Это был декабрьский вечер. Парк был необычайно красивым, тем более вечером, когда заснеженные скамьи, дорожки и ветви деревьев отражали искрящийся свет фонарей, так что казалось, будто кругом рассыпаны самоцветы. Она шла с пакетами из магазина домой и радовалась тому, что такая чудесная погода выдалась именно сегодня, когда она решила прогуляться пешком. Небо было чистым, кое-где сквозь завесу смога мерцали звезды. Морозец слегка пощипывал нос и щеки, так что девушка порадовалась, что не забыла на этот раз надеть перчатки с шапкой.
– Аха-ха! – вдруг услышала она полный глумливого веселья голос и тут же оглянулась по сторонам в поисках источника звука. В стороне от дорожки на детской площадке стояли четверо: три подростка, плотно окружившие маленького мальчика. Мальчик был ниже их ростом с русыми волосами, которые отливали медью в свете фонарей, и почему-то без куртки, которая обнаружилась в руках одного из парней. Девушка нахмурилась от негодования и, оставив пакеты на дороге, направилась к тому месту.
– Богатенький мальчик любит играться в куколки, как мило, пха-ха-ха! – издевательски проговорил один из них, держа в руке какую-то странную вещицу, по очертаниям напоминающую игрушку. Мальчик не был напуган или же обижен – он просто смотрел на них. И глаза у него были с поволокой, такие большие, серые и печальные, какие бывают только у видавших на своем веку многое взрослых.
– Он больше похож на девчонку, – широко ухмыльнулся второй, доставая из кармана нож и разрезая его куртку напополам с треском, слышимом в морозной тишине.
– Маленькая принцесса желает согреться? – хрустнув пальцами, подступил к мальчику третий.
– Эй вы! – уже срываясь на бег, крикнула девушка. – А ну отстали от него, пока я полицию не вызвала! – и в доказательство извлекла из кармана пальто телефон, снимая блокировку и набирая номер.
– Тц, пошли отсюда, – и, толкнув мальчишку на землю, рванули с места преступления.
Девушка подбежала к ребенку и, бухнувшись на колени, быстро стянула с себя пальто, накрывая его им.
Мальчик с флегматичным непониманием посмотрел на нее, медленно переведя взгляд на запах пальто.
– Ты в порядке? – с беспокойством стараясь поймать его взгляд, спросила она. – Они ничего тебе не сделали? – запахнула его в свою верхнюю одежду, подняла на руки, словно он ничего не весил. Действительно, мальчик был достаточно тщедушным, будто ему было не десять лет, а шесть.
– Со мной все хорошо, – голос был спокойным и даже равнодушным. – Ты зря разделась – замерзнешь, – заметил он.
– Не волнуйся, – добродушно улыбнулась та. – Главное – твое здоровье. Тебя как зовут, кстати? Меня – Катерина, – запахнула его посильнее, чтобы не простыл.
– Я могу сам идти, – меланхолично возвестил ее мальчик, однако не пытаясь сползти с ее рук.
– Хе-хе, – глупо улыбнулась девушка. – Ты уж прости – рефлекс такой: при опасности хватать и бежать.
– Опасность грозила не тебе.
– Ну и что? – серые же глаза Катерины весело блеснули. – Чем ты хуже меня? Да и разве может человек пройти мимо того, кто нуждается в помощи! – всерьез удивилась она, махнув свободной рукой.
Мальчик отвел взгляд и посмотрел на снежную дорожку. Затем продел руки в рукава пальто и обнял девушку за шею.
– Александр, – тихо сказал он.
– М? – выныривая из своих мыслей, Катерина повернула к нему голову.
– Мое имя. Александр.
– О, контакт налажен, – бодро подмигнула она ему, направляясь прямо к оставленным на дорожке пакетам.
Эта девушка так легко несла и его, и пакеты, что, казалось, она могла бы понести еще и дом. Как улитка. Наверное, в этом вся сила женщин. Бабуля Лизавета такая же. Сильная.
– Ты живешь где-то поблизости? – уже подходя к своему дому, спросила девушка.
– Нет, – глядя на обшарпанные стены, ответил он, чуть погодя. – Я ушел из дома.
– Ого, – не особо удивилась она, открывая дверь в подъезд и придерживая ее бедром.
– Пусти, я и сам могу ходить, – видя, что ей тяжело, сказал ребенок.
– У тебя шок, – поднимаясь к лифту, возразила Катерина. – Ты не можешь идти, поэтому я тебя тащу.
– Больше похоже, что шок у тебя, – не стал спорить Александр, покрепче ухватив девушку за шею и положив подбородок на ее плечо, затихая.
Девушка дошла до своей квартиры, отперла спокойненько дверь, вошла, включив свет и бухнув пакеты на пол. Александр приоткрыл глаза от шума и почувствовал, что его опускают на диван.
– Не спишь? – стягивая с него пальто, улыбнулась Катерина. – Хочешь, поедим? А то я такая голодная! – бросив верхнюю одежду в направлении вешалки, уже из кухни отозвалась она.
Мальчик не ответил, переведя свои печальные глаза в сторону коллекции мягких игрушек, стоявших на трех полочках вдоль большой стены. На коллекцию совсем не походило, на самом деле, потому что не хранились в специальном месте, да и видно было, что ими постоянно игрались.
Александр с какой-то апатией подумал, что девушка на самом деле маньячка, которая приводит к себе домой детей, а потом убивает их.
«Ну и что».
Взрослым не понять. Им никогда не понять, что задумываться о жизни и смерти, о собственном предназначении и своем месте в этом мире можно даже в десять лет. Взрослые никогда не поймут. Очень глупые взрослые.
– Идем есть, – заглянула Катерина в комнату с вафельным полотенцем на плече.
Александр медленно сполз с дивана и прошел на кухню, где витал аромат запеченного мяса с картошкой, а на столе, куда он не мог заглянуть в силу своего роста, уже был накрыт ужин.
– Садись, – кивая ему на высокий стул с подножкой, сказала Катерина, усаживаясь напротив. Не стала ему помогать и не стала даже предлагать сесть куда-то пониже. Уважение? Может, она детский психолог-профессионал? Это было бы естественно, ведь она, предположительно, маньяк. Или она просто не считает нужным помогать в мелочах. Или просто не догадалась, что ему требуется сейчас помощь.
Александр довольно легко залез на стул, усевшись и взяв в руки вилку.
Ели в тишине, только девушка слишком громко стукала вилкой о тарелку, слишком громко ставила блюдечки на стол, слишком сильно гремела посудой, сгружая ее в раковину. Будто боялась тишины. Будто всегда жила одна и специально шумела, чтобы тишина не была такой давящей.
Александр, поняв это, подумал о том, что ошибся: она не маньяк, она просто слишком одинока. Мальчик меланхолично смерил взглядом узор стола и сполз со стула, уходя обратно на диван.
Катерина, закончив дела на кухне, пришла следом и, сев рядом со спасенным малышом, шумно выдохнула, прикрыв глаза. Она так устала за сегодня, что хотелось просто раствориться в кровати и не вставать недели две. Хорошо, что завтра не на работу, иначе пришлось бы прямо сейчас укладываться спать.
