Старая, местами ржавая «буханка» стояла у обочины разбитой грунтовки на въезде в поселок. Метрах в десяти далее дорога разветвлялась: направо, петляя, исчезала в поросших невысокой травой болотистых пустошах, налево сворачивала к обшарпанному зданию сельского клуба и уходила в глубь поселения. Окружающий пейзаж навевал всеобъемлющую русскую тоску, а промозглый ветер намекал принять единое горячительное народное средство от хандры и простуды. У машины стояли трое – молодые мужчины и девушка. Худой невысокий парень с острыми чертами лица нервно ходил из стороны в сторону, то и дело поглядывая на часы.
– Алекс, ну где наш помощничек?! Натура уходит, через четыре часа сядет солнце, и мы, считай, день просрали! – выругался он и сплюнул в придорожную канаву.
– Дэвид, остынь, я звонила пять минут назад, он уже сворачивал с шоссе, должен вот-вот подъехать, – ответила девушка, сдувая с лица взлохмаченные ветром темные волосы.
– Чего он с нами-то не поехал? – спросил третий спутник – крупный рыжеволосый мужчина с веселыми глазами.
– Потому что режиссер и продюсер могут трястись 200 километров в раздолбанной колымаге, а чувствительная задница ассистента оператора передвигается только на личном пикапе, – сквозь зубы процедила брюнетка, – и да, я отказалась оплачивать ему топливо, но Дену очень хочется похвастаться новым внедорожником.
– Дорога совсем хреновая? – поинтересовался здоровяк, глядя на глубокую колею, теряющуюся в унылом пейзаже торфяных болот.
– Скоро узнаем, – ответил тот, кого назвали Дэвидом, – мы с Саньком пару месяцев назад тут катались, локейшн смотрели. Сели в какой-то луже, до ближайшей деревни двадцать вёрст, она все свои версачи ухерачила в грязи, пока машину толкала. Благо местные проезжали на УАЗике, вытянули.
– Не называй меня «Саньком», сколько уже просить?! – возмутилась девушка, – а то представительские расходы урежу!
– Простите великодушно, Александра Игоревна, наш единственный и неповторимый исполнительный продюсер, – Дэвид с трудом сдерживался, чтобы не заржать, – боюсь, я не могу так опрометчиво рисковать, а то лишусь… Что там положено режиссеру шедевра? Кажется, «Хеннесси» и трюфели?
– Водка и огурец, друг, на большее твое кинцо не тянет. Но разозлишь Шуру, и она отрежет тебе кое-что посерьезнее продовольственного пайка, – рыжебородый хмыкнул, и тут из-за поворота выехала серебристая Mitsubishi L200.
В машине было двое: с водительского сиденья выбрался высокий парень и приветливо замахал ожидающей компании: «Салют, киношники!». В этот момент открылась пассажирская дверь, выпуская молоденькую девушку, ярким пятном разбавившую серый ноябрьский пейзаж. Стройные ножки в светлых замшевых ботильонах осторожно ступили в вязкую кашу суглинистой почвы, изящные пальчики с модным разноцветным маникюром плотнее запахнули пепельно-розовый мех короткого полушубка, пухлые губки сжались от резкого порыва холодного ветра, налетевшего со стороны болота.
– Денис, это еще кто?! – ошарашенно спросила Александра, невежливо вылупившись на эффектную незнакомку. Недоумение на лицах Дэвида и рыжего было не меньшим.
– Знакомьтесь, Эмма – мой ассистент по фокусу, – довольно сообщил Денис.
– Фокусница, значит… – протянул здоровяк и хитро подмигнул новенькой, – покажешь нам пару трюков?
– Ассистент у ассистента оператора?! – Алекс готова была взорваться, – Ден, ты съемочной площадкой не ошибся, не у Тарантино работаешь! У меня денег еле на гречу с тушенкой хватило, а ты лишний рот припер! Эмма, ты хоть понимаешь, куда тебя привезли? – резко спросила она у девушки.
– Дэнни сказал, что мы будем снимать кино, – чуть жеманно протянула Эмма, – поедем на природу и поживем в загородном доме.
Дэвид ухмыльнулся, Саша вылупила глаза, Денис смущенно потупился. Раздался низкий грудной голос:
– Если вам дороги жизнь и рассудок, держитесь подальше от торфяных болот, особенно в ноябре в российской глуши, – на этих словах оператор заржал, подошел к девушке, протянул руку и сказал:
– Привет, Эмма, – я – Антон, можно Тони, оператор, помощник режиссера, а в перспективе еще и звукарь с монтажером. Ничто так не греет душу, как гонорар на четырех ставках. Добро пожаловать в кино, детка!
Изящные пальцы Эммы утонули в громадной ручище мужчины. С нескрываемым удовольствием оператор воодушевленно тряс женскую ладошку, заставляя новую знакомую содрогаться всем телом.
– Это Дэвид – режиссер фильма, и Александра – продюсер, – представил остальных Денис.
Эмма кивнула, мило улыбнулась Дэвиду, но погрустнела, встретив недовольный взгляд Алекс.
– Дэн, спальных мест в избе четыре.
– О, это не проблема, – улыбка парня растеклась по лицу, отразившись в сальном блеске глаз.
– Да мы подвинемся, не переживай, Сашенька – режиссер с нескрываемой радостью пялился на постепенно синеющие от холода стройные ноги новенькой.
– А кормить мы ее чем будем? – не сдавалась продюсер.
– Я вегетарианка, – сообщила Эмма.
– Первое правило вегетарианцев – ешь сосиски, в них нет мяса, – вставил реплику весельчак-оператор.
Алекс продолжила, обращаясь напрямую к Эмме:
– Милая, не знаю, что тебе наобещал Дэнни, но мы едем на неделю в старый заброшенный поселок. Ближайшая деревня и живые люди в двадцати километрах, кругом торфяные болота, на которые раньше ссылали заключенных. Жить будем в старой избе без удобств, и по такому бездорожью туда-сюда не накатаешься. Уверена, что готова к этому?
– Бля, Алекс, кажется, я к такому не готов, – режиссер скорчил капризную гримасу и попятился, – не хочешь переметнуться работать в рекламу? Ну или в политику – такой дар убеждения пропадает! … и съемочный день пропадает! – чуть помедлив, добавил он, направляясь в сторону уазика. – По машинам и погнали месить говно, товарищи беглые каторжники, то есть киношники!
Дорога заняла больше часа. Автомобили то и дело застревали в наполненных мутной коричневой жижей лужах, объезжать которые не позволяла глубокая колея. По обе стороны тянулся беспросветный болотистый пейзаж – травы давно пожухли и приобрели охристо-коричневый цвет, редкие невысокие деревца скинули листья, кое-где равнинная местность поднималась невысокими холмами, на которых можно было разглядеть руины давно оставленных домов.
– Надеюсь, посреди этой Гримпенской трясины нас ждет Баскервиль-холл, – протянул Дэвид, глядя сквозь забрызганное грязью окно.
– Точно могу гарантировать только овсянку на завтрак, сэр, – улыбнулась Саша.
– А я, если захочешь, организую пробирающий до костей кобелиный вой на луну, – заржал рыжий водитель.
– Учитывая, как вы пялились на фокусницу, командировка пройдет в окружении кобелиной своры, лишь бы до собачьей свадьбы дело не дошло, – буркнула Алекс в наконец открывшееся окно, – если наш главный герой забухал и забыл затопить печь в доме, то мороз до костей проберет нас и без твоих вокальных упражнений.
