Луна? Яйцо грифона в небе,
В нем завтрашняя ночь томится.
И ребятишки радостно посмотрят,
Как эта сказочная птица
Из скорлупы яйца родится,
Расправит крылья и закроет небо.
Порадуются этому мальчишки,
Но радость их девчонки не разделят,
В испуге спрячутся и будут плакать…
Вейчел Линдсей
Солнце высветило очертания гор. Гюнтер Уэйл поднял руку, приветствуя светило, и зажмурился от яркого света, проникавшего через светофильтр, пока тот не успел поляризоваться.
Он вез топливные стержни в Чаттерский промышленный парк. За сорок часов до восхода солнца реактор «Чаттер B» вышел из строя, уничтожив пятнадцать дистантников и микроволновой ретранслятор и вызвав ударную волну, причинившую незначительные повреждения всем заводам в парке. К счастью, система выдерживала и не такие «сбои». Когда над Раэтской возвышенностью взошло солнце, новый реактор был уже смонтирован и готов к пуску.
Гюнтер вел грузовик машинально, определяя пройденное от Бутстрэпа расстояние по приметным нагромождениям мусора вдоль Морепаровской дороги. В окрестностях города лежали в безвоздушном пространстве в ожидании возможной переработки списанная строительная техника и вышедшие из строя автосборщики. В десяти километрах отсюда когда-то взорвалась от внутреннего давления цистерна, разбросав по поверхности обломки и гигантских червей изоляционной пены. На двадцать пятом километре все усеивали покореженные колеса грузовиков и детали ходовой части.
Однако на сороковом километре дорога уже была чистой – ровная колея в пыли. Не обращая внимания на голоса в затылке – сообщения службы навигации и системы безопасности, которыми грузовик пичкал его транс-чип, – он прокрутил топокарту на приборной доске.
Здесь.
Гюнтер свернул с Морепаровской дороги и стал прокладывать колею по нетронутой поверхности.
– Вы отклонились от установленного маршрута, – сказал грузовик. – Изменения графика возможны лишь с письменного разрешения вашего диспетчера.
– Да-да, конечно, – громко прозвучал в шлеме голос Гюнтера – единственный материальный звук в обители духов. Наполнять кабину воздухом он не стал, а костюм гасил даже вибрацию грузовика. – Не парься – если не выбьюсь из графика, Бэт Гамильтон не будет против, что я малость срезал.
– Вы превысили лингвистические возможности данной машины.
– Ничего страшного, не бери в голову.
Он ловким движением вырубил радио грузовика и замотал переключатель проводом. Голоса резко оборвались. Теперь он был совсем один.
– Вы обещали больше так не делать, – слова, напрямую транслируемые на его чип, звучали басисто и внушительно, словно глас Божий. – Инструкция «Поколения Пять» четко требует, чтобы все водители поддерживали постоянный радиоконтакт…
– Перестань ныть, тебе не к лицу.
– Вы превысили лингвистические возможности данной машины.
– Ох, заткнись.
Гюнтер проследил пальцем по топографической карте маршрут, который наметил прошлой ночью: тридцать километров по девственной поверхности, где не ступали ни нога человека, ни колесо машины, потом на север по Мерчисонской дороге. При удачном раскладе он мог прибыть в Чаттер даже раньше намеченного.
Грузовик прокладывал колею по лунной целине. Мимо проплывали одиночные скалы. Впереди медленно вырастали горы. Кроме оставленных грузовиком следов, от горизонта до горизонта не было никаких признаков присутствия человека. Тишина стояла идеальная.
Гюнтер жил ради таких мгновений. Когда он погружался в эту чистую, необитаемую пустоту, его наполняло такое чувство, будто все, что он видит: звезды, равнина, кратеры – все это заключено в нем самом. Бутстрэп казался лишь отголоском сна, далеким островом среди клубящегося каменного моря. Никто больше не будет здесь первым, думал Гюнтер. Только я.
В памяти всплыла картина из детства. Было Рождество, он сидел в родительской машине, они ехали на полуночную службу в церковь. Густо, тихо падал снег, устилая улицы Дюссельдорфа безупречно чистым белым ковром. Отец был за рулем, а Гюнтер, обхватив руками переднее сиденье, завороженно разглядывал безмятежный измененный мир. Тишина была идеальной.
Грузовик бороздил мягко-серый перелив приглушенных оттенков – скорее намеков на цвет, чем красок, будто под колесами, прикрывшись пылью, пряталось что-то яркое и праздничное. Солнце теперь оказалось за спиной, и, когда он крутанул руль, чтобы обогнуть валун на пути, тень грузовика метнулась и ушла в бесконечность. Гюнтер вел машинально, завороженный строгой красотой проплывающего мимо пейзажа.
По мысленному приказу ПК стал транслировать на его чип музыку. «Шторм» заполнил вселенную.
Он спускался по длинному и очень пологому склону, когда отключилось управление. Грузовик заглох и остановился.
– Черт тебя побери, тупая машина! – прорычал Гюнтер. – Теперь-то что?
– Впереди непроходимая местность.
Гюнтер ударил кулаком по приборной доске; карты на экранах заплясали. Земля впереди была ровной и пологой, все неровности моря Дождей много сотен веков назад сгладила катастрофа. Чепуха. Он распахнул дверь и выбрался наружу.
Грузовик испугался сущего пустяка: их путь, петляя, пересекал змеящийся провал в земле, похожий на русло высохшей реки. Гюнтер подошел к краю. Пятнадцать метров в ширину и не более трех в глубину. Маловато, чтобы этот провал попал на топографическую карту. Гюнтер вернулся в кабину и с силой бесшумно захлопнул за собой дверь.
– Слушай, тут пологие склоны. Бывало и хуже. Медленно мы сможем проехать, лады?
– Впереди непроходимая местность, – ответил грузовик. – Пожалуйста, вернитесь на исходный маршрут.
Теперь звучал Вагнер. «Тангейзер». Гюнтер раздраженно выключил музыку.
– Ну почему ты никогда не прислушиваешься к голосу рассудка? – Он сердито пожевал губами, тряхнул головой. – Нет, если мы поедем назад, то выбьемся из графика. Через несколько сотен метров эта трещина наверняка кончится. Давай проедем вдоль нее, а ежели что – вывернем обратно на Мерчисон. И окажемся почти в парке.
Три часа спустя Гюнтер наконец выехал на Мерчисонскую дорогу. Он вспотел, плечи ныли от напряжения.
– Где это мы? – кисло спросил он и тут же, пока грузовик не успел ответить, бросил: – Отбой.
Вокруг расстилалась почерневшая земля. Должно быть, из-за шахты «Сони-Рейнфальц» – ее рельсовая трасса вела почти прямо на юг, над дорогой, в обход клиентских заводов, и содержимое вагонеток, видимо, просыпалось на дорогу. Значит, он уже близок к цели.
Мерчисон был одним из главных товарных путей, представлявших собой колеи в пыли, помеченные по сторонам пятнами оранжевой краски. Гюнтер быстро проскочил ряд ориентиров: свалки «Харады индастриал фантейл», «Море Штормов макрофакчуринг» и «Крупп фюнфциг». Все они были ему знакомы. «П-5» обеспечивала эти компании роботами.