрел. Так хотелось угоститься. Но я не стал. Как я утерпел, сам не знаю. Я ещё подумал, что на Аню такое нашло. Она съела, кажется, больше бабки этих пряников. Ела и ела. Вот же дура. И чай пила… И явно бабка её этим подкупила. Может, правда, бежать. Кажется, Аня одержима. С чего бы ей помогать бабке. Она сама от неё сначала натерпелась. Она же за ней гналась на трассе. И Аня её боднула своей тачкой. Бабка улетела с дороги. И тачка её загорелась и взорвалась. Аня всё видела, как сказала… А теперь Аня вдруг решилась ей помогать. Аня точно одержима. И я с ней, как ни в чём не бывало еду… Мне что-то жутковато стало немного… Может, потому она так себя ведёт. Опилась её чайком с пряниками… Как бы на меня не напала. Но вроде бы Аня она и есть Аня… Но кто знает. Бабка та ещё старая калоша. Она могла её умело обворожить… И явно обворожила… Мне что-то тошно немного…», – подумал он. Алекс глубоко вздохнул. Он натужил свои мощные бицепсы. Он бегло глянул на девушку. Анна восседала на заднем сидении у дверки. И выглядела на миллион или даже на целых два миллиона долларов. Она выглядела мега сексуально как всегда. Её украшала пальто расцветки белого ягуара. Под ним декольте, словно прозрачное. И грудь оголена богато. Она, как будто, специально оголила свои сочные «лимончики». Соски острые смотрели в разные стороны. На шее висело украшение в виде золотой цепочки. Низ милашки украшала короткая плюшевая юбка и белые кроссовки. Коктейльный стиль. Аня нисколько не прятала свои стройные богато оголённые ноги. На них колготки в милую сеточку. И слегка поглаживала те руками. В них держала свой талисман. Её золотистый небольшой плюшевый мишка мило расположился у неё на коленках. И смотрел в одну точку. Аня и того немного поглаживала по голове. И по виду так успокаивала свои нервы. Но она нисколько не волновалась. И вид как у стальной сексуальной обожжённой огнём крошки. Казалось, они видела много и знала много. Аня смотрела прямо. И ни один мускул не дрожал. Лицо округлое белело. Глаза тёмно-золотистые. Там жил бурный водопад. Нос тонкий. Губы полные алые. И видна лёгкая улыбка. Но Анна не улыбалась. Она таила глубоко в себе все эмоции. И красиво потянула губками. Она немного замечталась. Её кружили мысли. «Алекс ведёт себя как деревня. Ведь сказала ему, веди себя как все. Просто будь как все… Но он всё равно деревня. Вот видно, что он из деревни. Ну да ладно. Тут в Москве хватает таких как он. И всё же он делает успехи. По крайней мере, наделся нормально. И то сойдёт. А то привыкла уже видеть его во рваной телогрейке без майки и рубашки на голое тело. У него рельефный торс и бицепсы крутые… Но так то уж не надо их пиарить… Но думаю, он это делает не специально. Просто он деревня. И там так принято ходить в его деревне. Ходит там в одних плавках, телогрейке и валенках. Вот это стиль. Хииихихиии… Говорит мне мама недавно, что, типа я тебя предупреждала, что будешь краснеть за этого типа сельского. У него ни кола ни двора. И штанов нету… И подставит он тебя, что мало не покажется. Деньги выманит все. Вот тогда заплачешь и меня вспомнишь… Алкашам тебя продаст каким-нибудь… Мама не права. Вернее не во всём права… Алекс не такой как другие деревенские. У него есть чувства. И он меня не продаст алкашам ни за что на свете… Он не такой. То что он не умеет надеваться, не его беда. И то, что ему надеть нечего, тоже не совсем его беда. Хотя это его беда. Штаны у него есть. Он нормальный. Просто ему надо показать, как люди живут. Я уже поняла, что это на него мало повлияет. Но всё же сейчас он похож на человека… В кожухе такой красавчик. И под ней не голый торс. А что-то там есть. Рубашка весьма милая индейская. Где он её взял? Это неважно. Как-то он странно на меня смотрит? Вот же балбес деревенский. Он наверняка думает, что я спятила, на мне порча, сглаз, что ещё и я одержима… И, наверное, я близка к этому самому. Ну типа я скоро осатанею. И теперь могу напасть на него… Вот сто пудово. Он так и думает. Он просто своих бредовых книжек начитался. Где-то набрался этой хрени. И теперь сам же и помешался. Хиихихихиии… Иди и объясни ему это. До него не дойдёт. Он деревня. Я же нисколько не помешалась. И бабка тут ни при чём. Просто хочу помочь. У меня доброе сердце. Вот и все дела? Да. Она бабка была бешеной до поры до времени. Но всё прошло. Да мне было не по себе. И даже больше того. Она ведь хотела меня переехать. Но она раскаялась. И даже плакала. Я видела. И она делает вкусные пряники. И чай у неё вкусный. Она душка. Она оказалась душкой. Просто у неё приступы бешенства… И она не приняла таблетку. А он там, наверное, чего-то уже надумал. Типа я одержима. Вот же деревня… Сам же и надумал. Бывают же такие деревенщины… Я до сих пор так и не поняла, где он работает, на что живёт и как живёт… А ведь мы уже давн ос ним знакомы. Просто полный абзац. Блин это его фраза. Я набралсь у него этой хрени деревенской… И мало, что знаю. Надо снова спросить у него…», – подумала она. Аня глубоко вздохнула. Она бегло глянула на деревенского мачо. И мило улыбнулась.
