© Арутюн Левонович Махсудян, 2018
ISBN 978-5-4490-9979-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Смерть – единственное, что в жизни гарантировано».
Этот довод устарел. В нашем веке при наличии финансовых возможностей тебе могут гарантировать бессмертие. Когда постареешь, твою голову переместят в специальный аквариум и будут держать, пока не найдут способ вечного продления жизни. А когда найдут, ты вовсе не умрёшь. Бесконечная жизнь…
Либо переставят твою голову на другое тело – тот же человек в другой оболочке.
Единственное, что в жизни гарантировано, это одиночество. Каждый человек в какой-то момент своей жизни чувствует себя одиноким. И неважно, сколько у тебя денег, сколько друзей, и сколько раз ты клялся в вечной любви и верности, пока смерть не разлучит вас.
Одиночество придёт к тебе, и от него не убежать.
Некоторые путают одиночество со скукой. Часто слышим: «Умираю со скуки, не знаю, что мне делать». А я вот знаю, что тебе делать – просто назови вещи своими именами и прими тот факт, что ты одинок. Потому что люди, которые не одиноки, уж точно не умирают со скуки; им есть, чем заняться и с кем.
Есть и такие, которые путают одиночество со свободой. Прийти домой после работы в пустую квартиру, каждый день доставать ключи из кармана, чтобы открыть дверь и, не находя сразу, страстно надеяться, что не потерял их, потому что если потерял, то никто тебе не откроет дверь, а потом, зайдя в пустую квартиру, ругаться на себя за то, что в квартире не убрано, нет готовой еды, и рубашка на завтра не поглажена, потому что ты так и не научился гладить утюгом, и всю эту сцену называть свободой как минимум странно.
По факту же, всему этому есть только одно название: одиночество.
И оно неизбежно…
– Ночь – какое прекрасное время года.
– Что в нем прекрасного?
– Ночью все выглядят ярче: влюбленные – влюбленными навечно, одинокие – одинокими навсегда.
Валиуллин Ринат
Мне хотелось сидеть в одиночестве в комнате с задернутыми шторами. Вот от чего я тащился.
Чарльз Буковски
…Он сидел в своей комнате и ждал. Регулярно смотрел на наручные часы. Стрелки показывали на тридцать пять минут пятого. Они бегут вперёд устало, будто, не зная конечной цели, окончательно заблудились в пути. Но стрелки часов, в отличии от него, знали свою цель: начать всё с нуля и прийти к этому же нулю. Бесконечный круговорот. Ну или не бесконечный, если батарейка израсходовала свою энергию, отдавая всю себя времени. Но время же не остановится, если батарейка окончательно сядет…
– А сколько осталось моей батарейке?
Этот вопрос не давал ему покоя. Ему ещё неполных двадцать пять, и если верить статистике, слабый пол живет в среднем семьдесят три года, а сильный, к сожалению, намного меньше – около шестидесяти.
– Успею ли?
Сидя в полутёмной комнате, где кроме него только кровать, шкаф и кресло Gretta и табачный дым, он размышлял о том, что его ждёт впереди, и успеет ли он… Но успеет к чему? Ответа он не знал.
Родился он в деревне. Детство как у всех деревенских парней – ничего значительного не происходило, но все пытались в каждом дне найти что-то значительное. И в основном у всех получалось. Деревенская жизнь не похожа на городскую. Там люди как будто другие. Всегда найдётся человек, которому нужно чем-то помочь. И помогая кому-то даже в самых мелких бытовых делах, ты чувствуешь, что сделал что-то значительное.
Потом университет в большом городе. Юридический факультет престижного университета, где обычный деревенский парень не представлял из себя ничего значительного. Если честно, он и не пытался. Просто пустил всё на самотёк, не ожидая никаких изменений. Несколько друзей, с которыми общался, бабушка, у которой жил, и родные, с кем надо было держать связь для приличия.
Жил он, не думая о времени, его не волновало и глобальное потепление, и даже предсказания майя о конце света 21 декабря 2012 года. Зачем волноваться о том, над чем ты не властен? Если конец света придёт, то смысл ему оставаться в живых, когда все, кого ты знал или мог знать, уже мертвы? Смысл бояться остаться в абсолютном одиночестве, если ты и так одинок?
Сейчас ему почти двадцать пять. Неполных. Через шесть месяцев уже будет полных. Если верить статистике и не допускать возможности несчастного случая, то прожито уже больше сорока процентов жизни. Если верить другой статистике, то ещё тридцать процентов от этого забрал сон.
Может, перестать спать? Найти какую-нибудь лабораторию, где согласятся усыпить его на несколько лет, чтобы лимит на всю жизнь был исчерпан, а потом спокойно прожить свою жизнь, не думая о дне и ночи, о снах и сновидениях?
Вряд ли найдётся такая лаборатория. Да и денег не хватит на такой эксперимент.
В последнее время он спал плохо. Не высыпался никогда. Не видел снов. До четырёх утра мозг не отключался, как будто не переключался рубильник. И как можно выспаться за три с половиной часа в день? Было такое ощущение, что даже за двадцать четыре часа в день невозможно выспаться.
Но пробовать никогда не поздно…
«Вам хорошо, вы одиноки», – сказал мне Хассе. Что ж, и впрямь все отлично, – кто одинок, тот никогда не будет покинут.
Эрих Мария Ремарк
Я болен одиночеством. Болен неизлечимо. Я легко узнаю таких же людей. У нас одинаковые симптомы. Они не умеют долго хворать и всегда знают, чем можно заняться в плохую погоду.
Мацуо Монро
В восемь утра надо быть на работе. Четыре раза переставляя будильник с 7:05 до 7:45, проклиная это утро и эту работу, он вставал, умывался и шёл на работу. Пять минут, чтобы найти неразмытую одежду и умыться, десять минут на дорогу. И ты на «любимой» работе.
Работал он хорошо. Вкладывался во всю. Может потому что работа в офисе строительной компании была интересной, или потому что только на работе он мог оторваться от своего мира и не думать о своём одиночестве. Задерживался после работы в офисе допоздна, даже когда нечего было делать. Приходил на работу даже в выходные. Ведь, сидя в офисном кресле, никто не думает о своём одиночестве. Твоё одиночество покидает тебя у входной двери, терпеливо ждёт на крыльце, пока ты закончишь со своими делами и вернёшься к нему. Оно очень терпеливо, не устаёт ждать. Очень редко бывают случаи, что, выйдя с работы, ты обнаруживаешь, что, заскучав, оно оставило тебя и ушло. Но ты отлично знаешь, что это ненадолго. Без тебя ему некуда идти. По-любому оно вернулось домой и ждёт тебя там с нетерпением.
Самое трудное – это вернуться к своему одиночеству в пустую квартиру, где тебя никто не ждёт. Если утром на дорогу уходило десять минут, то вечером с работы на тот же путь он тратил не менее тридцати. И только одна мысль: лишь бы дома кто-то ждал…
