Новый город людей и собак бодро рос на Почти необитаемом острове. Там появились театр, библиотека, школы и поликлиника. Протянулись широкие проспекты. Застройка велась малоэтажная, чтобы не заслонять домами небо. На каждом свободном клочке земли сажали деревья. Вокруг страшного памятника со словом «Зачем?» вырос молодой зелёный парк.
Настал момент, когда название острова – Почти необитаемый – стало звучать по меньшей мере странно.
Бэ Пэ, всенародно избранный Первый мэр, созвала совет народных и собачьих депутатов. Вместе они подготовили референдум о переименовании острова. Учитывая трагическое прошлое и прекрасное настоящее, Бэ Пэ предложила назвать остров Островом Доброй Надежды. Варианты ответов были: да, нет (свой вариант).
Предлагались разные варианты: Счастливый, Лазурный, но большинство голосов было отдано за название Остров Доброй Надежды. Сокращённо – Остров Дэ Эн. На том и порешили.
Наладилась паромная переправа. Был построен порт для кораблей разных размеров. Решался вопрос о строительстве причалов для яхт.
Люди трудились наравне с собаками, не разделяя обязанности на человеческие и собачьи. Всё выходило естественным путём. Для таких работ, как, например, управление общественным транспортом, больше годились люди. Они лучше дотягивались ногами до педалей и крепче держали в руках руль, чем собаки своими лапами.
А с управлением легковыми автомобилями крупные собаки вполне справлялись.
Зато в части подземных работ мелким собакам не было равных. Они прокапывали узкие туннели, куда человек и залезть-то не мог, протягивали под землёй десятки кабелей, строили коммуникации: газопроводы, водопроводы, канализацию. Наладили добычу чистой питьевой воды из артезианских скважин.
Школы, конечно, разделялись на детские и щенячьи. Собаки, хоть и стали когда-то разумными (благодаря памятной пандемии неизвестного науке вируса), но физиологически они остались прежними. По сравнению с человеческими детьми щенки очень быстро росли. Было замечено, что если не обучать их грамоте и письму буквально с корзинки, щенята плохо усваивали материал, многое забывали и не могли полноценно учиться, оставаясь простыми рабочими. Но зато это были великолепные рабочие. Ответственные, умелые, преданные делу.
Редкой собаке удавалось добиться успеха на научном поприще. Но случались и исключения. Щенкам в школе показывали портрет легендарной собаки-учёного с конца света. Его биография и научные достижения входили в школьную программу.
Вообще, история собачья была куда короче человеческой. Человек обрёл разум в такие стародавние времена, что никакая собака не могла себе этого представить. Но уж историю разумных собак щенки изучали в обязательном порядке.
Учителями в собачьей школе были и люди, и собаки. В человеческой же школе собакой-учителем был только физкультурник. Право, странно представить себе собаку, обучающую детей, к примеру, алгебре. Хотя, говорят, и такое бывало. Хотя никто точно не знал, где.
И вот однажды собака-бухгалтер Ботанического сада, Главбух Бэ Эс, обратила внимание на разницу в зарплатах у людей и собак, работавших на одних и тех же должностях.
К примеру, продавцы билетов. У людей-продавцов зарплата была больше. И у смотрителей оранжерей больше. И у операторов поливальных машин. Даже у методистов. Непонятно как это само получилось.
