спускаясь в метро переслушиваю
единственный чат, идущий полностью в войсах —
вот, например, говорим о Шаламове – отвечаю
через сутки, нужно было найти:
время, чтобы как-то сформулировать мысль об оптимизме фразы «ничего, начальник, ты тоже помирать будешь» и
тихий угол для записи, чтобы меня не сочли сумасшедшим
вот – о происхождении языка, смыслах в иврите, магии и
лингвистическом баге при рассмотрении языка средствами языка – отвечаю
на третий вопрос через день
потом – риторически рассуждаем о целях общения
и прочих человеческих игр, принимаем Вселенную как акт – не текст
обсуждаем ностальгию, как частное проявление памяти
мешающее смотреть в будущее
рождественские депрессии, психозы и
их понимание у Станислава Грофа как трансформации
да, трансформации
кстати, сегодня время немного трансформировалось – в сторону
увеличения дня и
от этого акта Вселенной текст бытия стал немного радостнее
немного радостнее
оттого, что я еду в метро, где обрублены все каналы связи
и связь с верхним миром идёт через войсы, что
километры сближают – за семь лет знакомства мы никогда
не говорили об этом здесь и так честно
должно быть —
отправляя своё дыхание в путешествие
не будучи уверенным в доставке, получении, понимании
дышишь, как будто в бездну
в надежде, что слово, словно брошенный кирпич, всколыхнёт её
и она перестанет быть бессловесной
…
голос в метро объявляет:
элеватор – опасное техническое средство
я выхожу в верхний мир, с трудом выдохнувший солнцестояние,
не подозревающий о том, что круги моей прекрасной бездны уже расходятся —
всё шире и шире
