Виктор Дробек - Запрещено для детей. Пятый номер

Название:	Запрещено для детей. Пятый номер
Автор:	Виктор Дробек
Жанр:	Современная русская литература
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "Запрещено для детей. Пятый номер"

Бесплатно читать онлайн Запрещено для детей. Пятый номер

Редактор Виктор Дробек

Иллюстратор Макар Бушмин

Переводчик Лев Колбачев

Иллюстратор Дарина Дроздова

Переводчик Юля Мякинькова

Сценарист Тихон Корнев

ISBN 978-5-4493-5153-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Харт Крейн (стихи), статья о Харте Крейне в исполнении Вуйцика, Владислав Себыла (стихи), классика прозы «Как опасно предаваться честолюбивым снам», 10 советов сценаристам от Тихона Корнева, рубрика-угадайка о поэзии, рубрика Угадай Графомана по рецензии В этой публикации нет поэзии от: Д. Давыдова, А. Витакова, О. Белянской, А. Коровина, Аль Ру, Д. Гаричева, Д. Зернова, М. Есеновского, Яноша Адамски, Аркадия Сурова, Ел. Кряковцевой. Чего тут нет читайте на гугле и www.forbiddenforchildren.com

Харт Крейн (1916—1932). Подборка

«Крейн постоянно воссоздавал слова изнутри, напрягая их значение до черты идиоматической; это постоянство – непреложный и несомненный признак таланта. Значения слов, по сути, всегда идиомы: в них есть свой сдвиг, у них своя жизнь. Мы сумеем овладеть ими и приобщиться к их жизни, лишь вдумываясь в эту идиоматику смысла, лишь воспроизводя ее»

(Блэкмур Р. П. «Язык как жест», 1952).

Сокрушенный храм

Заутра слышится мне благовест пречистый

Уже заупокойным звоном в память дня —

Из белизны епископального батиста

Пахнуло стужей преисподней на меня.

А виделось ли вам в тот час, когда рассветом

Охваченные звезды покидают небосклон,

Как из проемов силуэт за силуэтом

Ночные тени изгоняет карильон?

Колокола – их антифоны кладку свода

Расшатывают, и внедряют языки

Арпеджио в мой мозг, найдя во мне кустода

Из тех, чья преданность до гробовой доски.

Но купол есть предел энциклик обращенья,

За коим голоса отходят в мир иной.

Бьют зорю звонницы, и эхом возмещенья

Ночных утрат озвучен весь простор земной.

Введением в непрочный мир я был обязан

Видению согласия любви, чей зов,

Равно как вопль отчаяния, предуказан

И лишь мгновенье слышен в хоре голосов.

Внимал, и речь моя в ответ лилась, но разве

Медноголосому царю эфира в тон

Она звучала? – Раны чаяний и язвы

Отчаяния бередит Глаголом он.

Как доверять горячечным приливам крови?

(Не кровью крепок храм, что сам я сотворил

Во славу истины, провозглашенной в слове Неистинном.)

Для вызова сокрытых сил

Не сладко ль вены отворить? Не для того ли

И вслушиваться в пульс, предвидя впереди

Восставшим ото сна, воспрянувшим на воле

Воинствующий сонм, теснившийся в груди?..

Не каменно храмовоздвúжение, мною

На камне зиждимое, – вечный горний свод

Не камнем вымощен. Крылат и тишиною

Лазурных сфер объятый, зримо храм плывет —

На усыпальницы озер и на курганы

Святилищ, и на каждую земную пядь,

Запечатленную в душе и осияну

Небесным светочем, нисходит благодать.

К свободе

Из бриза и возгласов чаек

На берег явленна мной дева,

Чьи волосы – мертвая зыбь.

Смешно им, что я обручаю

Ее с мореходом из мертвых,

Который не ведает даже

О той пресловутой Елене.

Зажгите последний из факелов

На пирсе. Ее без покровов

Оставьте. Ее не коснутся

Их праздные чистые взгляды. Должны ли

Они выходить из тумана

Иль мы отряхнуться от грез?

Некий сад

Об этом яблоке ее томление —

О сгустке света, солнечном подобии.

А крона нависает, ни дыхания, ни взгляда

Не выпуская, вторя голосу ее

Беззвучною жестикуляцией ветвей.

Рабыня дерева – она в его руках.

Ей грезится преображенье в яблоню:

В ней ветер будит жизненные соки

И овевает руки, солнцем опаленные,

И к синим небесам ее стремит —

Ни памяти, ни страха, ни надежды по ту сторону

Травы и тени, что покоится у ног.

…И райские пчелы

Как ни бежал я моря – настигал

Меня прилив твоих объятий то и дело,

И сквозь размытую твердыню скал

Маячилось небесной тверди тело.

Придонный сад подобно радуге расцвел

Вдруг зримо,

Да, воистину необратимо

Дни наши посолонь туда, где ореол

Заката светится, влачатся мимо

Закланных голубей и роя райских пчел.

Ответ

Теперь ты волен выбирать по нраву речи,

Не то что здесь, у нас, где слово свято

Лишь то, что может скрасить наши встречи,

Но брат при этом не глядит на брата.

Тебе круги повинной и суда.

Мне – благость преходящего стыда.

А чтобы родилась живая речь,

Быть может, должен плоть рассечь искусный меч:

За верность время ненавистью мстит,

А слава, как и стыд, вгоняет в краску зори.

Спи, брат возлюбленный, – и стыд

Оставив мне и вздор о славе и позоре.

Купальщицы

Молочно море… И тела двух женщин цвета

Слоновой кости… И жемчужница рассвета

Мерцает, создавая фон для силуэта

Хребта. Видение ли, сон ли диво это?

Но нет ответа. Только лилии лениво

Перебирает зыбь – их ожерелье прихотливо

Легло на грудь молочно-белого залива.

Мы говорим: из моря вышла Афродита —

Вхожденье девы в лоно вод людьми забыто,

И возвращенье мы воспринимаем как рожденье

Соединившей в красоте божественность и наважденье.

Голубиная почта

Вновь губы мои не шепнут «До свиданья», из рук

Твоих на мои не прольется, как было, вода,

Ведь гулкую раковину распластали, и звук

Морского прибоя безмолвием стал навсегда.

Но верность один окольцованный голубь хранит

И нежностью сердце мое окрыляет в ночи —

И ныне прекрасен в заветном кольце лазурит,

Хотя и померкли его голубые лучи.

Постскриптум

Фонтаны иссякли, и лишь при ущербной луне

Последние капли на вайях порой заблестят:

Пусть мрамор подобен надгробьям в глухой тишине,

Но я не молю о твоем возвращении в сад.

Грядущее так же не мной предопределено,

Как эта процессия траурно-мрачных стволов;

И саду теперь, как миражу, пропасть суждено

В тумане, который незыблемей клятвенных слов.

Имя для всех

Мелькает мотылек, петляет в воздухе пчела.

Все, им отпущенные, дни и ночи напролет

Они свободны – груз имен крылатые тела

Не отягчает. Видно, нам покоя не дает

Свобода безымянности, и потому подчас

И обескрыливает их жестокость наших рук.

А сами имена свои выносим напоказ,

Не понимая, что они пустой всего лишь звук.

О если б собственные имена людской язык

Отверг и в хоре тех, кому даны взамен имен

При сотворении плавник, копыто или клык,

Восславил бы единственное Имя всех времен.

Харт Крейн: «Странствия». Изобретательность Крейна в однополой любви

«Люблю тебя!»«Я серьезно!»

– Подслушано в Западном Голливуде.

В 1923 году Харт Крейн (1899—1932) встретил белокурого голубоглазого датского моряка по имени Эмиль Опффер. Он безумно в него влюбился. Как и любой автор, стоящий хоть гроша, он начал писать стихотворение об этом. И не просто стихотворение, а целый цикл, самую амбициозную работу из всех, что он до этого написал. Он столкнулся с двумя серьезными проблемами. Во-первых, очень непросто написать убедительное любовное стихотворение. Особенно если сравнивать себя с такими маститыми мастерами пера, как Шекспир и Байрон; так иногда молодые писатели в тяжелейших любовных муках зачеркивают свои стихи, которые звучат скорее не как более ли менее серьезные произведения, а как стишок с поздравительной открытки. Во-вторых, несмотря на то, что западные поэты от Феокрита до Уитмена отмечали влияние мужчины на мужчину, американское общество все-таки было не до конца подготовлено к тому, чтобы бард нетрадиционной сексуальной ориентации зажег этот факел слишком ярко.

Следующая страница

С этой книгой читают

Запрещено для детей. Электрожурнал. Пятый-штрих номер

Виктор Дробек

Проза мастера «уральской мистической магии» Елены Соловьевой, критика на Владимира Коваленко в рубрике «Мясник из Макондо» под авторством Виктора Дробека, «Критика кино» от Тихона Корнева, постоянная рубрика «БиХ» от Льва Колбачева, артбук художника Тим Фей и подборка его работ. Книга содержит нецензурную брань.

Читать

Всё начинается с любви

Марк Альперович

Любовь – основа нашей жизни. Она проявляется любовью матери к ребенку. Любовью между полами. Любовью к творчеству, искусству познанию, природе, Родине…Но наряду с этим в жизни часто случаются превратности любви. Часто это происходит от того, что люди не понимают тесно связанные между собою понятия. Автор пытается на основе своего богатого жизненного опыта помочь читателю разобраться в этих непростых жизненно важных вопросах.

Читать

Я расскажу тебе сказку

Александр Кеслер

В этой книге есть продолжения известных сказок, где со знакомыми героями происходят уже новые неожиданные приключения.Есть в ней и другие сказки – с неизвестными читателю героями, поступающими нестандартно и непредсказуемо. А еще есть фантастические сказки, рассказанные космическими скитальцами.

Читать

Зимой в Волшебном лесу

Николай Сутырин

В данном сборнике представлены сказки о зимних приключениях Ёжика, Медвежонка, Барсука и Деда Мороза. Друзья топят печку, отправляются на зимнюю рыбалку, переходят речку по льду, находят самолет, читают книжку и играют в слова, а Ёжик и Дед Мороз будят Медвежонка, который уснул.

Читать

В ощущении праздника

Боян Стоянов

Небольшой рассказ о небольшом человеке, живущем в небольшом городке, с небольшими запросами. Это история о простой женщине, каких в нашей стране много, и это типичная история, каких в нашей стране много. Такая аннотация и должна быть у этого рассказа. Если вы хотите прочувствовать всю суть существования в вышеописанных условиях, то вам понравится данный рассказ. Книга содержит нецензурную брань.

Читать

Империя МО. Азбука разведки

Валентин Губарев

«Империя МО. Азбука разведки» – первая книга из серии «Империя МО».Лето 1984 г. Выпускник средней школы Саша Русанов волею судеб поступает в ВОКУ – высшее общевойсковое командное училище и начинает учебу на факультете «применение подразделений войсковой разведки».

Читать

Падеспань. Двухлетний опыт нелегальной жизни в Испании

Ростислав Жуков

Испания, в которой автор нелегально жил в 1995 – 1996 годах, оставила неизгладимый след в его душе и творчестве. Р. Жуков – «дон Хоуков», как называли его в мадридской полиции, – посвятил этой замечательной стране несколько своих произведений, из которых прежде всего хочет представить вниманию читателя книгу «Падеспань».

Читать

Элирм IV

Владимир Посмыгаев

Герои победили. Выжили в тяжелой схватке с опасным противником, умудрились выполнить квест Системы и сбежать из Затолиса. Однако грандиозная погоня лишь только начинается. Ведь враги не спят и уж точно не намерены идти на попятную.Новые локации, ревущие моторы и свежая порция зубодробительного экшена как на земле, так и в воздухе.

Читать

Элирм V

Владимир Посмыгаев

В жизни Эо, Германа и остальных наступила новая глава. Та самая, где герои понимают, что бежать уже по́шло и пора бы научиться играть по-крупному.Новый клан, новая территория, свежая порция приключений. А также собственный город. Но вот вопрос: что это будет? Окруженное частоколом поселение? Либо не пойми откуда взявшийся Лас-Вегас?

Читать