«…уби во Ордѣ великого князя Юрья Даниловичя Московьскаго, внука Александрова, правнука Ярославля, праправнука Всеволожа, препраправнука Юрья Долгорукаго, пращура Владимера Мономаха, прапращура Ярославля, препрапращура великаго Владимера…». Патриаршия или Никоновская летопись
Юрий (Георгий) Данилович (1281 – 1325) – старший сын Даниила Александровича, внук Александра Ярославича Невского. С 1303 года – князь Московский. С 1318 года – Великий князь Владимирский. С 1322 года – Новгородский князь.
***
Взметнулась ласковая осень
Листом багряным над Москвой,
И её помысел несносен –
Зимой смениться меховой.
Пока ж тепло. На ножке ножкой
Качая, нервная немножко,
Студентка, скрывшись от забот,
В кофейне давность познаёт.
Поодаль маркеты и банки.
Толпой заполненный гудит
Зубатый вестибюль Таганки.
И электробус-неофит
Несётся рядышком по делу,
Дитя наук, решений смелых,
Людей мчит в чреве синевы
Под вихрь листвы по мостовым.
А здесь конспект, учебник рядом.
В историю нырнув сполна,
В былое любопытным взглядом
Она стремится – старина
Пред ней предстала, и девица
На двух героев наших злится.
Лишилась юности забав,
О бедах давности узнав.
Два князя. Две судьбы. Два града.
Когда б в единстве Тверь с Москвой
Смогли б ради Руси поладить,
Забыв о сваре роковой,
То став в ряду держав могучих,
Враждебных орд развеяв тучи,
Страна прошла бы путь большой
К величью краткою тропой.
Но у судьбы свои затеи.
Четырнадцатый век суров.
Кровавым всплеском багровея,
Родных>1 он обратил в врагов.
Мирное время
Шесть тысяч восемьсот десятый>2
Вошел во княжеский удел.
Потоком катастроф объятый
Он в памяти людской осел:
От бурь деревья невесомы
Взлетали ввысь, рвало хоромы,
Побита жатва, мор скота>3,
В амбарах злая пустота…
1
В клуба́х багряных небо выло,
Лохмотьями бурлила мгла,
Искря чудовищным кадилом,
Комета над Москвою шла>4.
И рослый Юрий в ночь сурово
Глядел, в сени́ родного крова
Слова напутствия ловил,
Еще был жив князь Даниил:
«Переяславль Москве завещан>5.
Там ждут тебя. Возглавишь град.
Но бедствием семейных трещин
Мой брат Андрей>6, увы, зажат.
Он Клещин>7 мнит в мечтанье шалом
Оставить под своим началом.
Как зверь гневлив великий князь,
Храни же мир вооружась».
Отца доверием растроган.
Подня́лся ражий великан,
Со лба откинув медный локон,
Склонился, счастьем обуян.
Пусть глас сомненья и не слышан,
А все ж хотел, чтоб князь был ближе,
И чтобы походя, впроброс,
Помог решить любой вопрос.
Чтоб как всегда – незримо, тихо,
Без страха явного, шутя,
Любое жизненное лихо,
Отец отвёл бы от дитя.
Пусть валит сын быка ударом,
А всё ж ребенком в рвенье яром,
Не зря на силу молодых,
Охота до седин своих.
Умчался сына поезд пышный,
Не зная, что ему с отцом
Не даст увидеться Всевышний,
Уж ни с живым, ни с мертвецом.
2
Переяславля виды чу́дны.
С валов пейзаж: закатом ткан,
В лесах прибрежных изумрудный
Лежит Залесский океан.
Дыхание дубрав кудлатых,
Резьбой богатые палаты.
Встал Юрий в радостной молве
Переяславля во главе…
К беде от счастья путь короткий,
Слезой горячей взор затмило,
Когда известьем словно плеткой
Ожгло о смерти Даниила.
В душе кипит сыновье горе,
В сознанье долг с любовью спорит.
Вскочил, отдавшись естеству:
«Домой! Прощаться! На Москву!».
Но к князю ближняя дружина
Впустила Переславля знать.
В покои чередою длинной
Вошли, чтоб Юрья умолять:
«Негоже, княже, нынче ехать.
Андрей в Сарае. От успеха
Его радений пред Ордой
Зависит будет ли покой».
Бояре пали ниц с мольбою:
«Вдруг хан Андрею даст ярлык?
Хотим на веки быть с Москвою,
Ведь князь по-царски пообвык,
Что не по нём, карать нещадно,
И так Дюденевские>8 пятна
Марают княжескую честь.
Что коль на стол твой всхочет сесть?».
Не отпустил народ на тризну>9,
И Юрий вынужден признать,
Переяславль сдав, укоризну
Отца бы вызвал. Будет рать
Опять с Ордою и Андреем,
Наследье обратив трофеем,
Иль миром нынче порешат –
Его долг защищать свой град.
3
Постель бессонницей примята.
Гневлив в хмелю князь – пил опять,
Когда брательников плеяда,
Завет отцовский выполнять
Сошлась с дружинами своими,
Бесконными и верховыми,
Чтоб быстро развернув войска,
Можайск примыслить на века.
«Негоже, брат, гасить нам горя
Ковшами кислого вина.
Андрей с Орды вернётся вскоре.
Отцом же приобретена
Можайска ширь>10, но Святослава>11
Упрямство не отда́ло права», -
Увещевает брат Иван.
И Юрий встал – отёчен, пьян.
Поправился холодным квасом.
Присев со вздохом на кровать,
Перекрестился. Сиплым басом
Воскликнул громко: «Умывать!».
Пока в себя приводят князя,
Из норм приличия вылазя,
Главой макая в крепкий жбан,
Расскажем, кто такой Иван.
Еще он юн>12, но норм отцовских,
В уменьях княжеских удал,
Из всех Данилычей Московских
Любовь к земле всерьёз впитал.
Он сызмальства следил за теми,
Кто нёс в обыденной системе
Отцу старанья помогать
В уделе строить благодать.
Есть старшие в семье Ивана:
Брат Саша, Дмитрий, Юрий-князь.
Есть младшие. Но дух и слава,
Как будто жаждали попасть
Не всем, сообразно их сану,
А больше прирасти к Ивану,
Пусть сам не сознавал пока,
Судьбины скорой кувырка.
Но всё он видит, всё заметит,
Кто сеет рожь, пшеницу жнёт,
Кого отправить на рассвете
Для разноплановых работ.
Коней ковать – подковы ста́ры,
Готовить к осени амбра,
Дружине дать в дорогу снедь.
Все до распутицы успеть.
Но пусть Ивана роль достойна,
Все ж Юрий нынче наш герой,
И в цепь событья встанут стройно,
Тропой петляя вековой.
Лишь скажем для интриги пущей,
Что в недалеком уж грядущем,
В его стремленье за мечтой
Зовут Ивана Калитой>13!
4
В сиянье бро́ни>14 золочённой,
Гарцует Юрий на коне.
Крестом и древнею иконой
Благословлён. С ним наравне
Из града братья выезжали,
Хвалясь сияньем русской стали
В игривых солнечных лучах
На крепких кряжистых конях.
Комонных>15 ход неторопливый,
Пешцо́в>16 пределы не видны,
Живые с присвистом мотивы,
Обозы на́добью полны.
Похода цель бойцам понятна,
Забрать родное безвозвратно.
Ведет Московский Юрий рать
Можайск к уделу примышлять.
Во времена раздрая, свары,
Когда повздорили свои,
Любая встреча ратью ярой
Стать может, жизнь перекроив.
Но здесь не будет битвы страшной,
Не бьют Можайск, не топчут пашню,
Покой людской не возмутят,
Не грабят град, не жгут посад.
Полки, приблизившись ко граду,
Открытых врат узрели пасть.
Из них священство вышло кряду
Всем клиром, истово молясь.
Признав московское начало,
Засада>17 ратиться не стала –
От жертв возможных городясь,
В полон пошел можайский князь.
Наказ Данила исполняя,
Не пал ни конь, ни человек.
Без дозволения Сарая
Можайск с Москвой теперь навек.
5
Во злато роща приодета.
Убрали пышные хлеба.
Смурна́я хмарь сменяет лето.
На гу́мнах с песней молотьба.
Пока дожди не зачастили,
Пока стезя в пушистой пыли,
Распутья зыбени страшась,
С Орды спешит великий князь.
Он шел с сарайскими послами,
Нес ярлыки на княжий съезд.
В Переяславле ожидали
Андрея поезда приезд.
Бог весть, что там Орда решила,
