Музыка под курткой
Это была странная зима. Ещё вчера утром школьники топали по морозу на уроки, прятали носы в глубину вязаных шарфов и им было больно моргать. Сегодня всё совсем не так. С самого утра город утопает в снегу. Крупные, колючие хлопья падают на дорогу, накрывают собой предновогоднюю суету на дорогах, прячут под собой людей на остановках. Закрыв один глаз, Гоша стоял и смотрел на снегопад, высчитывая скорость падения каждой снежинки. Сложная математическая задачка, где простых "х" и "у" было недостаточно. В самом деле, эти мысли перебивала гордость за себя. Сегодня он первый раз сбежал с уроков. Никому не сказав, ученик пятого "б" шмыгнул за школу и побежал по скользкой тропинке на остановку. Как это клёво – сделать то, чего хочешь и даже никому не сказать об этом.
Многие из класса в предновогоднее время болеют. Вот и девочка Света заболела. Она сидела на первой парте. Угрюмая, неохотно говорившая на переменах. В прочем-то, как и остальные одноклассники. Это всего лишь пятый класс, где никто никого не знает, не понимает. И смотрят они все друг на друга как на чужих. Вторую неделю Света лежала в больнице, никто из класса её ни разу не навестил. Гоша приходил на уроки и задавался вопросом – "почему?". Почему все вместе они не могут собраться и пойти к ней? Предновогодние заботы к этому не располагали. Контрольные, подготовка к утреннику, первые морозы. Всё не то. И топал теперь Гоша по дорожке, заметённой снегом, один. К ней. Ему казалось, что он единственный в классе, кто слышит какой у неё красивый голос, когда она отвечает у доски. И видит он один, какая она интересная. Не похожа на других. Мимо школьника проехала неприметная маршрутка жёлтого цвета, похожая по форме на батон. Гоша вздохнул, сжав в кармане дублёнки горстку мелочи. Каждый раз, когда пролетала эта уютная, тёплая газель, он останавливался и вздыхал, а затем продолжал неспешно идти дальше. Нет денег на проезд, всё истратил. Щёки изредка щиплет ветер, спину греет своими лучами солнце. Можно идти дальше. Из-под куртки школьника долетают глухие музыкальные звуки. Это новенький телефон на верёвочке разрывает глотку про белую стрекозу любви и обрывается, ведь Гоша не до конца записал эту песню летом на диктофон. Он ставит песню на повтор и прибавляет шаг на припеве. Высоким, старым домам, в конце концов, на обочинах приходит конец, и вот уже перед ним открывается ряд маленьких ларьков с мороженным и сигаретами. Гоша взял за правило два года назад – покупать раз в неделю жвачки с наклейками в такой маленькой универсальной будке. Сэкономив за полгода на маршрутках, с большим удовольствием Гоша берёт у продавщицы, в конце четвёртой четверти, жестяную бутылочку кока-колы. Теперь зима, и до этой радости ему не хватает всего каких-то тридцать рублей из тридцати пяти. Он вздохнул и снова сжал в карманах мелочь. Пять рублей. Ему сильно хотелось верить в то, что через десять минут пути монеток стало больше. Но нет, всего лишь пять монеток с единицей. А там, за старыми маленькими окошками ларька, между бледно-фиолетовой мишурой, на полках, обёрнутых газетами, стоят и манят яркие бутылочки с вкусной жидкостью. А вместе с ними глаз притягивают упаковки мороженого. Десять разных начинок. Можно закрыть глаза и вспомнить этот вкус. Его любимый. Сладкий, карамельный и хрустящая корочка вафельного стаканчика. Мальчик исказил лицо в разочарованной гримасе и, поправив на плечах рюкзак, пошёл дальше. Теперь этот вкус будет мучить его мысли до самого лета, когда мама снова разрешит купить холодную сладость. Но Гоша обхитрит её, как делал много раз – сэкономит на завтраках после новогодних каникул и откусит самый большой кусок на остановке у ларька. А тётки будут стоять, кутаться в пуховые платки, дублёнки и то ли с завистью, то ли с неприязнью смотреть на пятиклассника. Как под январским ветром он стоит и наслаждается мороженым. Гоша пошёл быстрее, когда представил эту картину.
Он закрыл один глаз и расплылся в улыбке, когда увидел во дворе ближайшего магазинчика за забором ёлку. На ней гирлянда горела круглые сутки, и ему это доставляло удовольствие. Пушистые, живые ёлки, разноцветная мишура под крышами магазинов не исчезала до самой весны на улицах города, поэтому чувство праздника у Гоши начиналось первого декабря и заканчивалось десятого апреля, когда с полки последнего ларька убирали кусочек мишуры.
– Два, пять, один, семь, – перешагивая через тяжёлые плиты тротуара, мальчик выдувал эти слова шёпотом, слушая звук знакомой песни. Дальше этих слов он никак не мог запомнить текст, поэтому неловко ступая на плиты, продолжал повторять, выдувая тёплый пар изо рта. Два. Пять. Один. Семь.
Завтра он похвастается пацанам во дворе, как первый раз сбежал с уроков. Но ни за что никогда не скажет, что сбежал в больницу к однокласснице. Запозорят, скажут, что он лох. Хотя мама уверяла, что к девочке непременно надо сходить – "Она же ваша одноклассница. Надо дружить друг с другом. Вспомни, как тебе плохо, когда ты болеешь. Вот и ей плохо, а она там, в больнице, одна. Ни игрушек, ни телевизора у неё нет". Но пацанам во дворе это говорить не надо. Не поймут.
Спустя час пешего скитания, Гоша открыл рукой в серой варежке калитку и прошёл прямо к огромной ёлке, что стояла во дворике больницы. Она была самой высокой в их районе и единственной, на которой кроме мишуры и гирлянды висело всё, что можно было уместить на ветки: игрушки, конфетти, дождик и даже настоящие шишки с конфетами на верхних ветках. Мальчик поднял голову высоко, отметив для себя, что на такую высоту он бы мог залезть. Прямо сейчас, когда его никто не видит. Сорвать парочку любимых конфет-пирамидок и съесть тихонько дома. Он повёл плечами, чтобы скинуть с себя ношу в виде рюкзака, но остановился. По дорожкам ходил дворник с метлой и разметал в стороны непослушный снег, грозившийся превратиться за полчаса в сугробы. С минуту школьник наблюдал за мужчиной и заметил на стене больницы огромный плакат, разрисованный дешёвыми красками. "До нового года осталось 17 дней". Гоша хмыкнул и пошёл дальше. Кто-то после смены, в тёмном кабинете так старался, скинув медицинский халат, рисовал эту красоту, а ведь осталось уже двенадцать дней. "Наверное, эта врачиха заболела" – подумал мальчик и открыл тяжёлую дверь больницы.
В тесной комнатушке от входа до окошка регистратуры было всего два шага, но и здесь работники больницы умудрились создать атмосферу приходящего праздника. На потёртом бело-сером потолке (на скотч) были приклеены три гирлянды-фонарика. Точно такие Гоша видит каждый день в своей школе. В углу у скамеек стояла на потёртом бетонном полу маленькая ёлочка. На ней висело с десяток старых стеклянных игрушек и внизу вместо снега возвышались сугробы из ваты, забросанные мишурой.
