Николай Гиливеря - Ювенилия Дюбуа

Рассуждая о поэзии, мы затрагиваем ритм, форму и напевность. Но на деле имеем лабиринт из суждений, который по итогу приведёт нас в тупик. Это и есть [СТЕНА].Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры и технической Союза российских писателей.

Силуэт собственной тени порою кажется пугающим. Всегда наступает момент невозврата, где единственным выходом остаётся исповедаться, оставив блеклое доказательство своего существования. Портрет по завету Кимитакэ – роман-взросление, написанный от первого лица. Безымянный человек копается в грязном белье своих воспоминаний, пытаясь через призму прошлого понять себя и найти точку опоры в настоящем.

Чёрная бездна рвётся наружу. Однажды упакованная в Него, она поглотит всё вокруг.Содержит нецензурную брань.

Ты пытаешься плести нить повествования, а надо нести бред, чтобы из бреда этого, как из мертвого трупа, вырезать потом живой кусок фразы, застывшей в груди его трепетной.Что происходит с автором, когда он, покидая мегаполис, перебирается в маленький провинциальный городок, чтобы написать роман.Содержит нецензурную брань.

Вот мои мысли о политике, истории, праве, юриспруденции, международных отношениях, политологии, региональных вопросах, наблюдениях за повседневной жизнью и, самое важное, о римских статутах.

Сей околомонографический труд посвящен историографии личности, стиха и прочих искусств. Он призван к разрушению Берлинских стен нормальности во имя воскрешения новорождённого Амрита морали, воскрешения самого понятия «новорождения».Выражаясь чуть более эмерджентно, эта работа посвящена, с одной стороны, теоретическим рамкам исторической роли «поэтического» с точки зрения математической логики высказываний с минимумом «математики» как таковой, кот

Это стихи для крошек – про зверят и принцесс, королей и боцманов. У кого-то из них аллергия, а кто-то любит есть варенье. А один и вовсе потерял рога, представляете? Но немного спойлеров – все у них закончилось хорошо.

«Оказывается, все мы обладаем знанием, нужно только уметь стучаться в нужные двери и подбирать к ним верные ключи…»Жизнь и смерть, семья и любовь, трагические страницы истории еврейского народа, поиски Бога и смысла человеческого существования – все эти темы органично переплетаются на страницах книги Сабины Гольштейн и складываются в одно четкое, светлое послание, продиктованное словно бы самой вечностью…

Что делать, когда твоя душа, словно выжженное поле? Чёрное, задымленное, страшное, с уродливыми серыми разводами вины … Как жить, когда даже спасённые тобою людские жизни не смывают клеймо убийцы? И пусть так считаешь только ты, и никто больше, но разве от этого вина становится меньше?! Как исцелить израненное сердце? Ведь оно ещё живое, но ритм его, с каждым днём, чувствуется всё реже и глуше? Сможет ли его спасти новая любовь!? Вряд ли… Так,

– Вероятно, случилось что-то по-настоящему роковое, если профессорская дочка снизошла до... простого бармена? – в его глазах пылает нескрываемая обида. – Ты должен спасти меня, Джо! – взмаливаюсь. – С чего вдруг? – его взгляд выражает скуку и презрение. – Потому… потому что… Раньше я считала, что он не пара мне, а теперь… Через два года моего неудачного брака мы встречаемся снова... Я – несчастная брошенка, а он – успешный бизнесмен… И только