Основное понятие, которое необходимо для исследования способностей, конечно, сами способности. Хорошо бы иметь хотя бы простое и понятное определение того, что это такое. Некий воплощенный в слове образ, соответствующий действительности. Выглядит это мое заявление, вероятно, весьма странно, однако, когда подойдет время определений, все станет еще хуже…
При всей обычности понятия способностей, при всей привычности и безошибочности использования этого имени в речи, понятие это не выведено и не определено. А все попытки сделать это кажутся не просто смешными, а в каком-то смысле ужасающими! Очевидно, что мы столкнулись с чем-то слишком простым и понятным, настолько понятным, что не в силах отстраниться и взглянуть на это явление со стороны, чтобы описать его.
Такое бывает, когда нечто слишком глубоко погружено в самую мою природу. Дать определение Я, как и всему, что прямо к Я относится, неимоверно сложно. Но уже из этого примера можно вывести, что способности – это нечто, прямо относящееся к нашей природе, точнее, составляющее ее. Вот только вопрос: как часть или как свойство? Или же это всего лишь способ ее описывать?
Второе понятие, без которого работа моя будет бессмысленна, – это «раскрытие способностей». Эта книга пишется как часть прикладной культурно-исторической психологии. Значит, кроме теории, то есть описания явления, что уже даст определенное самопознание, я должен найти возможность для прикладной работы над собой, скажем, в ключе самосовершенствования.
Что такое «раскрытие»? Можно ли раскрывать то, чего нет? Или пока еще нет? И если оно появляется после раскрытия, то значит ли это, что его не было? Или же оно всегда было, но было скрыто? Иначе говоря, раскрытие лишь явило и сделало живым то, что всегда жило в моей природе?
Думаю, что из сказанного с очевидностью вытекает, что все это бессмысленно, если не понять, что такое эта самая природа, которая содержит семена способностей. Иначе говоря, о какой именно природе человека должна идти речь в исследовании, посвященном способностям.
Это не всё. Но даже этих трех огромных понятий хватит, чтобы исследование либо не началось, либо состоялось, если они будут хоть приблизительно определены.
Начать придется с того, что отложилось в русском языке.
Глава 1
Языковедческое определение способностей
Прежде чем писать что-то о способностях, нужно составить себе хотя бы самое общее представление о том, что собираешься исследовать. Вполне естественно, что какое-то понятие о способностях у меня уже есть, и чтобы его выявить, я хочу посмотреть, что говорит о способностях русский язык. Поэтому начну со словарей русского языка.
Поскольку я современный человек, мое понятие должно соответствовать современным понятиям русского языка. Начну с современности. Впрочем, это не так просто. «Большой толковый словарь правильной русской речи» Л.Скворцова в 2006 году способностей просто не знает… То ли они не правильные, то ли языковед оказался не в силах дать им определение.
Зато надежные Ожегов и Шведова в том же году различают два понятия о способностях:
Способность. 1. Природная одаренность, талантливость. Человек с большими способностями. Умственные способности. Способности к музыке. 2. Умение, а также возможность производить какие-нибудь действия. Способность двигаться. Пропускная способность железных дорог. Покупательная способность денег.
Это определение самого Ожегова, сделанное еще более полувека назад. Очевидно, что второе понятие не относится к предмету моего поиска. Ни пропускная, ни покупательная способность не могут быть способностями, которые я могу в себе раскрывать.
И вообще, это с очевидностью неверное использование слова. Точнее, вторичное, выросшее из основного с нарушением самой сути понятия. Но при этом оно отражает нечто важное для понимания способностей. В данном случае, явно подменен деятель, им из человека стали какие-то вещи, как если бы они обладали Я и способностью действовать. Или двигаться. А это значит, что вещам или системам приписана некая душа…
Однако исходное понятие о способности таится за первым определением: природная одаренность, талантливость.
Начну с того, что талантливость тут не к месту. Это попытка передать то же русское понятие «одаренность» красивше, то есть на ненашенском языке. Так, конечно, удобнее скрывать непонимание. А вот наши слова коварны, их любой русский понимает и может задать вопрос. Например: если способность – это одаренность, значит, она дар? А если дар, то чей?
И становится ясно, что либо придется принять старинное мифологическое объяснение, что дары людям делают Боги, в крайнем случае, Судьба, но именно с большой буквы, как некая Сущность, определяющая нашу жизнь. Либо надо будет признать, что это устаревший способ говорить, и тогда придется сказать, а как об этом надо говорить сегодня. А сегодня говорить надо естественнонаучно.
Соответствует ли естественнонаучному мировоззрению перевод древнего понятия дара на простонаучный «талант», я не знаю. Но если это так, то выглядит бедно и разрушает веру в естественную науку…
