Дядя Рашид спрыгнул с самолёта с парашютом, и только уже, будучи в воздухе, вспомнил, что забыл одеть рюкзак! Но делать было нечего – надо было как-то выбираться сухим из этой передряги. Рашиду снова повезло – на нём были семейные трусы. Подарила же судьба Рашиду смелую решительность, но обделила чувством стыдливости. Так вот и поспешил Рашид снять труселя, да использовать их в качестве своего утерянного парашюта. Отсюда и прописная истина: «Парашют потерять можно, трусы – никогда!»
И вот пролетел Рашид над землёю, как фанера над Парижем, не надеясь угодить в дерево или в воду. А угодил он прямо в центр города посередь бела дня, да зацепился ногами за высокую стелу. Используя свои новоявленные акробатически-гимнастические способности, Рашид всё-таки сумел сползти вниз со стелы, да прямо на всеобщий взор к прохожим горожанам.
***
Дядя Рашид был заперт в квартире своей женой Ирой, дабы уберечь его от влияния дворовых друзей и собутыльников. Однако Ира, уходя на работу, не учла того, что Рашид, будучи изворотливым хитроумцем, найдёт в старой кладовке длинную верёвку и сползёт с балкона на улицу, чтобы вдоволь насладиться свободой выходного дня. Но, несмотря на всю гениальную изобретательность его талантливого разума, Рашид никак не мог предугадать, что верёвка будет настолько скользкой, что ни одна депилированная ножка прекрасной нимфы со своим верным подхалимом – платком из рекламы, никогда и рядом стоять не будет с этой предательницей. Поэтому бедный дядюшка Рашид легко соскользнул с верёвки.
***
Россия, начало 90-х
39-летний Рашид только что откинулся для того, чтобы наслаждаться свободой и прекрасной счастливой жизнью со своею невестою Ирой. Не теряя зря времени, хитроумный и шустрый Рашид сразу якобы устроился на подработку, и расписался с молодою девушкой. Тут они и скромный фуршет замутили – пригласили малое количество знакомых, да решили всё отметить только в узком кругу семьи (Рашид да Ира, мать её Мария, да ещё парочка старых дядь знакомых)
Сидели они все как-то посиживали в летний солнечный день. Да вот, домой пришли Рашид с незнакомым, подозрительно красивым и нервным молодым пареньком.
Рашид естественно представил нового-зелёного, цветущего-халёного:
– Так мол и так, наш бригадир приставил ко мне новичка-ученичка Артёмку, всего 16 лет, а уже – работяга! Сразу виднеется в нём будущее «Восстание Красного Союза». Да велел мне бригадир за ним пока поприглядывать, да с собою поводить – нас на обед отпустили, а ему далеко видать до дому ехать, а он, никчёмыш такой, с собою обед то не взял. Вот я и решил его к нам на обед привести.
– Да не вопрос, садись за общий стол, налягай – молодое брюхо наполняй! – ответила ему статная хозяйка-Мария.
Сел молодой блондинистый Артёмка за стол, подозрительно посмотрел на тарелку, взял ручонкой ложку и стал брезгливо отпивать жижицу суповую.
Ну, вроде как после сытного обеда семейно-дружеский коллектив потянуло на беседы философские, да мирные. Разговорились что-то все, да забылись немного. Каждый был занят своими делами. Было спокойно всё в доме. Однако наскучило Рашидке выслушивать красные и весёлые байки бывалых советских старейшин. Волосатый да рогатый чёрт-перечёрт закрался в голову Рашидке. И вдруг захотелось мужчинке чего-нибудь такого, чего он давненько не испытывал на своём организме. И вот, шепнул что-то Рашидко Артёмке на сладко ушко, а потом обои сразу вместе демонстративно встали, да покинули всеобщую гостиную, да заперлись в туалете сразу обои вместе. А ещё к тому, довольно подозрительно долго оттуда не выходили. Через часик примерно, наконец-то вышли товарищи. Оба краснощекие, да неестественно вспотевшие в это время года. А как оно бывает, летом отопление выключают, и вспотеть естественно довольно трудно. Но хитрый Рашидко знал толк и кумекал во всех делах уже разборчиво. Знал он мир и опыту заранее поднабрался. Ну, и заодно – с молодым поколением решил поделиться, так мол и так. Ведь всё-таки, крепкий у нас мужской дружеский коллектив на работе. Чем крепче коллектив – тем и работа веселёй, да слаженней. Правда, конечно, она всегда правда, но у всех разная. Тем не менее, помотался молодой паренёк ещё по комнате нервно и отчаянно. Повытирал он с покрасневших глаз своих сопли, да повыковыривал оттуда мошек и удалился восвояси раз и навсегда. И только видели его…
А через ещё пару часиков в дверь раздался дикий жёсткий грохот-стук. Да такой неслыханный, что прямо пугающий, да пробирающий до нутров внутренних. А ещё с той стороны двери доносился дикий угрожающий бабский вопль:
– Сволочи!!! Да я на вашу всю семью байкеров-киллеров то найму!!! Да вас всех постреляют, да повырезают всех потомков ваших!!! Да на вас уже на всех ящики заготовлены-приготовлены – аж за 200 лет не выберешься, если закатают!!! А закатают ещё как!!! Да так, что никто не услышит!!! Да в лес вас всех увезут, да глубоко под земельку то сырую закопают – с червячками трупными дружбу дружную водить все будете, да временами подкармливать их косточками, да кишочками своими разлагающимися!!! Да столько вашей крови тут прольётся, что на всю округу честную железом как развоняется!!!
Недолго ещё барабанила ведьма в двери. Ворота распахнула хозяйка-Мария – а ей в рот палец не клади – всю руку откусит сама. Да как разревелась сирена то громкая на весь дом, на подъезд весь. Да как схлестнулись обе взрослые бабы как две яростные титаниды.
– Да кто ты такая тут вообще, чтобы угрожать нам? Что мы тебе все поделали, что ты нас всех уничтожить решила???
– Да как что же???!!! Я мать Артёмкина!!! Что же вы сволота проклятая с ним делаете??? – возмутилась злая как собака баба, и достала письмецо с содержанием грязным, Рашидом подписанное, да слово в слово зачитала:
– «Не волнуйся, мой мальчик Артёмка. Я о тебе всегда позабочусь. Всегда рядом с тобой буду. Всегда в нужное время приду на помощь. Я тебе и женой желанной буду и мужем верным, да заботливым. Люблю я тебя. Люблю. Запал ты мне, Артёмка, глубоко в душу мою грешную. Так что беру я всю ответственность на свои плечи мужские и крепкие. И молоком своим тебя всегда напою, накормлю. В беде не оставлю. Только будь рядом со мной. Моею сладкой, да молодою пастилой. Всегда, навеки Рашидко твой…»
