Настоящее время
Приложила магнитный ключ к замку, открывая дверь. Комната оказалась пуста. Помещение больше похоже на бордель, чем на место для переговоров. Синий неон, сменяющейся на зеленый, затем на розовый и агрессивно-красный, обволакивали, соблазняя. Приглушенная музыка и полумрак, создавали слишком интимную обстановку для деловой встречи. Обошла диваны и накрытый стол. Остановилась у огромного окна, открывающего обзор на танцпол. Смотрела как внизу веселились люди. Они танцевали, пили и любили друг друга, а я завидовала их беспечности. О каком веселье может идти речь, когда моя жизнь разрушена и теперь я лишь игрушка для утех.
– Нравится наблюдать? – хрипло прозвучало над ухом.
Вздрогнула. Не слышала как он вошел.
Кожа вмиг покрылась мурашками. Я боялась этого мужчину и одновременно с этим, каждая частичка тела желала его. Это было неправильно. Низко. Я сама себе противна от того как низко пала. С каждым днем я растворялась в нем все больше. А он играл мной, пользовался, избавлялся от наваждения, мешающего жить.
– Любишь подглядывать? – Роберт перекинул со спины мои волосы на одно плечо.
Длинные пальцы коснулись тыльной стороны шеи, чуть сжимая её и помассировав шершавой подушечкой большого пальца. Чуть прикрыла глаза от удовольствия. Под его руками я таяла как шоколад. А он видел это и извлекал пользу.
– Вот так же и я смотрел на тебя и представлял, как затащу сюда и буду трахать, прижав к этому стеклу. Голую. Всеми возможными способами.
Дыхание участилось. Голос с хрипотцой и пошлые разговоры Роберта возбуждали. Чувствовала как вмиг набухли складочки между ног и пульсировал возбужденный клитор. Мне было стыдно признаться самой себе в этом, но мне не терпелось, чтобы он сделал все о чем обещал. Брал меня жестко, грязно. Так как ему захочется. Потому что не сомневалась, с ним мне понравится абсолютно все. Он уже сумел это доказать.
***
За шесть месяцев
– Паш, ну ты где? У меня машина заглохла, а через пять минут сад закрывается, – с облегчением выдохнула, когда муж наконец-то взял трубку.
–У меня совещание, – проговорил, понизив голос.
– Паша, ну меня же ЧП. Дежурки нет сейчас, дети наши где будут ждать пока твоё совещание закончится? Хорошо, я успела хотя бы на обочину съехать.
– А я что сделаю? -раздраженно рыкнул в трубку.
– Это я что сделаю? У меня впервые бензин заканчивается посреди улицы. Я же с утра тебя спрашивала хватит ли мне топлива, чтобы детей забрать. Ты, не я, ответил, что хватит, – начинала паниковать. И ведь прекрасно знал, что у меня после работы будет время только заехать к нему за машиной и сразу за детьми. – Через пять минуть сад закрывается! – понимая, что мужу плевать, перешла на крик.
– Позвони Тохе, мне сейчас никак не вырваться.
– Паш, дети там одни! – кричала вдогонку мужу, когда он сбросил вызов, оставив меня переваривать произошедшее и с открытым ртом смотреть на его имя на дисплее телефона.
– Вот же гад! – проговорила со злостью. В груди всё клокотало от ярости и растерянности. Муж – человек на которого я всегда могла положиться, просто скинул мой вызов, предоставив решать проблему самостоятельно.
Я стояла на обочине одной из центральных улиц города с включенной аварийкой. А на улице первые морозы, пусть ещё нет снега. Но без включенной печки, в одной парке и без шапки, можно быстро задубеть. Но больше всего меня беспокоили дети. Нужно скорее забрать их, а потом разбираться со всеми второстепенные вопросами. Меня обруливали машины, заставляя ещё сильнее нервничать из-за сложившейся ситуации. Глаза щипало, но гнев, бушующий во мне, взял вверх, прогоняя подступившие слёзы.
– Какое-то вонючее совещание ему важнее жены и детей! – возмущалась на весь салон авто. В груди всё клокотало от злости и растерянности. Муж – человек, на которого я всегда могла положиться, просто скинул мой вызов, предоставив решить проблему самостоятельно.
И вроде я понимала, что сейчас Паше лишний раз нельзя перед начальством отсвечивать. Сильно пристально они стали следить за кадрами, в связи с оптимизацией производства и сокращением штата. И в то же время, жутко злилась за то, что он оставил меня один на один в такой проблеме.
Задвинув эмоции подальше, набрала номер Антона, близкого друга Паши, стараясь сосредоточиться на решении проблемы, а не смаковании обиды. Но Антон не отвечал. Попробовала набрать его ещё два раза, но и они оказались безрезультатными.
– Гадство, – ударила по рулю.
Лихорадочно перебирая в голове всех знакомых, пыталась отыскать тех, кто способен бросить всё и броситься мне на выручку. Но, к моей огромной печали, не смогла припомнить ни одного. Папы в городе не было, остальные друзья так же сидят по офисам и пальцем не пошевелят, чтобы отпроситься ради моего спасения. Оставался единственный выход. Оставить машину здесь и бежать изо всех сил до садика. А потом переложить проблему с реанимацией нашего транспортного средства на супруга.
Услышала странный звук, похожий на последнее издыхание моего автомобиля. Машина кашлянула выхлопной трубой, чихнула и замолчала.
–Да, твою ж мать! А-а-а! – только вспомнила, что так и не заглушила машину, продолжая топить транспорт. И похоже, помимо закончившегося бензина, я всё же посадила аккумулятор.
– Идиотка! – упала на спинку кресла, закрывая лицо ладонями. – Как можно быть такой идиоткой!
Выскочила из машины, оглядываясь по сторонам и думая, как поступить. Встала на обочину, шагая вдоль транспорта туда и обратно.
В голове мелькали тысячи разных мыслей и возможных исходов ситуации. Бросать тачку практически на проезжей части, не самая лучшая идея. Без присмотра её скорее всего эвакуируют, но и бросать детей в детском саду не получится. Просить кого-то взять их к себе тоже не выйдет. Всех ребятишек уже скорее всего забрали и лишь мои сидят там бедненькие, ждут, когда объявится их непутёвая мамаша. Оставался последний вариант, просить помощи у незнакомцев.
Молодец, Улька! Докатилась. Пришёл твой звёздный час, когда встанешь с протянутой рукой вдоль трассы!
Если бы я только знала, что через несколько мгновений познакомлюсь с источником всех моих бед, то бежала бы без оглядки.
***
Месяц назад
Дверь за мной распахнулась и воздух заполнил запах табака, виски и терпкого мужского парфюма. Роберт Альбертович заполнил собой весь дверной проем, посмотрев куда -то сквозь меня, твёрдым шагом двинулся к столу.
– В чём дело? – спросил на ходу, не поворачивая головы.
– Роберт Альбертович, мне очень неловко, что пришлось Вас побеспокоить, но я больше не знаю к кому обратиться, – теребила пальцы, желая провалиться сквозь землю.
– Говори, – опустился в кресло, пристально смотря на меня.
